Любители тел (сборник)

О Джеральде Юге сведений было больше. Он всегда участвовал в финансировании какой-нибудь далеко идущей вперед акции, был заинтересован в таких проблемах, как разведка или международные отношения. Дважды он вступал в связь с какой-нибудь известной дамой, но дальше этого дело не шло. В одном репортаже Митч намекал на то, что Юг использовал свое влияние на делегата одной из южноафриканских стран, чтобы добиться чрезвычайно выгодного контракта на разработку минеральных ресурсов для одной из его компаний, но при современной манере вести дела ничего особенного в этом не было.

В записях встречались другие имена, знакомые и незнакомые. Три недели подряд Митч громил в своих репортажах лицемерие правительства Штатов в деле выполнения принятых на себя обязательств. И в этой связи упоминалось имя Белара Риса, который вынырнул из тьмы со значительным состоянием сразу после второй мировой войны. Он устроил переворот в своей стране, которая в результате превратилась из колонии в независимое государство, избравшее его своим представителем в ООН. Он пытался провести признание своей страны арабской коалицией во главе с Наку Эм Амбором. Да, пожалуй, Митч здесь кое-что упустил, подумал я. Страна вошла в коалицию, и именно старого Наку чествовали сегодня на приеме Джеральда.

Митч очень старался приструнить эту компанию, но ему это не удалось. Несмотря на расследование, проведенное Темплом, и на публикацию полученных фактов, два рабочих союза одержали верх в стране, вспыхнуло восстание, в результате чего столица страны частично разрушена и политикан, стоявший во главе этой заварушки, был переизбран, хотя он имел самые тесные связи с коммунистами.

У меня в запасе было еще минут десять, так что я взялся за последнюю папку из ящика. Читать все это было интересно, но ничего особенного здесь не было. Снова всплыло имя Белара Риса, один раз его отколотил какой-то плебей, в другой раз итальянское правительство обвинило его в связи с шайкой спекулянтов, торговавших на черном рынке лекарствами по сумасшедшим ценам. Были еще какие-то истории с личностями из мира шоу-бизнеса, но во всем этом не было ничего примечательного.

Я просмотрел уже около трети репортажей, и насколько можно было судить, это была пустая трата времени. Для того чтобы быть убитым, Митч должен был написать о чем-то более важном. Ни один здравомыслящий человек не стал бы поднимать на ноги всю журналистскую братию и полицию из-за такой ерунды. Правда, оставалась возможность, что это был не здравомыслящий человек… Может, это был обыкновенный психопат?

В 12.30 я был в Проктор-Билдинг. Ночной дежурный бросил на меня нервный взгляд. Пять минут спустя вышла Далси, приветственно махнула мне рукой, и парень успокоился. Она успела переодеться: на ней была юбка и свитер. Она смахивала на девочку-подростка, прибежавшую на ночное свидание.

– Давно ждете?

– Пять минут. Как прошел прием?

– Блестяще. Жаль, что вы ушли так рано, а то могли бы увидеть великих мира сего, великих глав великих наций.

Я тихонько выразил свое мнение по этому поводу, и она подавила смешок, кинув на меня сияющий взгляд.

У Далси был ключ от частного лифта, который в мгновение спустился и домчал нас до десятого этажа – царства фотографов. Она нашарила выключатель, включила свет и повела меня по коридору мимо лабораторий, мимо стендов, на которых были выставлены фотографии моделей на фоне экзотических растений. Наконец мы подошли к комнатам фотографов, где на одной из дверей я увидел табличку “Теодор Гейтс”.

– Вот мы и пришли. – Она распахнула дверь, вошла, включила настольную лампу и подошла к каталогу, стоявшему у стены. – Сервис, не так ли?

– Грета Сервис, – кивнул я.

Она выдвинула ящик, пробежала пальцами по конвертам и вытащила один из них с фамилией Греты, напечатанной на машинке. Внутри находились дубликаты тех фото, которые мне уже показывали у Далси, и еще краткий перечень работ, которые выполняла Грета. Адрес был тот же: Гринвич-Виллидж.

– Не годится. Мне нужен последний адрес, – сказал я.

Она сунула конверт обратно в ящик и захлопнула его.

– Погодите минутку. – На столе Гейтса стоял вращающийся барабан с карточками. Она повернула его. – Может быть, вот это?

Я взглянул на карточку, там стояло имя Греты, адрес “Гринвич-Виллидж” был перечеркнут, под ним стоял новый адрес: Сандло Отель, четырехразрядная ночлежка на Восьмой авеню. Какие-то значки внизу карточки, может быть, что-то говорили Гейтсу, но мне они были непонятны. В углу было одно имя “Хауэл”.

– Ну? – нетерпеливо спросила Далси.

– Это единственная нить, которая появилась у меня. Я собираюсь проследить ее.

– Может быть, вам лучше сначала позвонить?

– Нет. Боюсь, что спугну ее. – Я сжал руку Далси. – Спасибо, киска, я этого никогда не забуду.

Легкая дымка грусти мелькнула в ее лице.

– Не будет ли это нахальством, если… ну, я попрошу вас разрешить мне пойти с вами. Вы думаете, что я слишком любопытна?

Я взял ее за руку.

– Конечно, пойдем вместе, почему бы и нет?

* * *

Мы вышли из такси у Сандло Отеля и вошли в холл. Здесь жили люди, которые были бедны или слишком стары, чтобы найти что-нибудь поприличнее. Воздух в холле был затхлый и пропахший табаком, и этот запах запустения, казалось, витал в воздухе в течение долгого времени. Ковер, лежавший перед несколько скособоченными потертыми деревянными креслами, был весь в залысинах. Унылые пыльные пальмы в горшках торчали по углам холла, два растения стояли возле лифта, на котором висела табличка “Неисправен”.

Портье за стойкой сам по себе был анахронизмом. Он дремал в своем кресле, возле него стояли три пустые пивные бутылки. Я подошел к нему и спросил:

– У вас живет некая Грета Сервис?

Он посмотрел на меня сонным взглядом и покачал головой.

– Такой у нас нет.

– Вы уверены?

– Я же сказал вам.

Тут я вспомнил имя, написанное внизу карточки Греты, и спросил:

– Ну, а как насчет Хауэл?

Он полуобернулся и бросил взгляд на список, висевший на стене.

– 203, второй этаж, – и потянулся к телефону.

– Не утруждайте себя, – сказал я ему.

В какое-то мгновение он хотел рассердиться, потом посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и отшатнулся. Пожав плечами, он снова удобно уселся в свое кресло. Я взял Далси за руку и увлек ее к лестнице.

Мне пришлось постучать два раза, прежде чем из-за двери раздался какой-то приглушенный звук. Я постучал еще раз, и тогда сонный голос произнес:

– Сейчас, сейчас, не ломайте дверь.