Любитель историй

Глаза Сквидли сузились, словно он пытался предугадать

слова Квинта.

– Я мог бы солгать, но не стану этого делать. Данный эпизод

навсегда стерся из моей памяти. Как говорят в таких

случаях - меня поразил Амнезива болезнь.

Старик недовольно сжал губы в линию. Другого ответа он

и не ожидал. В очередной раз, обратившись к собственным

ощущениям, Квинт впервые почувствовал легкую толику

лжи. Получалось, что правдивости в словах Сквидли не

больше, чем в фальшивых медяках изготавливаемых Тощим

Гвилом.

Следующая догадка оказалась еще отчетливее: собеседник

не испытывает страха перед Квинтом, потому как безмерно

уверен в собственных силах. Ему плевать на вопросы и на

ответы, вылетающие из его рта. Он ведет свою, одному ему

понятную игру.

– Тогда объясни мне вот какую вещь, Сквидли, - выдержав

пауз, изрек старик: - Как вышло, что почти вся команда

«Бродяги» пропала без вести, а ты, дьявол тебя побери, все

еще ходишь по этой грешной земле?!

– Два связанных между собой вопроса, - невозмутимо

заметил гость.

До последней минуты словесная дуэль со слепым капером

умиляла Сквидли, но теперь все изменилось. Старик

переступил границу запретного, где не имелось ни одного

лживого ответа, и впереди маячили лишь массивные

гранитные надгробия.

Сплюнув под ноги, Лорт решил не терять драгоценного

времени. Вкрадчиво прошипел:

– На корабле был бунт. Нам удалось его подавить, но

результат оказался плачевным – погибла почти треть

команды, включая самого капитана.

Брови старика поползли вверх. Не смог удержаться –

поддался эмоциям, раскрыл себя.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что подобное произошло из-

за дележки сокровища, которое отыскал Бероуз на острове

Грез?

– Именно так.

Квинт осекся и замолчал.

Свечи почти догорели, а старик так и не осмелился

продолжить беседу. Уставившись пустыми глазами в

поверхность стола, он тихо барабанил по поверхности,

погрязнув в собственных мыслях. Стук напоминал

знакомую каждому пирату песню о таинственных

сокровищах и потраченных понапрасну жизнях, которые

уже невозможно вернуть.

« Открой правду! Дай ответ!»

Пытаясь пробиться сквозь мощную защиту, Квинт,

мысленно обратился к пленнику. Но рыбак укрылся за

мощной стеной защиты. Он и впрямь обладал

исключительными способностями. Только Квинт не терял

надежды. Прислушиваясь к малейшему колебанию звуков,

старик уже чувствовал – он плывет в верном направлении, и

попутный ветер нарастает с каждой секундой.

Мысленно рисуя лицо Сквидли, капер, словно искусный

художник отражал на нем все морщины, шрамы, впадины и

острые углы широких скул. Ощущая его тяжелое дыхание,

старик прикасался к памяти своего странного оппонента,

пытаясь достигнуть самых глубин чужого сознания.

Живые картинки пришли сами собой: свободный и

мощный бриз разрывает крутую волну, команда радостно

вскидывает руки вверх, звучат выстрелы, пираты ликуют –

они достигли цели; мир тускнеет и озаряется через пару

секунд сотней горящих факелов, они словно огненный змей

сползаются с горы. Квинт без труда узнает бухту Турлеско,

вблизи Прентвиля. «Бродяга» со скрежетом натыкается на

мель и замирает. Человеческий гул, весьма обеспокоенный,

заполняет ночной берег. Корабль кренится на правый борт.

Только теперь в нем не чувствуется былой мощи и красоты.

Паруса разорваны, от мачт остались лишь крохотные

остовы, из трюма смердит так, что старик затыкает нос. Он

чувствует запах смерти.

Наблюдая за Квинтом, Сквидли постепенно растекается в

довольной ухмылке. Он рад, что не покинул комнаты

раньше времени. Великолепная сцена станет его шедевром.

Старый капер узнает истину и умирает! – что может быть

прекраснее такого сюжетного хода.

Только сама смерть!

– Это ты поднял бунт. Ты предал капитана. И сокровище

Бероуза в твоих руках!

– Да. Ты почти во всем прав, старик! Но узнать истины не

под силу даже тебе…

Первым не выдержал Луджи: быстрый выдох сменился

стоном, который венчал резкий хруст. За своим приятелем

последовал Кларк. Привыкшие действовать резко, грубо

презирая всяческую болтовню и сопливые рассуждения,

каперы не рассчитывали на сопротивление со стороны

Сквидли. Острый нож, направленный под ребра рыбака

уткнулся в стену, а пистолет так и не успел выстрелить.

Молниеносное движение плененного поставило жирную

точку в этом откровенном разговоре.

Жизнь каперов оборвалась.

Старик слышал все, а в голове возникали короткие образы

смертельных конвульсий – он ничем не мог помочь своим

собратьям.

Когда Сквидли закончил, на его лице сияло

удовлетворение. Потерев ладони, будто скульптор после

тяжелой работы, он посмотрел на замершие тела каперов.

Раскинув руки в неестественных позах, те напоминали

корни лесных исполинов, выпирающих из земли и

цепляющихся за ноги заплутавших путников.

У Квинта оставался последний шанс. Одно короткое

мгновение – он еще мог успеть совершить невозможное,

задуть свечи и в полной темноте, ориентируясь на звук,

выстрелить. Пистолет грел ладонь, и старый капер знал:

этого преимущества ему хватит с лихвой.