Любовь к драконам обязательна

– Омлет! – хором вымолвили мы. Заговорщицки переглянулись и согласно кивнули, охваченные коллективным кулинарным вдохновением.

Дружно вытащили ведерко с куриными яйцами, зелень, ветчину, сладкие красные перцы и большой налитый соком помидор. Сложили на столешницу, с благоговением посмотрели на дело рук своих. Продукты выглядели ужасно свежими.

– Я режу ветчину, ты взбиваешь яйца, – подстегнутая азартом соорудить кушанье, не уступающее блюдам из королевской кухни, распорядилась я и надела поварской фартук.

– Давай помогу подвязать, – предложил дракон.

– Шарли Пьетро?
– уточнила я, пытаясь припомнить, у кого из авторов он стащил обходительный жест.

– Таннер Элрой, – хмыкнул он, пока завязывал бантик, а потом мягко поцеловал ужасно чувствительную точку у меня за ушком, и по спине побежали мурашки.

Сосредоточенно, чтобы не оттяпать полпальца, я кромсала ветчину. У Летиции из-под ножа всегда вылетали маленькие красивые квадратики, потом аппетитно выглядывавшие из желтого омлета, у меня выходили разновеликие отрезки, словно я ветчину не резала, а казнила. У Таннера тоже дела шли ни шатко ни валко. Первое яйцо лопнуло в руке, пришлось тут же его бросить в миску, а потом ложкой вытаскивать скорлупу. Кое-как раскурочив две трети десятка, он принялся взбивать яичную массу венчиком.

– А где Ральф? – вдруг вспомнила я о вороватом хулигане, ставя на большой черный кругляш чугунную сковороду.

– Заперт, - объявил Элрой и добавил: - В спальне.

При запретном слове щеки вспыхнули, и, пряча глаза, чтобы мужчина не заметил бесстыдный блеск, я ссыпала труху из ветчины в моментально нагревшуюся посудину. Однако что-то пошло не так. Ломтики не пожелали покрыться приятной золотистой корочкой, а намертво прилипли к днищу – лопаткой не оскребешь. От сковороды пошел дым, кухня скоро наполнилась запахом гари.

– Скорее заливай яйца! – догадалась я.

Взбитая до пены яичная смесь плюхнулась на почерневшие ветчинные шкварки. Дым усугубился.

– Давай ложку!
– с серьезным видом предложил Элрой и принялся намешивать неаппетитную массу с темными пригорелыми вкраплениями. Не теряя времени, я добавила куски помидора и перца, окрасившего омлет розоватым цветом.

– Надо снимать, - посоветовала я, начиная подозревать, что еще чуть-чуть и соседи вызовут пожарных.

Сковорода с грохотом опустилась на столешницу. Ошарашенные коротким, но яростным боем с омлетом, мы с изумлением смотрели на творение рук своих. Кулинарный шедевр потрясал своим несъедобным видом.

– Красного вина к ужину?
– предложил Таннер. Видимо, догадывался, что без противоядия до конца вечера мы вряд ли дотянем.

Я отскребла омлет от сковороды, разложила по красивым тарелкам и поставила на белые салфетки, найденные в кухонном ящике. Хотя за окном ещё было светло, Элрой зажег свечу и разлил по бокалам тягучее темное вино. В общем, добавил романтики и предложил емкий тост:

– За нас.

Я скромно улыбнулась, пригубила напиток. Хотела бы сказать, что оценила букет аромата, ощутила мягкую терпкость на языке и прочее, но, истинная дочь трактирщика, разбавлявшего королевский виски сивухой, в благородном спиртном я разбиралась так же, как свинка в апельсинках.

А потом пришло время снять пробу с ужина. Некоторое время в нерешительном молчании мы взирали на содержимое тарелок. Кому-то надо было рисковать первым. Элрой поступил, как истинный мужчина – взял на себя риск внеурочно отправиться на тот свет. Он положил в рот кусочек и с задумчивым видом принялся жевать.

– И как?
– осторожно уточнила я. Интересно, он сильно расстроится, если я подожду пятнадцать минут, посмотрю, не нужно ли вызывать лекаря, а потом поем? Таннер запил еду вином, а потом резюмировал:

– Мы забыли посолить.

Посыпав сверху неаппетитной массы крупинки соли, я все-таки решилась испробовать кулинарный «шедевр». На зубах моментально захрустела яичная скорлупа вперемешку со сгоревшей ветчиной. Кое-как сглотнув, я шмыгнула носом. В голове всплыло воспоминание о задорной тележке с едой, прятавшейся под красно-белым полосатым тентом.

– На выезде из города стоит уличная едальня, – вытащила я из омлета шкварку. – Там продают отличные свиные сосиски… А добираться всего пятнадцать минут…

– Поехали, - моментально поднялся из-за стола сотрапезник.
– Заодно Ральф прогуляется.

Мы сидели на скамье в вечернем парке. Оголодавшие и довольные жизнью, жевали булки со свиными сосисками, запивали дорогущим вином из одной бутыли на двоих и следили за тем, как Ральф в наморднике гонялся за перепуганной белкой. Выпущенный на свободу дракон размахивал кожистыми крыльями, выставлял когтистые лапы и выглядел абсолютно счастливым. Окажись рядом с нами репортеры, то в парне, наслаждавшемся подростковой романтикой, они вряд ли узнали бы известного дельца, пару дней назад отвалившего целое состояние за танец с собственным стажером.

– Тереза? – позвал меня Таннер.

– Что?
– оглянулась я.

Он протянул руки, обнял мое лицо ладонями и, прежде чем поцеловать, вымолвил:

– Ты чудо.

ГЛАВА 8. ДВА С ПОЛОВИНОЙ СВИДАНИЯ

– Что это?
– Таннер смотрел на протянутый лист.

– Прошение об отставке, - торжественно объявила я.

– Присядь.
– Он указал мне на стул, а сам откинулся на спинку кресла. Я ждала, что кресло попытается его сбросить, как меня в прошлый раз, но оно было или приручено, или просто опасалось оказаться переведенным в архив.

Я послушно присела.

– Давай подумаем, – начал Таннер. – У меня имеется превосходный стажер, который никогда не опаздывает на службу, пишет отличные письма, хорошо разбирается в расторжении контрактов, чем вызывает трепет у всей службы судебных заступников. Я ничего не пропустил? А! Еще моего нового стажера ненавидит управляющий доходным домом в Речном квартале и строчит жалобы, потому что за последний месяц не сумел своровать ни шиллинга.

– Вы обо мне? – уточнила я почти уверенная, что он описал совершенно другого человека.

– Так зачем мне увольнять прекрасного работника?
– словно не услышал Элрой.

– Ну… чтобы слухи не поползли?

– О чем?
– изогнул он брови со столь серьезным видом, что не поймешь, издевается или действительно не понимал.

Я «по-умному» моргнула и почувствовала, как предательски загорелись щеки.

– О наших… кхм… отношениях.

– Какие между нами отношения? – задал он наводящий вопрос, непонятно что добиваясь. Вот ведь драконище! Схватить бы кактус и запустить в него, но цветочек было жаль.