Любовь без памяти.
Шрифт:
Я только вздохнула.
***
– Отлично выглядишь, - скривившись как от кислого, оповестил меня Берт за ужином. Я протолкнула в глотку кусок стейка и растянула губы в резиновой улыбке. Да шел бы ты... интриган хренов. Зачем было звать теток, которые меня отлично знали, и запрещать им со мной разговаривать об этом? А разговорить их мне так и не удалось. И зла я была просто феерично. И голова снова болела. Я морщилась и терла то виски, то лоб, пока не поймала взгляд Берта. Взгляд был странный.
– Ты тоже, - надеюсь, моя улыбка не превратилась в оскал.
– Ну, раз мы оба чудно выглядим, почему бы нам куда-нибудь не сходить?
– с веселой злостью спросил Берт, и я снова
– Потому что я не хочу никуда идти с тобой, - честно ответила я, отодвигая тарелку с разрезанным мясом.
– Это был риторический вопрос, Ванда, - еще шире улыбнулся Берт.
– Вот и славно, что ты пошутил, - проворчала я, отпивая из стакана.
– Не шутил, Ванда.
– Идиот клинический, еще улыбается, весело ему....
– Ну, не шутил, - покладисто отозвалась я, вставая из-за стола. Комната перед глазами вращалась.
– Тебе плохо?
– голос Берта доносился издалека и начисто был лишен эмоций.
– Мне лучше всех, - скривилась я, прежде чем отключиться.
Первое, что я увидела, открыв глаза - окно. И как ни странно, стояла я на своих двоих, разве что спиной на что-то теплое опиралась. Жадно вдохнув холодного сырого воздуха, я ухватилась за оконную створку и попыталась стать ровнее.
– Да стой ты уже, - с досадой сказал Берт и притянул меня обратно к своему животу. Я сглотнула и поймала мутное отражение в оконном стекле. Так и есть - стоит сзади, подпирает. Батюшки-светы, я никак умерла?
– Нормально, или Доку позвонить?
– Нормально, - буркнула я, все-таки, выравниваясь.
– Я к себе пойду.
– Валяй, - он отступил назад и отвернулся ко мне спиной, лицом к горящему камину.
– Упадешь по дороге, будешь валяться.
Я против воли фыркнула, а потом и вовсе рассмеялась. Берт удивленно на меня покосился через плечо и отвернулся, правда, краем глаза мне показалось, что он тоже улыбается.
– Скоро Рождественские вечера. Приемы. Балы, - медленно и негромко начал Берт, и я невольно остановилась, а потом и вовсе присела на ручку кресла. Берт снова на меня покосился, но комментировать не стал.
– До Рождества еще... дожить надо, - проворчала я, укладывая подбородок на спинку кресла и тоже поворачивая голову к камину.
– Доживем, - усмехнулся Берт. - Уже декабрь начался, глазом моргнуть не успеешь - год закончился.
Я невольно метнула взгляд на Берта. Непривычно тих и ласков он сегодня, не иначе что-то крупное в соседнем лесу сдохло. Чует мое сердце, замышляет что-то фееричное!
– Ты два года пропускала Рождественский бал у Аткинсонов. Мелли звонила мне, спрашивала....
– И что ты ей ответил?
– поинтересовалась я, устраиваясь в кресле. Все равно не дойду наверх, а с этого хватит ... доброты и вправду оставить валяться на полу.
– Что в этом году притащу тебя за волосы, - улыбнулся он, оборачиваясь ко мне. Я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к его ответу и позиции в целом.
– Хоть фото мне покажи этой Мелли, - скривилась я.
– А то неловко получится. Как с Доком.
– Док на то и Док, чтоб все понимать, - Берт свел брови к переносице и мне на миг почудилось в этом жесте что-то знакомое, родное, что ли, и я подалась вперед, вглядываясь в его лицо.
– Что такое, - он как раз решил отпить из стакана, и чуть не пролил на себя. Я машинально отобрала у него стакан, с легким удивлением глядя на свою руку - жест был совершенно автоматический. Я медленно сделала глоток и вернула стакан Берту. Тот молча опрокинул в себя остатки виски и отвернулся.
– Тебя проводить наверх?
– отстраненно спросил он, не поворачиваясь.
