Любовь по контракту

— Я не знаю. Мне кажется, что мы вместе по привычке, а не по любви.

Иначе я бы никогда даже не посмотрела на другого мужчину, не почувствовала бы к нему физического влечения, не открыла бы душу, не расплакалась впервые за несколько лет. Всё это я должна испытывать с любимым человеком, а не с Марком. Видимо, мои чувства к Вадику действительно угасли.

Я резко поднимаюсь, бросаю ещё несколько раз «Прости меня, пожалуйста» и иду к двери. Но Вадик меня догоняет, хватает за руки.

— Подожди, Дин! Нельзя же так просто разорвать шестилетние отношения. Ты устала, запуталась в себе, я понимаю. Мы сможем с этим справиться, я сделаю всё, чтобы ты вновь меня полюбила.

— Это вряд ли поможет.

— Но как же я без тебя? — обескровленными губами произносит он. — Я не смогу один, я сопьюсь… Ты — мой стимул, моё вдохновение, моя единственная любовь. Дин, пожалуйста, не принимай поспешных решений. Дай нам ещё один шанс. Я исправлюсь!

Он внезапно опускается передо мной на колени, обхватывает руками мои бёдра и весь трясётся от обуреваемых эмоций. Слёзы подступают к горлу, обжигают глаза, бегут по щекам. Я запускаю руки в волосы Вадика, я успокаиваю его, шепчу, что всё будет хорошо, а сама умираю от боли, превращаюсь в осколки былых надежд. Моя первая любовь плачет у меня в ногах и умоляет остаться с ним. Как быть сильной, когда другому плохо? Я же толкаю Вадика на путь саморазрушения, он не сможет без меня…

— Я подумаю, — произношу неуверенно.

Вадик поднимается и обнимает меня. Я дала ему надежду. В груди печёт, сердце колет острыми шипами.

— Мне нужно побыть одной. Прости, — бросаю Вадику и мчусь на улицу.

Там, за углом дома, под ветвями раскидистого дерева, я плачу навзрыд, истерю и бью кулаком по твёрдой кроне, отчего на костяшках появляются кровавые ссадины. Дура, идиотка, слабовольная изменщица! Если уж решилась — то нужно идти до конца. Я лишь оттягиваю неизбежное, даю ложную надежду, издеваюсь над Вадимом.

Мне срочно нужно утешение. И его подарить может только сестрёнка. Она всегда меня поймёт и поддержит.

Выбегаю из такси, открываю калитку и вваливаюсь в знакомый двор. На щеках — остатки слёз, глаза немилосердно пекут. Я шмыгаю носом и внезапно слышу громкий голос мамы:

— Диночка, а ты почему без предупреждения?

Я пытаюсь скрыть своё заплаканное лицо, отвернуться, сбежать, но мама словно чувствует моё расшатанное состояние. Она быстро настигает меня, заглядывает в глаза.

— Доченька, что с тобой? С Вадимом поссорилась? — спрашивает участливо, трогает меня за плечи.

И я снова поступаю неразумно. Тревога и забота в голосе родного человека уничтожает остатки самоконтроля, я всхлипываю и внезапно для самой себя рассказываю маме всю правду. Про Марка, про свою измену, про расставание с Вадиком.

— Я не могу быть с ним, это неправильно. Но он так меня любит, мам! Ты бы видела его лицо! Он на коленях передо мной был, это невыносимо, это ужасно.

Мама уводит меня на летнюю кухню, достаёт из шкафчика коньяк и наливает полную рюмку.

— Пей, это поможет унять истерику, — произносит строго.

Я давлюсь крепким алкоголем, но покорно его выпиваю. Становится чуть легче.

— Все совершают ошибки, — вздыхает мама. Она не злится, не кричит на меня, не обвиняет во всех грехах, а просто сочувствует. — Я по молодости тоже влюбилась так сильно, что хотела отца твоего бросить. Повелась на красивого отъявленного бабника, чуть глупостей не натворила, но вовремя опомнилась. Так что я прекрасно тебя понимаю. Вот скажи, Динуль, этот Марк тот ещё ловелас?

Я вспоминаю Лику, Регину, Илону, и это только те девушки, которых я встретила за очень короткий промежуток времени. К тому же Марк рассказывал, что он любит трахаться с тупыми инстаграмными моделями.

— Возможно, — отвечаю уклончиво.

— Ну вот представь: ты бросаешь семью, родной город, верного работящего Вадика, и уезжаешь к Марку. Поначалу всё замечательно, а потом страсть уходит, он начинает заглядываться на других баб, потому что привык сношаться с кем попало. И что дальше? Ты останешься ни с чем, одна, в чужом городе, — припечатывает меня жёсткими словами.

— Но всё ведь может сложиться по-другому!

— В идеальном мире — да. Но ты всегда была реалисткой, милая. Так почему сейчас упорно закрываешь глаза на факты? Я до сих пор благодарю Бога за то, что выбрала твоего отца, а не бабника Лёню. Да, в нашей семье не всё идеально, но разве у кого-то бывает иначе? Всем тяжело, отношения и брак — это постоянная работа, отказы от собственных желаний, жертвенность и терпение. Но наградой за всё являются дети. Они — самое большое счастье в нашей жизни.

— Какие дети, мам? Я же предала Вадима.

— Ему не обязательно об этом знать. У женщин бывают свои маленькие секреты.

Меня тошнит от её слов. Получается, можно трахаться с кем угодно, но потом выйти замуж за надёжного человека, вечно трудиться над отношениями, чтобы получить награду в виде детей? Серьёзно? Теперь понятно, почему мама так зациклена на Алёнке. Младшая дочь — её единственное счастье. Меня мама тоже по-своему любит, но я точно не смысл её тусклой жизни.

— Спасибо за совет, — произношу резко. — Я пойду к Алёне.

Мама поджимает губы, заметив, что её слова не оказали на меня должного эффекта. Я обхожу дом и толкаю тяжёлые двери. Залетаю в помещение, вижу на кухне Алёну. Она сидит на стуле, обнимает колени руками и как-то странно улыбается.

Нехорошее предчувствие леденит внутренности.

— Привет, — я не решаюсь поделиться личными проблемами, нужно сначала узнать, что происходит с сестрой.

— Дина! Как неожиданно! — она бросается ко мне в объятия, смеётся. — Я так рада тебя видеть. Чай, кофе будешь?

— Нет, не хочу.

Алёна одета в блузку с длинными рукавами, хотя на улице лето и тридцатиградусная жара. Мне это совсем не нравится.

Подхожу к сестре, хватаю её за предплечье и тяну вверх рукава одежды. Вижу тёмные синяки на запястьях.

— Юра опять тебя трогал? — цежу сквозь зубы. Мною овладевает бешеная ярость.

— Он случайно, Дин, — блаженно улыбается Алёна.

— Да, третий раз подряд случайно! Ты разве не видишь, что твой мужчина склонен к насилию?

— Ты ошибаешься, — качает головой сестра. — Да и не важно всё это теперь. Юра хочет на мне жениться.