Любовь окрыляет

– Нет, ну сам подумай, как может свидетельствовать в твою пользу человек, который сам находится у меня на подозрении!!! – шептал он ему, отослав Сошкина в кухню за водой. – Если через три дня ты не представишь мне сведений, обеляющих ее, я ее просто закрою до суда, и все!

– А что потом?!

– А потом… Потом тобой вплотную займусь. Может, и тебя следом за ней закрою. Дело-то дурно попахивает, дорогой ты мой Глеб. Очень дурно! И меня начальство трясет, пойми!..

Вернулся из квартиры Сошкина Глеб совершенно разбитым и подавленным. У него не хватило сил даже на то, чтобы по достоинству оценить запеченную в духовке курицу под каким-то сложным соусом. Проглотил, почти не пережевывая, поблагодарил и поспешил укрыться в ванной.

Потом была тяжелая ночь с ее слезами, с его тяжелыми размышлениями. Безрадостное утро следом. Звонок Светки добил окончательно.

– Развлекаешься, сволочь? – прошипела она, позвонив ближе к одиннадцати утра. – Из постельки еще небось не вылез?

– Чего тебе, Света? – спросил Карпов и вдруг к стыду своему осознал, что ни разу за последние три дня не вспомнил о сыне. – Как Ванечка?

– Заехал бы и узнал, – буркнула она, но все же сжалилась: – Нормально он. К сестре я его отправила в поселок.

– Зачем?

– В саду карантин. А я на работе! А ты мог бы и с сыном посидеть, все равно в отпуске теперь, – тут же зашлась она в крике. – А ты вместо этого по чужим койкам прыгаешь! И дома не показываешься!!!

– С сыном я не то чтобы посидеть, я бы его даже к себе забрал, пока ты личную жизнь устраиваешь с Жоржем со своим. Но я не против, устраивай! – еле сдерживаясь, чтобы не кричать, как она, заговорил Карпов. – Но мне некогда, милая! И не потому, что из койки не вылезаю. А потому, что по милости твоей оказался под подозрением у следственных органов! И теперь мне надо уйму усилий приложить, чтобы обелить свое честное имя! Чем, собственно, я и занимаюсь.

– Занимайся не занимайся, тебе все равно сидеть, – фыркнула его гадина-жена и отключилась.

И тогда он…

Признаться себе, что он сник и сдался, что совсем не хочет бороться за себя, Карпов сумел только сейчас, когда бесцельно маршировал от угла супермаркета до газетного киоска и обратно. В тот момент он просто ослеп от злости и гадливости. Пометавшись бесцельно по квартире Кристины, он перетащил громадный фикус с балкона в угол гостиной. Потом с чего-то схватился за тряпку и начал протирать мебель от пыли. Чего его так разобрало? Хотел быть полезным? Так пользу следовало в другом месте приносить. Симаков ему всего три дня дал. Если сам себе помочь не в состоянии, так как не знает, с чего начинать, то Кристине он просто обязан помочь.

Тогда-то и созвонился со знакомым, которого просил пробить номер автомобиля. И в БТИ Наташе Степановой позвонил, ее он насчет гаражей железных озадачивал. Записал под диктовку адреса хозяев и поехал на встречу с Витей Нестеровым, обещавшим помочь ему. А тот все опаздывал и не ехал, и телефон вдруг оказался у него вне зоны. Может, соскочить решил? Услыхал небось новость, что Карпов теперь сам под следствием, и…

До конца плохо додумать про Витю у Карпова не получилось. Тот подкатил к газетному киоску на новеньком джипе и посигналил.

– Чего телефон-то отключен? – пожал ему руку Карпов и полез внутрь вкусно пахнущего автомобильной косметикой салона. – Думал, уж не приедешь.

– С какой стати? Из-за того, что на тебя кто-то бочку катит? Плохо ты меня знаешь, Карпыч! Мы своих в беде не бросаем!

– Узнал? – Глеб через силу улыбнулся и, протянув руку, требовательно шевельнул пальцами.

– Узнать-то я узнал, только… – Витя полез в карман кожаной куртки, достал листок бумаги, но отдавать не стал. – Только прежде чем отдам тебе сведения, хотел бы я знать, зачем они тебе?

– Не понял! – Глеб нахмурился. – Денег, что ли, надо?

– Ну, ты и скотина! – обиженно засопел Витя и убрал листок бумаги обратно в карман. – Короче, пока не скажешь, ничего тебе не дам.

– Почему? – Глеб прищурился. – Потому что кто-то на меня бочку катит и я в беде оказался? Так?

– Не так! – передразнил его Витя и снова полез в карман. – Потому что ты в беде, мать твою! И я не хочу, чтобы ты еще в большей беде оказался.

– Из-за старого «Москвича», что ли? – хмыкнул Карпов, начав внимательно читать записи Вити Нестерова.

Фамилия, имя и отчество мужчины семьдесят второго года рождения ему ничего не сказали, адрес тоже был неизвестен, окраина какая-то, но Витя смотрел очень странно на него, очень. Будто заранее жалел его или что-то в этом роде.

– Не из-за старого «Москвича», Глеб, а из-за его молодого хозяина, – обронил озадаченно Витя, когда Глеб убрал записку уже в свой карман.

– Не понял!

– А чего не понять? Ты где на эту машину набрел, скажи? – Витя завозился, достал сигареты, закурил, приоткрыв окно. – В каком месте она тебе дорогу перебежала? На ногу наехала, обрызгала? Так отряхнись и забудь. Так лучше будет, поверь мне!

– Что так?! – сказанное Глебу очень не понравилось, и он поспешил с объяснениями: – Был тут на месте предполагаемого убийства, и не совсем даже так, но… Короче, пустырь там почти. И ничего, кроме нескольких железных гаражей и этой драни на крохотной стоянке. Стоит себе, никому не нужная.

– Это где же? – проявил неуверенное любопытство Витя.

– Скверик небольшой в районе заброшенного летнего театра.

– А-аа, понятно. И что там стряслось в этом сквере? Убили кого?

– Да не в сквере стряслось-то. А вполне вероятно, в другом месте, но девушка одна там на утренней пробежке познакомилась с красивым парнем. Он назначил ей свидание, и после этого она пропала. А потом нашли ее труп со следами пыток по всему телу. Как тебе?

– А никак! – вспылил вдруг Витя Нестеров и глянул на Глеба с укоризной: – Тебе вот это надо, а? Я ведь ничего другого от тебя и не предполагал услышать, кроме этого! Мало тебе своих неприятностей, ты еще убийцу какой-то девушки теперь найти пытаешься? Я не ошибся?

– Да не пытался пока. Так… Просто побывал там, где она бегала…

– Она чокнутая, что ли, совсем была, девушка эта, чтобы бегать в том месте?! – изумленно воскликнул Витя и покрутил пальцем у виска. – Туда по доброй воле умный человек вряд ли побежит.

– Согласен. Так что с тем парнем не так? Как там его? Рамзин Григорий Васильевич, – прочитал записку Карпов, снова достав ее из кармана. – Что с ним не так?

– Всё! Всё, поверь мне!!! Джек-Потрошитель отдыхает! – закивал Витя, тут же нервно закуривая следующую сигарету. – Первый раз привлекался в двенадцать лет по подозрению в убийстве своих родителей. Никто не сумел доказать его причастности, и парня отправили в детский дом. Кое-как доучился, ушел в армию. Сам попросился в Чечню, даже награды какие-то поимел. Вернулся и…