Любовь на троих

Закончив утренний комплекс, мы вернулись в дом, завтракать. И уже за столом я поняла, почему так предвкушающее улыбался Вик. У меня болело все. Нет, не так. ВСЕ!

Звонок маме прошел напряженно - стонать в трубку было нельзя. Малейшее движение причиняло боль. Поэтому я лишь быстро выяснила, что у нее все хорошо, лечение идет успешно. И простилась.

К обеду подъем по лестнице превратился в мучительную пытку. Так что, услышав из уст Вика волшебное слово «массаж», я едва не бросилась ему на шею.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Можем в твоей комнате.

Я задумалась. К себе я еще никого не приглашала. Но мышцы болели нестерпимо.

– Хорошо. У меня.

Взяв в ванной флакон масла для тела. Вик застелил кровать полотенцем и. помог мне лечь. Я упорно боролась за свою скромность - на мне оставались телесного цвета лифчик и трусики. Но Виктора кажется, совсем не интересовала моя нагота.

Он задергивал шторы и зажигал свечи, поясняя, что для эффективности массажа мне необходимо расслабиться. У меня не получалось. Ловя его движения краем глаза, я по-прежнему напряженно выгибала спину.

Расхаживая вокруг кровати Вик, разминал руки, согревал на ладони масло и успокоительно рассказывал о том, что их короткий отпуск заканчивается. Завтра они возвращаются к рабочему режиму. И лично для меня это будет значить: до сентября большую часть дня я буду проводить одна.

– Я надеюсь, что ты не будешь скучать дома. У тебя будет охрана и машина. Карточку и пин-код принесу утром.

Пока я озадаченно размышляла. Вик осторожно начал разминать мою спину. Теплые большие ладони скользнули по талии, размяли бока, поднялись выше... Мягко щелкнула застежка. Руки двигались без остановки, я понемногу начала расслабляться.

Это был другой массаж. Не то чувственное волшебство, что я испытала в павильоне. Не то знакомство с моим телом, что было на пляже. То были уверенные движения профессионала.

Поглаживание, растирание, глубокие промины и удары гоняли кровь по телу, питая мышцы и выводя через кожу накопившуюся кислоту. Я стонала и ругалась, но чувствовала, как начинает петь каждая жилка.

Через час я пахла вовсе не душистым маслом Черты лица Вика заострились, глаза запали, на лбу блестел пот.

– Пока все. Сейчас хорошо принять душ, а вечером сходить в сауну.

Он устало выпрямился, держа руки на весу:

– Можно я вымою руки у тебя?

– Конечно!
– я немного испугалась, сообразив, что Вик вложил в массаж изрядное количество сил. И, позабыв про наготу, встала с кровати. Только он уже ушел в ванную. Оттуда доносился шум воды и усталое фырканье.

Я завернулась в полотенце и пошла следом.

Закатав рукава белой рубашки, он плескался над раковиной, щедро орошая брызгами летние брюки и кафельный пол.

– Вик, - робко протянула я, - спасибо.
– Помолчала и вдруг решилась.
– Хочешь со мной душ принять? Я могу спину потереть.

Мужчина поднял мокрое лицо и уставился мне в глаза. Я смутилась и отвела взгляд. Но что-то важное для себя он увидел. Медленно расстегнул пуговицы и бросил влажную рубаху на пол.

Я успела отвернуться еще на первой пуговице и нырнула в кабинку, укрывшись за матовым стеклом. Дрожащими руками открыла флакон геля для душа, выбрала жесткую мочалку. Повернула ручку, включая воду. Капли зашелестели по телу, раздался шорох панели. Я обернулась, не поднимая глаз.

– На-а-а-астя, - протянул обманчиво мягкий голос.
– Поможешь?

Я подняла глаза и увидела прямо перед собой широкие плечи. Вик присел, что бы мне было удобно. Я бережно начала елозить жестким прямоугольником по загорелой коже. Растерев кожу, до кирпичного цвета, я взяла с полочки шампунь. Падая на стекло, шумела вода и уносила вместе с пеной усталость.

Потом Виктор перехватил мои пальцы, коснулся ладони, запястья, ... Его чуткие руки выдавили алые, тягучие капли геля на мои плечи. Растерли, взбили пену и отправились в путешествие. Шея, плечи, грудь, бережное прикосновение к ребрам. Ладони плотно обхватывают талию, словно измеряя, осторожно спускаются к бедрам.

Я почувствовала себя хрупкой статуэткой в его руках. Каждое движение зарождало истому. Ноги подкашивались, и я опиралась на стену, боясь упасть. А Вик словно обретал новые силы - гладил, целовал и нежил.

В конце концов, он вынес меня из душа на руках. Промокнул полотенцем, и мы вернулись в комнату.

– Поспи, - Он уложил меня на прохладные простыни, и я послушно закрыла глаза.

Сон, легкий и приятный, оборвался нежнейшим фруктовым ароматом. Это Вик? Или Ром? Не знаю? На столике поднос с фруктами и сыром. Рядом маленькая записка: «Приятного аппетита!»

Я удивленно рассматривала это короткое послание. Подписи нет. Почерк мне не знаком. Да я просто не знаю, как пишут братья Волковы!

Желудок громко возмутился моим бездействием, и я, продолжая поглаживать карточку кончиками пальцев, смела всю еду на подносе. Потом вспомнила о времени и отыскала телефон четыре часа!

Потягиваясь, я оделась и спустилась в холл. В доме тихо.

Заглянула в кабинет - пусто. В гостиной тоже. С улицы доносились странные ритмичные звуки. Заинтересовавшись, я на цыпочках подкралась к приоткрытой двери. Осторожно выглянула во внутренний дворик. Здесь был Вик.

Тонкие черные штаны, обнаженный торс - он выглядел непривычно и загадочно. А еще удивительно гармонично. В ванной царил сумрак, поэтому я и не предполагала, как сильно скрывают его фигуру деловые костюмы.

Вдруг загудел ветер, запутавшись в развешанных на длинных шестах колокольчиках. Мужская фигура дрогнула, расплываясь в горячем воздухе. Раскинутые руки словно обняли влетевшую в объятия птицу. Взмах крыльев, толчок и медленный отчетливый полет над белым песком площадки.

Я не могла оторвать взгляд. Мышцы спины, плеч, груди, перетекали под кожей, маня и завораживая. Полет, танец, схватка - что это?

Шелковая ткань шаровар струилась и переливалась под ветром. Солнце согревало песок и обнаженные плечи. Звон колокольчиков доносился издалека, словно из другого времени. Или мира.

Сколько я простояла в тени вазонов с лимонными деревцами, не знаю. Тени успели немного сдвинуться, и запах лимонов окутывал меня легкой вуалью. Вик остановился. Качнулся, встряхнув руками и отпуская невидимую птицу, с которой играл. И привычным движением подхватил лежащее на скамье полотенце.

Стараясь не дышать, я отступила в холл.