Любовь и ненависть

смущение. Это был один из тех скромных юношей-романтиков

с открытой душой и чистыми глазами. Такие влюбляются с

первого взгляда и готовы, не задумываясь, идти на казнь во

имя своей первой любви. На этих юношей Соня смотрела с

холодной иронией, переходящей иногда в презрение. Их

доверчивая, откровенная чистота отдавалась в ее душе

тяжким укором, задевала больные струны об утраченной,

жестоко погубленной юности. Паренек оказался студентом

пединститута имени Крупской. Попросил телефон. Она

назвала номер телефона Гольцера, так, в шутку, из озорства.

В Москве с вокзала поехала в комиссионный и сдала

жемчуг. Обуреваемая одной целью - раздобыть морфий, -

помчалась к друзьям. Многих из своих коллег по несчастью

она знала в лицо, с некоторыми, например с Игорем

Ивановым, была лично знакома. Худые, с изможденными

лицами и лихорадочными глазами, они метались в уголке

небольшой московской площади в поисках добычи,

обалделые, одержимые единственной страстью - любой ценой

раздобыть хоть понюшку гашиша или кубик морфия. Соня

окинула привычным взглядом толпу, состоящую в основном из

людей, не имеющих никакого отношения к наркотикам, и среди

них узнала нескольких человек "своих". Один, уже пожилой,

неопрятный, в поношенном пиджачишке, с неумытым лицом,

подошел к ней, спросил вполголоса, нет ли морфия.

– Сама куплю, - ответила Соня и отошла в сторонку,

увидав знакомую ей поставщицу запретного товара - прилично

одетую даму с букетом тюльпанов. Соня подошла к ней,

спросила морфий.

– О, милая, - сочувственно вздохнула та. - И не

спрашивай... Вот разве гашиш?

Соня отрицательно покачала головой и отошла в сторону.

Потолкавшись еще минут десять, она встретила Игоря

Иванова. Тот обрадовался, схватил ее за руки, как старый

добрый друг, атаковал вопросом:

– Где ты теперь и что? Все на "Венере"?

– С "Венерой" давно покончено, - ответила Соня,

печально глядя на впалые щеки Игоря, обтянутые желтой

кожей.
– Ты лучше помоги мне достать морфий.

– Исключено, - категорично замотал головой Иванов.
–

Видишь - рыщут жаждущие. Я сам вот выбежал за понюшкой.

Хотя б один баш. Как сцапали одессита - стало туго.

– Симоняна, что ли? Разве арестовали?

– Говорят. И основательно, - со знанием ответил Иванов.
–

Я слышал, одного иностранного туриста с каким-то наркотиком

накрыли. И много... Жаль, конечно.

– Тебе-то чего жалеть?
– с досадой в голосе молвила

Соня, глядя в сторону женщины с тюльпанами. - Гашиш

можешь у рыжей достать. Мне предлагала.

– Когда? Сейчас? - встрепенулся Иванов и, что-то

признательно обронив уже на ходу, суетливо двинулся к

женщине с тюльпанами, подметая мостовую

широкорасклешенными брюками с цепочками и "молниями" на

концах штанин.

Продавщица тюльпанов просила за каждый цветок рубль.

Покупатели кисло морщились и уходили прочь, что вполне

устраивало цветочницу, потому что тюльпаны эти

предназначались покупателям гашиша в качестве бесплатного

приложения. Это делалось в порядке предосторожности,

чтобы не вызвать подозрений у работников милиции. Игорь

Иванов подошел к цветочнице с игривой пижонской улыбочкой,

взял один желтый цветок и, осматривая его, тихо сказал:

– Куплю гашиш.

– На сколько?
– с улыбкой осведомилась мадам. Иванов

вынул пятерку, проговорил:

– На всю.

Женщина взяла у него деньги и мгновенно спрятала в

карман жакета. Потом с той же деланной улыбочкой стала

перебирать тюльпаны, приговаривая:

Три автомата по правую руку видишь?

– Знаю, - не поворачивая головы, ответил Иванов.

– Позади среднего автомата внизу, под самой будкой,

пакетик.

Иванов кивнул и, взяв уже не желтый, а розовый

тюльпан, отошел в сторону, не решаясь сразу же идти к

указанному тайнику. Разыгрывая роль кавалера, он отыскал в

толпе Соню и, галантно раскланиваясь, вручил ей цветок. Соня

ничуть не удивилась - она все поняла, поблагодарила Иванова,

но идти с ним к телефонным будкам отказалась, сославшись

на то, что ей нужно совсем в противоположную сторону и что

она спешит. Она действительно спешила и не видела, что

произошло в течение последующих семи минут. А произошло

вот что.

Игорь Иванов подошел к трем телефонам-автоматам,

стоявшим у глухой стены старого здания почти впритык. Не

спеша зашел в крайнюю будку. Она была свободна. Из

соседних будок разговаривали - плечистый курчавый юноша

спортивной выправки и щупленький черноголовый молодой

человек с тоненькой ниточкой черных усов. Иванов опустил

монету, набрал номер коммутатора, на ответ телефонистки не

отозвался и повесил трубку на рычаг. Естественно, автомат не

вернул ему двухкопеечной монеты, но Иванов изобразил

крайнее огорчение. Пошарил у себя в карманах - безуспешно.

Затем, выйдя из будки, снова начал шарить в карманах, делая

вид, что он ищет монету. С надеждой посмотрел на две

соседние будки, но молодые люди были увлечены своими

разговорами и не обращали на него внимания. Тогда Иванов

проворно шмыгнул за будки и нагнулся, чтобы найти пакетик с

гашишем. И в это же самое время с обеих сторон, загородив

узкий проход, стали те двое, что разговаривали в соседних

автоматах. Атлетического сложения юноша - это был

дружинник милиции Валентин Рвов - щелкнул фотоаппаратом,