Люблю тебя

— Я понимаю, что тебе нравится твоя квартира, что тебе тут хорошо и комфортно. Но это вопрос твоей безопасности и твоего здоровья. Дверь в твою квартиру можно выбить одним сильным ударом ноги. Попасть в подъезд тоже не проблема. Нет ни охраны, ни банальной консьержки. Лиль, — Никита кладёт ладонь мне на щеку и фокусирует на себе мой взгляд. — Пожалуйста, услышь меня. Это важно.

Да о чем тут спорить? Никита прав. Но жить в его квартире… Я даже вообразить такое не могу.

— Есть два варианта, — продолжает, глядя на меня внимательно. — Или я забираю тебя в Мюнхен, или ты переезжаешь в мою квартиру с охраной, камерами видеонаблюдения и сигнализацией.

— В Мюнхен я точно не поеду, — качаю головой. — Я не хочу увольняться с работы. Да и что мне делать в Мюнхене, пока ты пропадаешь на тренировках, сборах и матчах? Сидеть у окошка и ждать тебя? — хмыкаю. — Нет, мне это больше неинтересно.

А ведь когда-то я мечтала сидеть у окошка и ждать Никиту с тренировки. Встречать его с вкусной едой, создавать для нас уют в доме. С ума сойти. Вот я была влюблённой дурой.

— Тогда переезжай жить в мою квартиру. Там ты будешь в безопасности.

— Переезд в твою квартиру не решит проблему того, что я много хожу по улице, в том числе в темное время суток. Я же не буду сидеть у тебя взаперти.

— Я найму тебе водителя. Он будет возить тебя от дверей до дверей. Телохранитель у тебя уже есть.

Непонимающе хлопаю ресницами.

— Что? Какой еще телохранитель?

— Некоторое время назад я нанял тебе телохранителя. Пожалуйста, не ругайся, — читает возмущение по моему лицу. — Это для твоей безопасности.

Я аж дар речи теряю. Сама не понимаю, от шока или от негодования.

— Лиля, это для твоей безопасности, — делает акцент. Видимо, чтобы я сильно не скандалила.

Медленно выдыхаю, стараясь сдержать бурю эмоций. Самое обидное, что Никита прав. Я бы хотела поругаться с ним, обидеться за его самоуправство, выгнать из своей квартиры и сказать, чтоб больше не приезжал, но…

Но ведь, блин, Никита прав… А я очень не хочу снова пережить тот ужас.

— Если уже есть телохранитель, то зачем мне куда-то переезжать?

— Я теперь думаю, что одного телохранителя недостаточно.

— Найми второго.

— Если только для того, чтобы он проживал тут с тобой и охранял тебя в квартире, но я тогда умру от ревности.

Меня охватывает смех. Падаю лбом Никите на плечо. Он обнимает меня за талию и прижимает к себе чуть крепче.

— Лиль, надо, — шепчет. — Правда надо.

Зажмуриваюсь.

— Я понимаю.

— Я не могу допустить, чтобы с тобой произошло что-то плохое. Твоя безопасность для меня на первом месте.

Молчу. Никита гладит меня по волосам и спине.

— Начинай потихоньку собирать вещи, а то уже поздно. Пока доедем, ночь будет.

Я еще сижу молча несколько секунд на коленях у Никиты. Борюсь со своими принципами и гордостью. Здравый смысл побеждает. Я поднимаюсь на ноги и иду доставать чемоданы. Беру только самые необходимые вещи, но все равно получается много. Никита грузит сумки в машину, и мы едем в его квартиру.

Глава 39. Миллионер

Лиля

Уже перевалило за двенадцать ночи, хочется спать. Я приваливаюсь лбом к окну и дремлю. Сегодня был долгий тяжёлый день. А у Никиты особенно, учитывая инсульт его мамы.

— Как думаешь, в чем именно исполнители облажались? — Никиты прерывает мой поверхностный сон.

— Не знаю. Я устала от этой головоломки, если честно. Не хочу больше ни о чем думать. Подожду, пока брат Димы всех сдаст.

— А ты посмотрела скриншоты с усатыми мужиками на трибунах во время моих матчей?

— Да. Никого из них не знаю.

Никита сделал сотню скринов с мужиками с усами. У меня чуть кровь из глаз не пошла.

— Ладно, — выдыхает. — У меня тоже уже мозги взрываются. Мы нашли человека, который знает, как минимум, половину нужной нам информации. Остановимся пока на этом.

Перевожу прищуренный взгляд на Никиту.

— Ты серьезно дашь ему миллион долларов и организуешь переезд на ПМЖ?

— Конечно. Мы же договорились.

— И тебе не жалко миллион долларов?

Никита издаёт смешок.

— Нет. У меня есть еще и много.

В последнее время я как-то подзабыла, что Никита долларовый миллионер и входит в список Форбс. Просто Свиридов такой простой, постоянно наведывается в мою съемную квартиру в вонючей пятиэтажке и спит на старой кровати с продавленным матрасом. Даже не подумаешь, что его состояние — пятьдесят миллионов долларов. Или сколько там у него Форбс насчитал.

— Это правда, что у тебя пятьдесят миллионов долларов? — спрашиваю в лоб.

Знаю: некрасиво, некорректно и неэтично задавать людям вопросы про их деньги. Но это же Свиридов.

На секунду отрывается от лобового и смотрит на меня с хитрым прищуром.

— А тебе зачем?

— Хочу прикинуть, завидный ли ты жених.

Никита громко смеется.

— Нам с тобой, нашим детям и нашим внукам точно хватит того, что я заработал.

Слова про детей неприятно царапают. Но я решаю не зацикливаться на плохом. Продолжаю прессовать Свиридова.

— Нет, ты ответь. Форбс насчитал у тебя пятьдесят миллионов долларов и поставил тебя на первое место в списке самых высокооплачиваемых футболистов России. Это правда?

— Понятия не имею, как идиоты из Форбс насчитали у меня пятьдесят миллионов.

— У тебя меньше?

Молчит, прямо глядя на дорогу. Бью его кулаком в плечо.

— Ответь!

— Что?

— Твоё состояние меньше пятидесяти миллионов долларов?

Опять молчит. Видно, что еле сдерживает улыбку.

— Что, больше!? — изумляюсь.

Никита начинает тихо смеяться, а у меня в прямом смысле отвисает челюсть.

— Я далеко не самый богатый футболист.

— Это не честно! — возмущаюсь. — Почему футболистам так много платят!?