Любовь долготерпит

К нам прибывает флаер со звездолёта, которому повезло уцелеть в окрестностях Старого Айрина. Он высаживает кого-то и возвращается обратно. Говорят, что к одному из наших пилотов прилетела его сестра, у которой погиб супруг.

Я с ужасом думаю про Лию. Увы...

Когда я вижу её, то едва узнаю. Она лишь тень себя прежней.

Флаер Теда успел совершить посадку в шлюз звездолета, который вскоре после этого взорвался на глазах у приближающейся к нему Лии.

– Я не должна была соглашаться переходить к другому пилоту!
– шепчет она.
– В день свадьбы я загадала желание, чтобы мы умерли в один день!

Я знаю, что у них было больше двадцати лет счастливого брака и двое взрослых детей. Я вспоминаю, что она обещала рассказать на обратном пути о каких-то грандиозных планах.

Мы все поддерживаем её, как можем. Но есть вещи, которые нельзя изменить. И где найти силы, чтобы их принять? Просить у Бога? Но как же тяжело, когда Он медлит с ответом.

Телепатия может помочь человеку уснуть, но не властна над снами. Как перестать видеть во сне и наяву ослепляющую вспышку защитного поля и окутывающийся пламенем звездолёт?

Лия тает на глазах, и тогда я вспоминаю, чему научила меня Тинни Эрн. Лия не сразу соглашается на моё предложение. Но Айрин всё ближе, и там ждут их дети. Я делаю наложение, и Лие действительно как будто становится легче.

И опять Тинни оказалась права: такие вещи не проходят даром. Я словно беру себе часть этой боли. Правда, со временем она рассеялась, прорвавшись несколько раз в кошмарных снах.

Я не могу не думать, почему кто-то, кого очень сильно любят и ждут, погиб. А я, никому особо в общем-то и не нужная, живу?

Эрви Даро велел спрашивать не «почему», а «для чего», - приходит мне в голову.

Для чего? Каков мой путь в этой жизни? Чего я хочу вообще?

Понятное дело, больше всего я хочу остановить эту войну. Но разве это под силу человеку?

Я думаю о тех, с кем общалась на космических станциях и базах Старого Айрина. Кто-то из них наверняка погиб. И у меня не получается этому радоваться. Всякий разумный человек с выходом из младенческого возраста перестаёт воспринимать мир чёрно-белым.

Я начинаю размышлять, что делала бы, если бы в нашем мире не было войны.

Музыка? Этого слишком мало.

Терраформирование? Один из главных векторов нашего развития сейчас. Это интересно, но пары недель помощи на станциях мне вполне хватает для удовлетворения своего интереса.

Полёты на флаере? Я мечтаю летать там, где никто ещё не был! Исследовать новые планетные системы. Найти биосферную планету и первой ступить на её поверхность.

Откуда во мне эта страсть раздвигать границы? Откуда всепоглощающая жажда заглянуть туда, в пугающую и одновременно манящую бездну неизведанного?

Кейн спрашивал меня о том, какую новую профессию я могла бы себе выбрать. Вот, я думаю об этом, как он и хотел.

***

Я переодеваюсь в платье и выхожу из звездолёта. Надеюсь, кто-нибудь встречает меня с флаером и поможет с вещами.

Он стоит, подпирая стену прямо напротив выхода из стыковочного узла.

Увидев меня, он срывается и бежит навстречу. А потом подхватывает меня на руки.

Не слушая моих возражений, Кейн перекидывает через плечо лямку чехла с синтором и берёт обе сумки.

Он немного не долетает до Озёрного, а сажает флаер на большой поляне посреди леса.

– Ты чего?
– недоумеваю я.

– Там дома Айли и Нея, готовят всякие вкусности, из твоих наверняка ещё кто-нибудь придёт. Вся эта суета... Подождут!

Он снимает обруч и открывает обе дверцы. Шелест ветвей, игра тени и света в листьях, тихое щебетание птиц.

Он хватает меня с кресла и плюхается на соседнее вместе со мной.

– Ты - здесь! Ты - моя!

Его руки держат меня так крепко. Его губы так близко. Я ощущаю, как где-то в глубине начинает шевелиться проклятый страх.

Я утыкаюсь лицом ему в грудь. Опять эти слёзы...

Глава 18

Поздно вечером я иду на кухню, чтобы засыпать в кулинарный робот смесь для выпечки хлеба на завтрак. Следом заходит Кейн.

– Какие у тебя планы?
– спрашивает он.

– Дома буду сидеть!

– Как насчёт нашей свадьбы?

– Не выйдет, пока ты лицей не закончишь! Здесь такие правила, ты же знаешь.

– Этот курс закончу, и ещё семестр останется. Хорошо, у взрослых три с половиной года, а не четыре.

– Потом у тебя ещё две стажировки!
– напоминаю я.

– Я знаю. Возьмёшь меня? С твоим рейтингом можно уже.

– Так не делается! Твоим наставником должен быть мужчина.

– У вас же без разницы!

– Так проще всем. Мы всё-таки разные. У нас мозги по-другому устроены!

– Я уже понял!
– усмехается он.
– Но неужели совсем никак нельзя?

– Иногда бывают исключения. Но редко. Надо специально договариваться.

– Вот и договорись!

– Подумаю!

В ближайшие выходные вместе с Кейном прилетает его друг по лицею. Мы сидим в беседке и болтаем о том, о сём.

Когда Кейн уходит за чайником, его приятель заявляет:

– Смотри, выйдешь замуж, он тебя в космос не отпустит!

– Это ещё почему? – удивляюсь я.

– Знаешь, как он за тебя переживает? Когда ты летала к Старому Айрину, он каждый день в полночь выходил на улицу, простирал руки к звёздам и за тебя молился!

Мне почему-то вспоминаются кольца Марину.

***

– Тэми, я с таким интересным человеком подружилась! – рассказывает мне Нея, когда прилетает домой на выходные.
– Он - самый настоящий странник! Как в древних легендах.

Его зовут Марк и он действительно странник. Ходит пешком, с одним потрёпанным рюкзаком за плечами. Ночует прямо в лесах и полях. Я даже забеспокоилась слегка, мало ли кто это может быть. Жизнь на Старом Айрине всё-таки наложила свой отпечаток, лишив меня принятого у нас безусловного доверия к людям.

Нея давно уже справилась со своими проблемами в общении. Но всё равно любит побыть в одиночестве, побродить на природе, поразмышлять в тишине.

Во время одной из таких прогулок в лесу рядом с лицеем она случайно наткнулась на тент, под которым был расстелен спальник Марка. Он сам с книгой в руках стоял на коленях чуть поодаль и молился. Они быстро нашли общий язык, почувствовав друг в друге родственные души. Из-за него Нея даже осталась в общежитии лицея на выходные.