– Сама дойду, - я поднялась и как могла быстро унесла ноги подальше. И что это, спрашивается? Память тела просыпается? И что, мы с Бертом коротали вечера у камина, и пили виски из одного стакана на
двоих? И где в это время прохлаждался мой муж, интересно узнать? Вопросов море. Кто бы еще хоть на один ответил....***
Я ловила на себе странные взгляды и молча жалела, что согласилась потащиться на этот самый бал. Или прием? В общем, немалое мероприятие в винтажном стиле изрядно действовало мне на нервы. Надо было если и соглашаться - так через скандал. Чтоб Берту тоже несладко было. А то, понимаешь, притащил меня сюда, поставил у стенки и свалил. Его плечи, обтянутые коричневым пиджаком я видела то тут, то там. Он довольно мило и приятно общался то с какой-то рыжей девицей, то с пышнотелой брюнеткой, и вообще, пользовался у дам успехом. Я же передвигалась большей частью по стенке, избегала кучкующихся людей, и выглядела, должно быть, странно. Оттого на меня народ и посматривал с растущим недоумением. Я загадочно улыбалась и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать поминутно поправлять волосы. Платье, слава богу, было в пол, иначе бы я свой подол задергала. Я сняла с подноса стакан с каким-то напитком и неожиданно ноги понесли меня в какую-то сторону, левее от остального народа. Мысленно пожав плечами, я позволила ногам нести меня, куда захочется. Принесли они меня на маленький крытый балкончик, где в углу стояли креслица, почти задвинутые за кадки с развесистыми кустами. Должно быть, искусственные. Умостившись на такую банкетку со спинкой, я наконец-то вытянула ноги и отпила из добытого стакана. Что-то алкогольное, с приличным градусом даже.... Я сделала один за другим два глотка, и принялась осматривать окрестности. Наверняка отсюда можно тихо и незаметно слинять, главное, понять на какую сторону выходят окна, и где здесь парковка, на которой Берт оставил нашу машину. Ключи от которой очень кстати остались в замке, между прочим.... Не успела я обдумать эту заманчивую мысль, как на балкончике появился Берт.
– Когда мы поедем домой?
– сходу спросила я, не дав ему даже рта открыть.
– Ванда, мы приехали час назад, - с недоумением ответил он, опираясь плечом на раму.
– Так когда?
– проигнорировала я его замечание.
– Не знаю, - он раздраженно пожал плечами.
– Еще не было банкета, и торжественная часть вся впереди.
– Понятно, - улыбнулась я, укрепляясь в своем намерении уйти по-английски. Берт смерил меня пристальным взглядом, и подал мне руку.
Я хмыкнула и демонстративно сложила руки на груди, откинулась на спинку кресла, да еще и ногу на ногу закинула. И что теперь? Берт тоже хмыкнул и очень легко вздернул меня на ноги, чувствительно сжав мои предплечья.
– Чтоб тебе провалиться, - ласково пожелала я, спокойно глядя в его светлые до одури глаза.
– Тебе провалиться, - вздохнул Берт, наклоняясь к моему лицу. - Трижды.
Не отпуская моей руки, он вывел меня обратно в зал, где начала играть музыка, пока мы развлекались игрой в гляделки.
– Я решительно не понимаю, какого черта мы тут делаем, - спокойно начала я. Мы и правда встали у дальней стены, причем Берт продолжил держать меня, теперь уже за плечо, и меня это изрядно нервировало - рука у него была претяжелая, как у любого мужика. И вообще, не очень-то я люблю, когда меня трогают.
– Мы культурно проводим время, - чуть растянул губы Берт.
– Тебе не нравится?
– Нет, - с чувством ответила я, чуть поднимая лицо.
– Я устала, тут душно, никого не знаю, скука смертная.
– Зато сидеть в своей комнате и таращиться в окно - куда как веселее, да.
– Прекрасно, еще и камера у меня в комнате, - опешила я.
– Можно узнать, что ты делаешь, глядя на мое изображение на экране?
– Нельзя, - прошипел Берт, притягивая меня к себе и кладя обе ладони на мои плечи. Я невольно сглотнула, и первый раз за вечер порадовалась, что вокруг куча людей.
– Ответ тебя не порадует.