Любовь Демона

Я, конечно, нехило о сугроб ебнулся, потому что это оказался не сугроб, а ледяная глыба, снежком притрушенная. Плечо и нога в самом деле болят.

Но Ангелина слишком сильно переживает, и я не хочу качать это дальше. Хватит того спектакля, который мы устроили с Никитосом.

Я не скажу Ангелу правду. Сейчас не скажу. Потом, когда между нами окончательно исчезнет ебучая стена, признаюсь. Повинюсь, что пошел на крайние меры, потому что боялся опять ее потерять.

А сейчас молчать буду, и Топольский тоже. Он даже Маше ничего не сказал, ему можно довериться.

Поэтому пришлось побороть искушение. Сам любимую успокоил, чтобы погасить тревогу в больших распахнутых глазах.

— Не переживай, милая, ты же знаешь, на мне как на собаке.

Она покачала головой, улыбнулась. Незаметно по руке погладила, чтобы никто не увидел.

Я сука от счастья чуть не сдох. И эта давалка-блогерша реально думала, что я пойду ее трахать в Зимний сад?

Меня иногда поражают женщины. Она видит, что я с женой и ребенком. Да, без кольца, но я сказал это понятно и разборчиво.

Но нет, эта пизда где-то взяла мой номер и настрочила смс. Надо дать задание охране, пусть раскопают. Уверен почти на сто процентов, что это кто-то с ресепшена слил. За бабки или рекламу.

Урою суку.

Я не мог позволить, чтобы дрянь преследовала нас все выходные, поэтому пришел. Провел короткую беседу и быстро назад. Ангелина вроде не заметила, но я расскажу ей. Потом, выберу время.

После ужина выходим прогуляться. Мы с Миланкой и Топольскими играем в снежки. Ангелина вызвалась погулять с коляской.

Я глаз не могу отвести от нее, когда вижу, как она нянчится с Янкой Топольской. И при этом чувство вины грызет, не отпускает.

Наша дочка такой же малышкой была, и Ангелу самой с ней возиться приходилось.

Но какая же она милая, когда держит на руках девочку. Воркует с ней, улыбается. Словно светится изнутри.

— Тебе не кажется, что Карениных как-то маловато? — толкает меня плечом Никита. Скалится, заметил, как я Ангелиной любовался. — Не хочешь поработать ксероксом?

— Разберемся, — отвечаю лаконично и иду укладывать Миланку.

Дочка ожидаемо просится спать со мной, Ангелина соглашается и уходит к себе.

Это не то, о чем я мечтал, но добросовестно отрабатываю вечернюю программу. Моя малышка засыпает практически сразу, так ее ушатал сегодняшний день.

Укрываю дочку и выхожу в коридор.

Подхожу к номеру Ангелины, дергаю дверь — заперто. Но она там, я это точно знаю.

Больше не могу ждать. Набираю на телефоне ее номер.

Слышу, как за стеной раздается звонок. Несколько секунд — и из динамика доносится ее голос.Негромкий, немного удивленный. Чуть встревоженный.

— Демьян? Что случилось, почему ты звонишь?

— Подойди к двери, — говорю тихо.

Через мгновение дверь открывается. Ангелина стоит на пороге, волосы чуть влажные, губы приоткрыты. Халат намотан как кокон и затянут поясом на тонкой талии.

Она вся слишком тонкая и хрупкая. Моя любимая девочка.

Сердце бешено колотится, грудная клетка готова взорваться и разлететься на части.

Наши глаза встречаются, и я чувствую, что перестаю себя контролировать.

— Впустишь? — спрашиваю хрипло.

Она смотрит, и по глазам вижу, что она все поняла.

Что это не только про номер.

Это про все.

Про сердце. Про душу. Про тело.

Про жизнь.

Долго смотрит. И я смотрю. Боюсь сорваться, потому что уже на грани.

Хочу смять ее губы, размотать чертов кокон-халат. Ворваться в нее снизу и сверху одновременно. Языком и членом.

Не просто трахать.

Забирать, присваивать, возвращать себе все то, что так бездумно проебывал все эти годы без нее.

Но я стою и жду, сжимая кулаки до боли в костяшках.

Она сама должна впустить. Везде.

И только тогда я себя отпущу.

Ангелина смотрит молча, но ее глаза блестят. Дыхание учащается, это сводит меня с ума.

Наконец она делает шаг назад, мое сердце замирает. Кровь останавливается, мир вокруг застывает.

Ангел отходит в сторону, не разрывая зрительный контакт, и медленно кивает.

Вваливаюсь в номер, хватаю ее в охапку.

— Все, — выдыхаю в приоткрытые влажные губы, — впустила. Теперь не выгонишь.

Она берет мое лицо в руки.

— И не собираюсь, — шепчет сипло и сама меня целует.

Глава 34

Демьян

Мне не надо долго объяснять.

Притягиваю Ангелину к себе, сжимаю ее талию так, что она хрипло вскрикивает мне в рот, изгибается в моих руках.

Мои губы перехватывают инициативу, и это нихера не нежный поцелуй.

Это голод, накопленный за все дни, недели, годы без моего Ангела.

Нежные губы отвечают, руки хватают меня за плечи, тянут к себе ближе. Она вся подается мне навстречу, и позвоночник пронизывают электрические токи.

Мы больше не прячемся. Я не играю роль мстительного ублюдка, она — холодной ледышки. Между нами искрит, притяжение зашкаливает, никто больше не притворяется.

Запускаю руки в ее волосы, держу за затылок.

— Люблю тебя, Ангел...

Она подтягивается на носочки, накрывает тонкими пальцами мои ладони.

— Я тоже, Демьян. Тоже люблю...

Вокруг нас накаляется воздух, под ногами качается пол.

Мы медленно погружаемся в воронку, которая закручивается и затягивает, отрезая от мира. Мои руки пробираются под халат, касаются нежной кожи, покрытой тонкими волосками. Они сейчас стоят дыбом, и я тяну ее руку к ремню.

— Демьян... стой... — Ангелина останавливает меня.

С трудом отнимаю руки, прерывисто дышу.

— Ангел... — хрипло шепчу, кусая ее за шею, поднимаюсь к мочке, — давай потом. Мы все потом обговорим и обсудим, клянусь... Только не сейчас...

— Нет, я не о том, — она гладит меня по лицу, улыбается. — Я про Миланку. Давай у нее телефон оставим вместо радио-няни. У меня на телефоне есть эта функция.

У меня тоже есть. Я скачал себе, когда внезапно папой стал.

Но мне надо немного больше времени, чтобы сообразить, что она имеет в виду. Ангелина уже тянет меня из номера.