Любопытство - не порок, но оно наказуемо

– Это Вас, дорогой Адам! – тот принял телефон с опаской. Весь бледный. Думаю его не очень-то вдохновил наш разговор.

– Я Вас слушаю, господин Коломбо.

– Зачитай мне условия этого детройтского койота… - я показал язык этому самоуверенно ублюдку, после чего кивком указал на бумаги, мол «подписывай и выметайся». Тот проставил подписи там, где требовалось, после чего подтвердил всё печатями и скрылся за дверью со своим экземпляром документа.

Как только я остался один, я тяжело вздохнул – всё-таки это оказалось чуточку труднее, чем я думал. Но зато всё самое трудное позади, теперь я могу насладиться спокойной жизнью.

Я нажал кнопку на телефоне:

– Мисса, машину! Я еду на подпольные бои!

– Да, сэр!

/автор главы - Рейка/

19. ПОВ Рио

Довольно неприятно, когда тебя прерывают от занятий из-за чьих-то желаний поскорей пообщаться лично, указав на собственное превосходство.

Вернер, своим требованием срочно подняться к нему в кабинет, вызвал во мне противоречивые чувства, начиная от ненависти к тому, что он существует и заканчивая мысленным разрезанием его тела на аккуратные части. Нет, я, конечно, не настолько кровожаден, чтобы претворять свою задумку в жизнь, но когда ты уже заносишь кулак для удара по груше, поймав нужный ритм, а тебя резко заставляют в темпе вальса пройти в душ, а после и к «начальству», впору подавать заявление на увольнение. Жаль только, что тут путь отсюда лишь один - ногами вперед.

Холодный душ чуть сбил боевой настрой, и вскоре я оказался перед его величеством Вернером всея американской мафии, мысли в голове уже вились вполне миролюбивые. Но стоило только взглянуть на Вернера, как я вспомнил, что поутру, проследив за Гриммом, нашел в курилке какое-то подслушивающее устройство. Так как я сам не курю и другим не советую, то найти его не составило труда - бегом, зажимая рот рукой, я проглядел по самым незаметным местам, и наткнулся на этот довольно обычный с виду предмет, явно предназначавшийся для более серьезных дел, чем запись разговоров о самом лучшем протеиновом коктейле. Как я понял, Гримм надеялся поставить прослушку в другом месте, но оно оказалось слишком защищенном, а на безрыбье и рак... И вот сейчас мне стало стыдно, ведь Вернер не знает об этом, а я, своим нейтралитетом обещал себе более не лезть во взаимоотношении двух братьев про крови с привкусом металла - все равно окажусь виноватым.

И самое удивительное, что Вернер не то чтобы поругал меня за какой-нибудь проступок, как я думал в самом начале, идя сюда, а принялся танцевать, введя меня своим поведением в легкий ступор. Через какое-то время я все же умудрился расслабиться и даже получить свою толику удовольствия, когда Вернер остановился и вполне недвусмысленно намекнул, что сбежать мне, не оставив после себя кровавый след, не представляется возможным.

Неприятно осознавать, что вся твоя жизнь находится в руках достаточно странного персонажа, действия которого, мягко говоря, выбиваются из общего представления о поведении главы мафиозного клана. Тот же Армандо, на мой взгляд, куда больше вписывается в мой личный облик истинного мужчину с пистолетом и в идеально сшитом костюме. Я по-своему понимаю Гримма с его маниакальной любовью к главе итальянской мафии — этот мужчина умеет производить впечатление дерзкого и наглого человека, но тот же Вернер даст ему фору в шокировании публики. Чего стоит его цвет волос, не подходящий под категорию «нормальный». А пирсинг? Татуировки? Шрам?.. Он весь полон сюрпризов, в отличие от Армандо, от которого первоначально ожидаешь, нечто такое... на грани фола и сексуальности, что он и делает. Это как идти на боевик и... попасть на боевик, вроде ожидания оправданы, но чего-то не хватает... А с Вернером - это, как прочитать описание ужастика, а придя понять, что ты и вовсе в театре, сменяющим декорации каждую минуту.

В принципе, по уму, я больше уважаю Армандо. Несмотря на первое (и единственное) впечатление, он представляется мне как раз тем человеком, который способен удержать в своих руках целую нацию. Вернера же я попросту не понимаю, но мне приятней находиться под его властью, ведь с Армандо моя жизнь явно не закончилась бы выходом на ринг...

– Сегодня ты будешь драться с Энрико, - вывел меня из вороха собственных мыслей голос Гримма. Я мирно пил чай, сидя у окна, и смотря на то, как медленно опускается солнце, когда мальчишка подошел ко мне.

– Мм...
– неоднозначно отозвался я, не чувствуя будущей угрозы.

– Рио, ты слышишь меня?
– Гримм дернул меня за плечо, разворачивая к себе.

– Да. Что?

– Энрико сильнее меня, - заметил мальчик, присаживаясь подле меня. Прежде чем сесть на противостоящую постель одного из наших сотоварищей по комнате, Гримм смахнул с простыни какой-то листок. Сначала я не придал этому значения, но, слушая путаные объяснения мальчишки, вскоре опустил взгляд и наткнулся на белый клочок бумаги.

– Ты меня слышишь?
– спросил меня Гримм, нахмурившись и чуть надув губы. Выглядело мило, но мое внимание привлек листок и, подняв его с пола, я закрыл рот рукой, когда перевернул...

До боли знакомый почерк на русском языке вывел слово «скоро», и почему-то слезы проступили на глазах. Будто письмо с того света... Не мог же Коля написать это, когда был жив? Что-то не вязалось в этой истории и, подавив желание податься унынию, я поднял взгляд на потолок, надеясь, что Гримм не заметил моей перемены настроения.

– Что-то случилось?..

А малец оказался безумно чутким созданием Ада, не иначе. Он ловко выхватил у меня бумажку, покрутил в руках, и резко порвал на части.

– Мусор какой-то...
– буркнул он, убрав остатки в карман. Я сделал вид, что не заметил этот его маневр.

Гримм через мгновение потянулся ко мне, почти утыкаясь носом мне в подбородок, и произнес одними губами:

– Давай сбежим?

Я бы хотел ответь положительно на этот вопрос, но проблема была не одна... Та же жизнь Джеймса и Бойда, того же Люка, каким бы он засранцем не был, но находилась в руках... нет, не моих, а Вернера. И хотя я прекрасно понимаю, что они - его люди, и он навряд ли так просто убьет их, вот только сделать что-либо не могу, пока есть хоть один шанс, что... А еще это «скоро»... Тут есть какая-то тайна, и я уже начинаю догадываться какая...

Не только Гримм являются тут засланным казачком.

– Я не могу. Если хочешь - я тебя не держу.

– Ты можешь, - настаивал на своем мальчик, сладко мне улыбаясь.
– Уверен, вдвоем мы справимся.

– Если на то пошло, мы тут всех убить можем, - пожал плечами я, лелея мысль Гримма о своей силе, и эти слова приятным эхом отразились на его лице.

Смазав самолюбие мальчишки толстым слоем меда, я надеялся, что тема окажется закрытой, но он продолжил: