Любовь к ближнему в гомеопатических дозах
Шрифт:
Предположение было настолько диким и в то же время правдоподобным, что на миг Олегу стало не по себе. И требовалось это предположение немедленно опровергнуть. Или подтвердить.
Воровато оглянувшись на коридор, где шелестели обрывками газет Лёва и кот, Олег шмыгнул в мастерскую. Включил свет, сдёрнул рогожу. Картина стояла там, где и стояла. Но убедиться, что он её видел прежде, не удалось. Какие ёлки, какое облако?! Олег руку мог дать на отсечение, что если и смотрел несколько минут назад на картину, то не на эту!
Он помотал головой, силясь прогнать наваждение. Бесполезно. Закрыл глаза, попытался представить
Изображение не просто распадалось на фрагменты. Эти фрагменты будто перемешивались, как стёклышки калейдоскопа, стоило отвести глаз. Но так же не бывает! Это самый обычный холст, самые обычные краски! Картина не может изменяться! Что же с ней не так?
Олег достал из кармана мобильник, активировал фотокамеру. Щёлкнул несколько раз, проверил, что фотографии получились вполне качественные.
На кухню он вернулся вовремя — Лёва нёс кота назад.
— Мы все наши дела сделали! Как взрослый загребает за собой. Так что, чай будем, а?
Олег покачал головой.
— Поздно уже, а мне на работу завтра. Пойду я.
Лёва не настаивал. Проводил друга до двери, опасливо держась подальше от вешалки, пожал на прощанье руку:
— Ты это, не теряйся. В гости заглядывай!
— Обязательно!
Миру, в котором они жили, оставалось существовать чуть больше часа.
Дежурный троллейбус подошёл к остановке удивительно быстро. Ехать предстояло через полгорода, но Олег не заметил дороги. Он разглядывал фотографии, силясь понять, одинаковое изображение на них или нет. Но экран был слишком маленьким, чтобы сказать что-то с уверенностью.
За три остановки до конечной салон троллейбуса опустел. Остановка Олега была предпоследней на этом маршруте. Сам не зная почему, он, прежде чем выйти, крикнул женщине-водителю:
— Спасибо за поездку! Спокойной вам ночи!
Та удивлённо покосилась на него, кивнула.
К дому Олега вела натоптанная тропинка — три минуты, и на месте. Он было и пошёл по этой дороге. Но тут же вспомнил, что коту нужен будет завтрак, повернул к ночному маркету, купил пачку корма. Пожелал спокойной ночи продавщице, клевавшей носом за прилавком.
Дома он первым делом слил фото на компьютер. Вывел их мозаикой на экран. Сомнений быть не могло — это были фотографии одной и той же картины. Никаких различий. Однако то, что Олег видел в мастерской Лёвы, то, что фотографировал, выглядело иначе.
Он потёр лоб. Разумеется, картина не могла меняться, и если он видит её каждый раз иначе, значит, неладное творится с мозгами. Почему-то это не пугало. Лишь захотелось проверить ещё на ком-то. На ком?
Олег открыл почтовик, пролистнул список адресов. Взгляд выхватил: «Наташа». Вспомнилось уверенное резюме Лёвы: «Помиритесь!» Почему бы и нет, в самом деле?
Он вложил файл с фотографией картины, начал писать: «Наташа, я...» И остановился. Не лезло ничего умного в голову! В конце концов отчаянно отстучал по клавишам: «...тебя люблю!» и отправил письмо.
Ответ не пришёл.
Олег отсыпал полпакетика корма в блюдце, по примеру Лёвы приготовил туалет из клочков бумаги, потыкал в него котёнка — поймёт?
Ответа на письмо не было.
Разделся. Принял душ. Побрился.
Ответа не было.
Послонялся по квартире, пять минут постоял на балконе.
Ответа не было.
Расстелил постель,
зажёг бра у изголовья кровати, погасил верхний свет.Ответа не было.
Лёг, выключил бра. И почти сразу заснул.
Он и не подозревал, что уничтожил мир, в котором жил до этого.
Кот спать не хотел, коты — существа ночные. Кот хотел играть, но играть было не с кем и не с чем. Единственное, что заслуживало внимание в этой комнате — мигающий зелёный огонёк на потухшем мониторе. Кот вскарабкался на стул. Оттуда, приловчившись, скакнул на стол. Прыжок оказался неожиданно удачным — экран монитора вдруг вспыхнул! Котёнок присел от неожиданности, шёрстка на загривке поднялась дыбом. Посреди экрана висел столбик чата:
«Наташа (00:07) : ладно я тебя тоже люблю:)»
«Наташа (00:09) : Что за жесть ты прислал? 8(»
«Наташа (00:13) : Хм, а где ты это нашёл?»
«Наташа (00:18) : Ау, почему не отвечаешь? Можно я твою картинку у себя выложу? Она прикольная»
Больше ничего не происходило, и котёнок успокоился. Прошёлся по столу, потрогал лапкой мышь, наступил на клавиатуру.
Чат ожил:
«Олег (00:32) : ггггггггггггггггггггггггшшшшшшшшшшшшшшш»
«Наташа (00:32) :Издеваешься?!»
«Олег (00:32) : вввввввыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы»
«Наташа (00:33) : Ты что, пьяный?!»
«Олег (00:33) : ооооооооооооолллллллллл»
«Наташа (00:33) : Эй? Обиделся, что ли?»
Котёнок улёгся на клавиатуре, выдав длинный пробел. Принялся вылизывать хвост. А чат жил своей жизнью:
«Наташа (00:36) : Ладно, я была неправа. Кстати, что с котёнком? Надеюсь, ты его не выкинул? Вместе Машке подарим, хорошо?»
«Наташа (00:40) : Вообще не будешь разговаривать, да? Скажи хоть, можно картинку выложить в контактике? А в одноклассниках?»
«Наташа (00:45) : Молчание — знак согласия! Выкладываю. И не говори, что я не предупреждала»
«Наташа (01:01) : Ух ты, мне лайкают»
«Наташа (01:23) : Блин, пятьсот тридцать просмотров. Так разве бывает?»
«Наташа (02:48) : Вау, Олежка, я в топе!»
«Наташа (03:24) : Олег, ты не поверишь, мне только что позвонила подруга детства — мы с ней три года не разговаривали... ой, опять кто-то звонит!»
Сообщения выскакивали снова и снова. Котёнок спал, не видел их. И Олег спал. А тем временем десятки, сотни тысяч людей смотрели странную картину, делились ссылками, скачивали, посылали друзьям. Кому-то недостаточно казалось экрана компьютера-смартфона-планшета, картину распечатывали в формате А4, и А3, и даже А2, вывешивали на стенах домов, на балконах. Когда первый луч солнца дотянулся до серого кошачьего ушка, где-то за океаном картина попала в дневной выпуск новостей, и счёт увидевших её пошёл на миллионы, десятки миллионов, сотни миллионов. Никто не знал имя автора, тем более придуманное им название. Люди смотрели, пытаясь понять, что они видят. И не могли — казалось, что каждую секунду картина становится другой. Потому что другим становилось их восприятие. Перестраивались заложенные с детства синоптические связи, рушились эмоциональные барьеры, возведённые долгой и жестокой историей человечества. Картина изменяла людей, тем самым изменяя построенный ими мир.
Окончательно и бесповоротно.