Любовь на троих

Я безмятежно села в кресло и потянулась за пустой чашкой.

– Ром, чаю нальешь?
– блондин тут же подхватил заварочник, и наполнил мою чашку.

Я неторопливо жевала, стараясь не смотреть на мужчин, а когда собралась уходить, не выдержал Сан:

– Настя!
– прогудел он сурово, - ты и дальше собираешься игнорировать контракт?

– А кто игнорирует?
– подняла я брови.
– Там сказано, что препятствовать учебе вы не будете. Я в библиотеку. Хотите - поезжайте со мной, - ответила я, и мрачно посмотрела на насупленного Сана. Омуты там, не омуты, контролировать каждый свой шаг, я не позволю!

Сан отступил. Тогда заговорил Вик.

– Настя, не убегай, присядь Нам надо поговорить и решить, как дальше быть

– А как дальше быть? Вы считаете, что я должна ходить по клеточкам как вам будет угодно? А если сделаю шаг в сторону - запрете? Или ленточкой перевяжете, ошейник наденете и на руках таскать будете?
– Я все же встала и подвела итог своей пламенной речи: - Или вы меня уважаете, или нет, третьего не дано.

И ушла, громко топая каблуками.

Машина уже ждала у дома. Я мрачно плюхнулась на сидение и кивнула водителю:

– В библиотеку.

Тот без слов завел машину, а Евгений чуть обернулся, здороваясь, и вновь уставился на дорогу.

В библиотеке мы просидели до обеда. Я с каталогами. Евгений с журналом по боевым восточным единоборствам. Читая, парень постоянно хмыкал, а один раз едва не заржал в голос.

Около часа дня я поняла, что уже не ощущаю ни рук, ни ног. Взглянув на часы, поняла, что пора бы пообедать. Отложив каталоги в сторону, я потянулась, разминая затекшие мышцы, да так и застыла: в дверях стоял Ром!

Белозубо улыбнувшись, блондинистый нахал прошел в отдел, и сел за столик. Я посверлила взглядом его спину, и вернулась к работе. Вдруг в воздухе разнесся ни с чем не сравнимый аромат крепкого сортового чая. Потом бульканье и шуршание. Миг, и у меня под носом очутилась тарелка с пирожками, кружка с чаем, и салфетка.

– Настя, кушать будешь?
– спросил искуситель, и правильно расценив мой хмурый взгляд, протянул еще одну кружку Евгению.

Вздохнув и пробормотав под нос:

– Шантажист! В библиотеке есть запрещено!
– Я взяла кружку и отхлебнула чаю. Ром налил еще, и шевельнул тарелку с пирожками:

– Кушай, они с мясом. Мне можно.

– А ты?

– Меня Филипп уже накормил.

Когда пирожки были съедены, Роман собрал посуду и, посмотрев на меня долгим взглядом, вышел. Явно хотел спросить, когда я приеду домой. Но смолчал. Что ж, очко команде Волковых засчитано.

Мне очень хотелось вернуться из библиотеки пораньше. Но я упорно досидела до закрытия - отвоеванные позиции сдавать нельзя! А потом еще заехала в первый попавшийся на глаза салон красоты, освежить маникюр. Евгений всем своим видом выражал неодобрение, вздыхал, ежеминутно смотрел на часы, нетерпеливо расхаживал на маленьком пятачке у входной двери, но я упорно держалась.

В этот вечер нас никто не встречал. Филипп мелькнул в двери на кухню и Женя, бросив на меня виноватый взгляд, ушел туда. Я медленно поднялась к себе в комнату, заперла дверь. Зашвырнув сумку в угол, поплелась в ванну.

В горячей воде с ароматной пеной стало легче - я согрелась и расслабилась. Вышла в комнату и услышала стук в дверь. Постояла, размышляя - открывать или нет. За дверью было тихо, потом звякнула посуда.

Ага, кажется, меня хотели накормить? Раздался звук удаляющихся шагов.

Я поспешила открыть дверь. На полу у двери стоял накрытый крышкой металлический поднос. Потирая руки, я занесла его в комнату и поставила на письменном столе. Под крышкой оказался горячий ужин, чай и роза с серебристой ленточкой на стебле.

Насытившись, я оставила поднос у двери - в кухне появляться не хотелось.

Потом позвонила маме, мы поболтали с ней минут пять. Потом я легла спать.

Проснулась от того, что мне было тяжело и невыносимо жарко. Попыталась сбросить одеяло и услышала недовольное ворчание. Вскочила в ужасе и при неярком свете ночника увидела в своей кровати всех Волковых. Вик и Сан окружали меня как покоренную крепость, а Ром сиротливо болтался с краю, пытаясь дотянуться до меня хотя бы ногами.

– Вик, - я осторожно потрясла мужчину, но он притиснул мою руку к лицу, и засопел еще уютнее.
– Вик! Что вы здесь делаете?

Медовые глаза, блеснув в полумраке, нехотя открылись:

– Настя, чего ты шумишь?

– Что вы тут забыли?

– Соскучились. Хотели тебя увидеть.

– В постели увидеть?
– Я уже почти кричала.
– Как вы вообще сюда попали?

– Как, как, - проворчал, ворочаясь, Сан, - через окно.

– Ага, - Сонно бормотнул Ром.
– А там дождь, и стена скользкая...

Потом завозился, подминая под щеку подушку, и зевнул.

Я, наконец вытянула у Вика свою руку, убрала с попы пятерню Сана и быстро сползла с кровати. Вот что теперь делать? Выгнать? А как? Контракт не нарушают, не пристают... Соскучились!

Я гневно пыхтела и перебирала варианты: есть диванчик в гостиной, есть кушетка в кабинете, но это все не то. Ха! Вспомнила! В библиотеке есть кресло! Старинное, длинное, и плед там найдется!

В общем, ночь я провела в библиотеке, в том самом кресле. Его главным преимуществом было то, что там помещалась только я.

Правда, вставая утром, я наступила на Рома. И на Сана. А на Вика вообще упала, споткнувшись на первых двух. Спросонок все трое на меня рыкнули, и я молниеносно сбежала в свою комнату.

Полюбовалась на развороченную кровать, выбросила в коридор мокрые плащи и брюки, и долго отмокала под горячим душем, боясь спускаться вниз. Но прятаться не имела смысла, и я все же сползла по лестнице, радуясь сияющему за окном солнцу. Дождь кончился! Ура!

Не найдя братьев в алькове я было растерялась, но из кухни выглянул дворецкий, и пожелав мне доброго утра, сообщил:

– Завтрак накрыт на улице.

Я поблагодарила и вышла в сад. Уже знакомая бело-желтая маркиза полоскалась на ветру. Круглый стол был заставлен тарелками, завален планшетами, буклетами и визитками.

– Добров утро!
– хором поздоровались Волковы, поглядывая на меня - что еще выкину.

Я решила пока не буйствовать, надо же уточнить, почему они сегодня дома, и что это за вакханалия на столе. Вик придвинув мне мой любимый греческий салат, напомнил:

– Настя, послезавтра прием, на котором мы хотим представить тебя клану.