Любовь - не сахар, сахар - не любовь

– Первые серии имели успех, - продолжала я с натянутым оптимизмом.
– Вот в чем прелесть сериалов - берешь любую среднестатистическую историю незадавшейся человеческой любви, излагаешь ее проверенно-банальными фразами, отыгрываешь их на полном серьезе и получаешь самый высокий рейтинг.

– А что будет по сценарию дальше?
– тоскливо спросила она, глядя в другую сторону.

– Дальше?
– нервно скривилась я.
– Дальше они расстанутся. Твоя героиня посмотрит какой-то дурацкий фильм про томных дореволюционных барышень, где одна из них настрогала серы со спичек, размешала ее в водке, выпила и благополучно отправилась на тот свет. Стащит у родителей из бара бутылку «Столичной» и попытается повторить этот подвиг. Она пойдет на стадион своей бывшей школы и мужественно выпьет ее до дна. Кстати, когда будешь работать над этим эпизодом, помни, что, во-первых, она пьет водку впервые в жизни, а во-вторых, для нее это не водка, а яд. Потом несчастная самоубийца отправится гулять по городу и честно ждать смерти. Она позвонит ему из автомата, чтобы услышать напоследок любимый голос, скажет: «Прощай, я отравилась», - а он пошлет ее и отключит телефон.

– А дальше?

– Дальше - будет мерзкий эпизод в больнице. В общем, она выживет. На следующий день он будет ждать ее с перекошенным от страха лицом. А приехав к ней, спросит: «Девочка моя, зачем ты сделала это?» Она ответит: «Но я же говорила, что умру без тебя». От страха герой расскажет все своей жене и попросит у нее развода. Та скажет: «У нас ребенок, и я никуда тебя не отпущу. Ты ее родил и должен нести за нее ответственность. Я тебе не позволю жертвовать нашей дочерью ради какой-то малолетней шлюхи!»

– Сука!
– выплюнула Юлька. Ее хорошенькая мордочка перекосилась, словно от удара.
– А за тех, кого ты соблазнил, выходит, никакой ответственности нести не надо?
– спросила она, безуспешно заглядывая в мои безучастные черные очки.
– Ведь я… То есть она, героиня, тоже еще ребенок!

Я монотонно продолжала.

– Когда он уходил, то взял с нее слово, что она не будет звонить ему домой, обещал перезвонить сам, как только переговорит с женой. И не перезвонил. После алкогольного отравления у нее поднялась температура. Она не могла выйти из дому и целых три дня сидела возле телефона или, завернувшись в плед, планомерно шагала по комнате туда-сюда, стараясь успокоиться. Ее губы поседели, ее трясло от страха и озноба, она не могла думать ни о чем, кроме этого звонка, от которого зависела вся ее дальнейшая судьба. На четвертый день она не выдержала и пошла к нему на работу. Он сказал: «Между нами ничего уже быть не может. Я люблю свою дочь и останусь с ней до гроба. (Он любил пафосные выражения.) Но жена разрешила мне изменять, с условием, что она никогда об этом не узнает. Так что если ты действительно не можешь жить без меня…» Она действительно не могла…

Я села на влажную скамейку, закурила и, глядя на Юлю пустыми глазницами из черного стекла, продолжала:

– Дальше совсем противно. В тот день, когда они впервые переспали, он украл у нее кольцо с бриллиантом, доставшееся ей от прабабушки. Не то чтобы оно было такое уж баснословно дорогое, просто - самая дорогая вещь в доме. Потом он сказал ей, что взял его на время, но когда шел домой, упал в обморок прямо на улице и его обокрали. Она любила его и потому поверила даже в эту чушь. И сколько общие знакомые не разубеждали ее в обратном, что кольцо надо искать именно у него, - верила все равно. Но, на свое счастье, она была еще настолько наивной, что верила не только в него, но и в доблесть нашей милиции. Поэтому стала уговаривать любимого пойти и заявить о пропаже. Осознав, что она намерена отправиться в участок с ним или без него, он, с перепугу, вернул ей злополучный бабкин перстень. И честно сказал: «Пойми, мне нужны были деньги, чтобы поменять квартиру с доплатой. У меня растет дочь, и ей нужна своя комната». А через некоторое время она выяснила, что беременна. Этот мудак даже не счел нужным пользоваться презервативами. После аборта ей сказали, что у нее уже никогда не будет детей. Все. Тупая слезливая история, пригодная только для сериалов.

