Любовь по контракту

В конце концов я сообщаю, что должна позвонить мужу, и под этим предлогом выбегаю на улицу. Осенний воздух не способствует ясности мышления, он лишь вызывает мурашки на голых плечах. Я иду в темноту, к реке. Меня колотит то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.

Я так сосредоточена на собственных тревогах, что не сразу слышу знакомый мужской голос.

— Да, обсудим это завтра. Я сейчас занят, — строго произносит Марк.

Экран его телефона гаснет. Он не возвращается в ресторан, стоит на месте. И меня не замечает.

Я парализована. Не знаю, то ли сделать шаг вперёд, то ли позорно убежать на праздничный фуршет. Марк считает меня лживой стервой, которая просто так с ним потрахалась, а потом вернулась к своему жениху. Нам не о чем разговаривать. Ворошить прошлое — дурная затея, надо всё оставить так, как есть. Не каяться во лжи, не оправдываться, не просить прощения. Это не поможет. Ничего уже не изменить.

Делаю шаг назад. Марк смотрит на реку, спрятав руки в карманах. Не спешит идти к своей девушке.

Ещё один шаг в сторону ресторана.

Давно забытая резь в глазах.

Я распрямляю плечи, втягиваю полной грудью живительный кислород и открываю рот, чтобы позвать Марка — мужчину, забыть которого я так и не смогла. Лишь тешила себя иллюзиями, что совсем о нём не думаю, однако стоило его увидеть — как все чувства моментально воскресли, а мир вновь стал разноцветным.

— Марк...

Выходит хрипло и сорвано. Но он слышит. Оборачивается. В полумраке не видно его лица, что играет мне на руку. Можно представить, что в синих глазах не мелькает презрение, смешанное со злостью и разочарованием.

— В зале очень жарко, я решила свежим воздухом подышать. А тут ты, — мелю какую-то чушь. — Я не помешаю?

— Нет. Я как раз ухожу, — произносит стальным незнакомым голосом. Сухо, холодно, безэмоционально. Будто с чужим человеком общается.

Разум кричит: остановись, глупая, отпусти его. Прошлые ошибки невозможно исправить, только хуже сделаю. Но сердце, впервые ожившее за проклятые тридцать месяцев, отчаянно сопротивляется здравому смыслу.

Марк обходит меня, направляется к ресторану. Либо сейчас, либо никогда.

— Подожди, пожалуйста, — прошу дрожащими губами.

Он останавливается. Сквозь мрачные облака проступает лунный свет, и я отчётливо вижу напряжённые плечи Марка, медленный, словно неуверенный поворот головы и чуть прищуренный холодный взгляд.

— Что тебе нужно, Дина? — его голос лишён эмоций, и мне почему-то кажется, что он нарочно общается со мной таким тоном.

— Поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — он безразлично пожимает плечами.

Но ведь не уходит! Это должно что-то значить!

— Ты счастлив?

Мне так важно знать, что у него всё хорошо и что он быстро забыл меня, переключившись на другую девушку.

— Ты давно потеряла право задавать мне подобные вопросы, — отвечает Марк. — Я доволен своей жизнью, остальное тебя не касается.

Он прячет руки в карманы брюк и начинает идти к ресторану. Вот и поговорили. Знай своё место, Дина: возвращайся в Святополье, рожай детишек от Вадима и никогда даже думать не смей о Марке — ты его не достойна.

Обнимаю себя руками и произношу так, чтобы он обязательно услышал:

— Прости меня. Прости! Я была не права.

Марк резко поворачивается, быстрым шагом подходит ко мне и до боли сжимает ладонями мои голые плечи. Встряхивает. Впивается взглядом в моё лицо и уже живым, нормальным голосом спрашивает:

— За что конкретно ты просишь прощения?

— Я обманула тебя тогда. Специально наговорила гадостей, чтобы ты не пошатнул мою уверенность в том, что я должна остаться в Святополье и выйти замуж за Вадима. Все мои слова были лживыми, от начала и до конца.

— Да неужели? — едко спрашивает Марк и криво усмехается. — Думаешь, ты хорошая актриса, Дина? Ни хрена подобного. Я видел, что ты врёшь. Видел панику в твоих глазах и трясущиеся губы. Я бы понял, почему ты остаёшься в Святополье, возможно, даже принял бы твой выбор. Но вот этот жалкий побег, эту трусливую ложь и дешёвую актёрскую игру я простить не могу. Ты саму себя унизила этой идиотской выходкой.

Он резко отдёргивает руки, будто только сейчас осознавая, что всё это время держал меня за плечи. Я не обращаю внимания на ожоги, оставшиеся после грубого прикосновения Марка, на острый спазм, скручивающий сердечную мышцу. Я обескуражена его признанием, стёрта в пыль презрением, которое источает его тёмный взгляд и его резкий отрывистый голос.

— Марк, мне очень-очень жаль. Прости меня. Пожалуйста...

Он отводит взгляд. Отрицательно мотает головой.

— Поздно уже, Дина. Наши пути разошлись, а прощение ничего не изменит, — бросает глухо. — Я должен идти, меня ждёт невеста.

И на этот раз я его не останавливаю. Марк уходит.

22

Когда от холода уже зуб на зуб не попадает, я возвращаюсь в ресторан. Не оглядываясь, подхожу к столу с закусками и осматриваю блюда, которые раньше бы вызвали у меня неконтролируемый прилив обжорства, а сейчас мне всё безразлично.

— Вон те канапешки с креветкой обалденные! И тарталетки с лососем тоже классные. А ещё ролл с крабом просто объедение, — слышу восторженный женский голос.

С удивлением поднимаю взгляд на любительницу рыбы и морепродуктов. Кровь приливает к щекам, когда я вижу перед собой невесту Марка. Девушка искренне улыбается мне, видимо, ожидая какой-то реакции, слов благодарности или хотя бы вежливого кивка, но я цепенею, не в силах даже пошевелиться. Почему именно она со мной заговорила? На празднике море людей, но к столу с закусками подошла невеста Марка.

— Или ты не любишь морепродукты? — Настя по-своему истолковывает моё молчание. — Тогда попробуй брускетту со сливочным сыром и ростбифом, очень годно.

— Ты здесь еду рекламируешь? — тщетно пытаюсь скрыть насмешку в голосе.

— Нет, — добродушно улыбается Настя. — Моему жениху постоянно звонят по работе, отвлекают, вот я от скуки почти всё меню перепробовала. Люблю вкусно пожрать, — она заговорщически мне подмигивает.

— Я сама в состоянии выбрать еду. И в чужих советах не нуждаюсь, — грубо отвечаю ей.