Любовь и баксы

–  А у меня третий…

Глава 11

АТАС, БАБА ЗА РУЛЕМ!

Артур строго смотрел на меня и молчал.

–  Ну а что я могла сделать?
– сказала я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Я шла себе, а он подъехал на "Волге" и стал спрашивать про какую-то Малую Торговую. А потом - пшик - и я проснулась уже в кресле. Привязанная.

Обреченно покачав головой, Артур улыбнулся и сказал:

–  Правило первое - люби и знай свой край. В городе улицы с таким названием нет. Правило второе - никогда не разговаривайте с неизвестными. Надеюсь, классика вам известна?

–  Известна, - уныло сказала я, - но ведь я девушка гуманная, а он так вежливо попросил объяснить дорогу…

Пять минут назад Доктора, которого я оглушила пепельницей и привязала к креслу, увезли неприветливые молчаливые мужчины, которых вызвал Артур. В его квартире на улице Стахановцев теперь хозяйничали другие неприветливые мужчины…

Хотя - вру.

Один из них, заходя в квартиру, весьма приветливо подмигнул мне. Это был тот самый майор Беседа, который водил меня по кабинетам с детекторами лжи и правды.

–  Гуманность - понятие растяжимое, - сказал Артур и, взяв меня под руку, медленно повел по Стахановцев в сторону Заневского.
– Предположим, что кто-то слезно просит вас повеситься у него на глазах. Можно ведь из соображений гуманности и выполнить его просьбу, чтобы не расстраивать человека…

–  Не говорите глупости, - засмеялась я.
– Может быть, я и дура, но, во-первых, дура красивая, а во-вторых - не до такой же степени!

–  Насчет первого не соглашусь, - решительно возразил Артур.

–  Что - некрасивая?

–  Нет - не дура.

–  А насчет второго?

–  А на второе жареная рыба.

Я засмеялась и вдруг вспомнила, что Артур что-то говорил про подарок.

–  Между прочим, вы говорили о каком-то подарке… - задумчиво сказала я.
– Или у меня были слуховые галлюцинации?

–  А может быть, это у меня был говорительный бред?

–  Такие, как вы, не бредят, - уверенно заявила я.
– Кремень и сталь. Их слово крепче кизяка.

–  Точно, крепче, - усмехнулся Артур.
– А насчет подарка…

Он остановился и сказал:

–  Вот он.

Я тоже остановилась и, глядя на него, спросила: -Где?

–  Вы зря на меня смотрите. Я, конечно, вполне подарок, но, во-первых, себя я вам уже преподнес, а это, - и он указал на новенькую голубую "Хонду", стоявшую у тротуара, - еще нет. Так что - вот мой подарок.

Он достал из кармана какие-то бумаги и протянул их мне.

–  Машина оформлена на вас. Страховка, техосмотр - все сделано.

–  То есть как это…

Ничего умнее я сказать не могла.

–  А вот так. Следите за губами. Я дарю вам машину, - с преувеличенной артикуляцией произнес Артур.

–  Вы сошли с ума… - пробормотала я, не отрывая, впрочем, взгляда от "Хонды".
– Такие подарки…

–  И слышать ничего не желаю. Хотя, может быть, лучше подарить вам колечко из дутого китайского золота?

–  Нет, - я замотала головой, - не надо колечка. Так. Давайте с начала, а то у меня в голове все перепуталось. Эта машина теперь моя?

–  Ваша, - терпеливо сказал Артур.
– Вы даже можете на всякий случай спросить об этом еще раз. И я отвечу вам то же самое.

Я подошла к "Хонде" и потрогала ее. "Хонда" не растаяла в воздухе и не провалилась сквозь землю.

–  Настоящая… - у меня почему-то вдруг защипало в глазах.
– Ух ты… Нет, Артур, вы и в самом деле не в своем уме. У меня есть хороший психиатр, могу дать телефончик.

–  Это тот, у которого вы лечитесь уже пятый десяток лет?
– парировал Артур.

–  Кто?
– щипать в глазах моментально перестало.
– Я? Пятый десяток?

Артур быстро отошел на несколько шагов.

–  А что это вы от меня бегаете?

–  Я боюсь, - ответил он, опасливо глядя на меня.
– Боюсь, что вы снова начнете отдавливать мне ноги.

–  Не бойтесь, не начну, - милостиво вздохнула я. Можете приблизиться.

Артур послушно подошел, и я, встав на цыпочки, поцеловала его в губы.

–  Вот так, - сказала я.

Губы у него были теплые и сухие… Артур закрыл глаза, и я тут же сказала:

–  Только не вздумайте говорить мне, чтобы я больше так не делала.

Снова открыв глаза, Артур с улыбкой посмотрел на меня и сказал:

–  Не скажу. Может быть, вам подарить еще одну "Хонду"?

–  Не надо. Я поцелую вас и так, - ответила я и поцеловала его еще раз. Артур засмеялся и сказал:

–  А если бы я подарил вам теплоход "Мадам Грицацуева"?

–  Не стоит разбрасываться пароходами ради того, что и так принадлежит вам.

Артур взял меня за руку и, поднеся ее к своему лицу, подышал в ладонь.

По моему затылку пробежали мурашки, и Артур сказал:

–  Да, принадлежит… Мы принадлежим друг другу…

Потом он, сделав над собой видимое усилие, отпустил мою руку и с интонацией терпеливого учителя, говорящего с безнадежно тупым учеником, произнес:

–  А эта машина - повторяю в третий раз - принадлежит вам. Почему я не слышу счастливого визга и не наблюдаю дикарских плясок вокруг добычи?

И я счастливо завизжала и запрыгала вокруг "Хонды".

Артур с улыбкой наблюдал за мной, а проходившая тетка с авоськами прошипела:

–  Госсссссссссади! Совсем сбрендили, не иначе как с жиру бесются, олигархи проклятые!

–  Молчи, жаба!
– грозно прикрикнула я на нее.
– Авоськи растеряешь!

–  Лина!
– Артур укоризненно посмотрел на меня.
– Ну где ваше воспитание, ваша культура?

–  Провалились!
– радостно ответила я.
– Я изо всех сил прикидывалась воспитанной и культурной, и, как видите, мои старания увенчались успехом - машина моя!

–  Ах вы корыстная, бессовестная, многоликая самка!
– возмутился Артур.
– Вы хоть водить-то машину умеете?

–  А умею!
– гордо ответила я и вытащила из сумочки права, которые, несмотря на отсутствие личного транспорта, упрямо носила с собой шесть лет.
– И хорошо умею, между прочим.