– И после этого она покончила жизнь самоубийством?
– тихо спросила Юля.

– Нет, - криво улыбнулась я.
– После этого у нее возникло непреодолимое желание убить его. Потому что после встречи с ним она уже не могла начать жизнь сначала - она боялась мужчин, ненавидела их, считала их всех трусами и предателями. В принципе, не без оснований. Просто у большинства трусость и подлость существуют в допустимой и вполне съедобной дозе, но она уже видела в них только это.

Некоторое время Юлька выковыривала острым носком своего ботинка какой-то никчемный камушек.

– Можешь сказать мне правду?
– неожиданно спросила она.

– Могу, - уныло согласилась я.
– Спрашивай.

– За что ты меня так ненавидишь?

Сняв очки, я с интересом поглядела на нее - полудетское лицо выражало уже привычное для меня страдание.

– С чего ты взяла?

– Только не надо врать!
– истерично вскрикнула Юля.
– У тебя лицо исполосовано ненавистью. Если с такого лица выпить воды - отравишься. Впрочем, я уже отравилась.
– Она в упор уставилась на меня.
– Я ведь поняла, ты соблазнила меня точно по сценарию. Верно?

– Верно, - безучастно повторила я вслед за ней.

– Но дальше - не сходится.
– Она испытывающе сверлила мои глаза, пытаясь вырвать из них свой приговор.
– У меня нет кольца с бриллиантом и не может быть от тебя детей. И у тебя тоже их нет, и мужа своего ты не любишь. Да и ему все равно, что ты возишься со мной. Поэтому я хочу знать, что у нас будет дальше?

Я устало усмехнулась:

– Сейчас это зависит только от тебя.

– От меня тут ничего не зависит!
– обиженно закричала она и, вскочив со скамейки, затопала бессильными ногами.
– Ты прекрасно знаешь: я хочу только одного - остаться с тобой. Зачем же ты мучаешь меня?! Ведь я действительно люблю тебя, понимаешь? Тебе не за что меня ненавидеть.

Я словила ее яростную ладошку и снова усадила свою податливую девочку на скамью рядом с собой.

– Все зависит только от тебя, дорогая. От того выбора, который ты сейчас совершишь. Потому что я ненавижу не тебя, а того мужчину, о котором написан сценарий.

– Я думала, ты написала его о себе, - огорошенно произнесла она.
– И ты - это он.

– Нет, я - это ты. Много лет назад я была тобой.

– А он?

– А он был самим собой - влюбленным трусом и вором. До встречи с ним я была наивной книжной девочкой, до неприличия инфантильной маминой дочкой, которая считала, что поцелуй - это грех, ходила в длинной юбке и опускала глаза. После встречи с ним…

– Стала женщиной, - серьезно окончила она.

Я обреченно помотала головой:

– Нет, моя дорогая, гораздо хуже - после встречи с ним я была уже кем угодно: стервой, шлюхой, высококлассным калькулятором, бесстрастно рассчитывающим чужие чувства и желания, холодным соблазнителем, талантливым писателем, кем угодно, но только не женщиной.

– И все, что написано в сценарии, правда?

– Все.
– Я почувствовала, как привычная, всепожирающая ненависть снова сатанеет в моей груди, выворачивая наизнанку нутро.
– И неоконченное самоубийство, и неудавшееся воровство, и неудачный аборт - весь джентльменский набор первой любви. До сих пор, вспоминая это, я готова его убить.

Юля схватила меня за руки и ее зеленые глаза, как два зеркала, впитали мою ненависть - лицо стало жестким, словно выставленный вперед нож.

– Он просто сволочь, - процедила она сквозь окрысившиеся зубы.
– Если бы я могла, то сама убила бы его!

– А ты можешь, - мрачно оскалилась я.
– Ты - можешь!

В ответ она холодно кивнула, презрительно выставив вперед нижнюю губу, как человек, собирающийся раздавить таракана и уже заранее чувствующий омерзение от соприкосновения его хрустящего коричневого тела с подошвой своего ботинка:

– Кто он?

– Он - твой отец.

* * *

Дождь обрушился на землю с остервенением возлюбленного, дорвавшегося до постели своей желанной. Охранник вышел из машины первым и, щелкнув черным зонтом, открыл передо мной дверь. Какой-то человек в сером свитере бросился ко мне, вцепился в руку и тут же получил профессиональный удар по костяшкам пальцев. Резко оттолкнув мужчину железобетонным плечом, охранник заслонил меня собой.