Любовь к драконам обязательна

– Про нас забыли?
– прошептала я.

– Господа, - донесся снизу голос смотрителя парка.

– Что случилось, господин смотритель?
– прикрикнул Элрой. Темнота не позволяла рассмотреть мужскую фигуру внизу.

– Разрядился магический накопитель, простите великодушно! Мы все исправим, скоро вы спуститесь!

– Не торопитесь! – огорошил Таннер. – Мы в полном порядке!

– А как же я? – горячо заговорила я.
– Я совсем не в порядке. У меня завещания нет!

– Причем тут завещание?

– Да притом! Я, между прочим, невеста с приданым! У меня дом, который можно придать… передать. А еще есть драконье яйцо и коллекция книг! Я должна подумать, кому оставить свою библиотеку! Ни одного достойного кандидата…

– Тереза? – перебил испуганный лепет Таннер.

– Что?

– Есть отличный способ справиться со страхом.

– Досчитать до десяти?

– Отвлечься.
– Он резко придвинулся ко мне, расшатав неустойчивую конструкцию, как качели. Прежде чем я захлебнулась в чистой, ничем не замутненной панике, прижался губами к моему приоткрытому рту. Недолго думая, и я вцепилась в рубашку Элроя, с жаром отвечая на страстный поцелуй.

Таннер оказался прав. Ни страха, ни скромности, ни мыслей – ничего не осталось. На секунду вынырнув из сладкого тумана, я осознала, что, забыв про всякий стыд, сидела у него на коленях и бесстыдно расправлялась с мелкими пуговицами на рубашке. Даже не помнила, когда преодолела жилет. Аккуратно уложенные Фэйр волосы окончательно рассыпались, превратившись в спутанную гриву. Руки мужчины сжимали мои бедра, смело забравшись под платье.

– Я люблю тебя, - прошептал он.

Свет зажегся так же неожиданно, как погас. Ошарашенные возвращением в реальность, мы смотрели друг на друга. Глаза Таннера потемнели от желания, в ширинке явно было тесновато.

– Господа, мы вас спускаем! – прикрикнул снизу смотритель, как будто мы сами не могли догадаться, что кабинка опускалась.

Что за невезение? Только я передумала умирать и занялась делами поинтереснее, чем мысленное составление завещания, а они пришли и спасли нас! Жлобы.

– Чего так быстро? – недовольно зашипела я, слезая с колен мужчины. – Не могли до утра подождать?

В обычное время, подозреваю, Элрой отвесил бы ироничное замечание, но, похоже, в кои веки наше мнение совпало. Мы судорожно приводили себя в порядок. Трясущимися руками я расправила юбки, натянула на грудь съехавший лиф. Таннер старался справиться с мелкими пуговицами, но путался в петельках. Расстегивать их было проще.

Кабинка подъехала к земле, и служители, испуганные предстоящими разборками с клиентом, открыли дверцу, то по взъерошенному виду и разобранной одежде было заметно, что пленники колеса обозрения даром времени не теряли. Стараясь не смотреть по сторонам, я пригладила взлохмаченные волосы и вытащила последнюю булавку. Элрой сделал вид, что край белой рубашки все время торчал из-за пояса брюк.

Домой я вернулась под утро, когда на горизонте занималась тоненькая предрассветная полоска. Сняла туфли ещё на веранде, проникла в холл, как воришка, и на цыпочках прошмыгнула в свою комнату, где громко храпела Арона. Не зажигая свечи, я скинула одежду и скользнула под одеяло. Сестра завозилась, а потом сквозь сон пробормотала:

– От тебя пахнет мужским благовонием, – перевернулась на другой бок и добавила: - Завидушки.

Стараясь подавить глупую счастливую улыбку, я закрыла глаза и снова оказалась в вагонетке над парком развлечений, но в головокружительном сновидении о нас все-таки забыли.

***

Ральф младший вылупился из яйца ранним субботним утром. О радостном для семьи Амэт событии диким воплем возвестил Франки, ведь мелкий хулиган, появившись на свет, не разобрал, почему у его мамаши, который папаша, мохнатый зад, и с наслаждением куснул волосатого родителя за хвост.

Когда мы всей семьей сломя голову бросились в кухню, то все было кончено – кот со страху забрался на полку, сверзив на каменный пол посуду. В доме не осталось ни одной целой тарелки. Кофейник, пользуемый вместо заварочного чайника, тоже не выдержал кошачьего нападения и раскололся на множество белых черепков, и только интеллигентный длинный носик остался целеньким. В фарфоровом крошеве стояло маленькое зеленоватое сознание с круглыми желтыми глазами и крошечными кожистыми крыльями.

– Утопить, - обозрев разгром, приговорила Ральфа младшего Летиция.

– Мама, но он такой милый, - вздохнула Арона, прижав к пухлой щеке сложенные ладошки.

В отличие от домашних, я прекрасно знала, какими жлобами зачастую оказывались милые создания. Взять хотя бы госпожу «лучшие продажи прошлого года», с виду обаятельная девица, а как откроет рот и примется умничать – так и ждешь, когда покажется змеиное жало? Впрочем, детеныш не откладывал дело в долгий ящик и немедленно доказал справедливость моей теории о милых жлобах.

Живот у него раздуло, будто бедняга проглотил маленький мячик. Раскрыв пасть, драконье чадо выплюнуло облако огня, достойное целого большого дракона, и испуганно уселось на попу. Парализованные шоком, из дверного проема мы таращились на копоть, покрывшую белый кухонный прилавок. Тишина стояла гробовая, как будто мы уже хоронили новорожденного вредителя.

– Утопить и закопать на заднем дворе, – утвердилась в своем решении мачеха.

В следующий момент Франки, рухнул камнем с полки и затих на плиточном полу. Лишился ли он сознания от смертного приговора, вынесено с любовью высиженной деточке, или просто обалдел, что из яйца вылупился не ангелочек, а маленькое зубастое чудовище, оставалось тайной. Вообще, я никогда не видела, чтобы животные падали в обморок, но у нас в семье все были с небольшой придурью, в том числе кот. Страшно подумать, каким вырастет дракон.

– А этого просто закопать, - индифферентно заметила Летиция.

– Мама, он живой! – возмутилась Арона. Когда-то она притащила мелкого рыжего котенка. Сестра пару недель прятала детеныша в комнате, но неблагодарный все-таки скатился с лестницы прямо под ноги матушки. От умерщвления в садовой бочке рыжий хвост спасло только то, что предположительно коты умели ловить мышей. Однако Франки, дорвавшись до кухни, с поразительной скоростью превратился в откормленного ленивого жлоба, ведать не ведавшего о том, как выглядели мыши.

– Надо отнести его к ветеринару, – задумчиво вымолвила я.

– Франки?
– осторожно уточнила Арона. Младшая сестрица ужасно боялась врачей, даже ветеринаров.

– Детеныша, - вздохнула я.
– Коту-то что сделается? Поваляется и проснется.

Утро у знакомого ветеринара, несколько недель назад окатившего меня обмылками, моментально перестало быть добрым и солнечным, когда он увидел в процедурной комнате нас с новорожденным драконом, посапывающим в фетровой шляпе. Ну и еще с котом в ридикюле, после нервного потрясения принявшегося ползать на пузе.