Любовь по контракту

— Ага, а про Юру ты забыла? Ты ведь предупреждала, а я не послушалась. Теперь Полине иногда кошмары снятся, — всхлипывает Алёна.

— Ошибки совершают все! В этом нет ничего страшного. Прости себя и живи дальше, — я встаю, чтобы поставить чайник. — Вот по поводу работы ты не права: сейчас двадцать первый век, можно получать деньги, не выходя из дома. Устройся копирайтером, контент-менеджером, помощником блогера или ещё кем-нибудь. Тебя что-то привлекает из этих специальностей?

— Не особо, — шмыгает носом Алёна.

— А что тогда? Давай, называй даже самые странные варианты! Помню, ты в детстве актрисой хотела стать. Художником, моделью, даже поваром. Ну и учительницей младших классов. Может, было что-то ещё?

Алёна смущённо улыбается. В её взгляде появляется лихорадочный блеск, руки нервно комкают скатерть.

— Ты будешь смеяться, — неуверенно произносит сестра.

— Я? Нет, никогда.

— Я хотела стать писательницей. Сочинять добрые истории, дарить людям надежду на то, что счастливая любовь возможна и в реальной жизни. Я чувствую, что мне есть, о чём рассказать миру.

— Ну так в чём проблема? Садись за ноутбук — и пробуй писать.

— Какой в этом толк, Дин? — сестра заваривает нам чай, грустно вздыхает. — Никому не интересны мои наивные фантазии. Написание романов — это несерьёзно, за такое деньги не платят. Только если печататься, да и то не факт, что издательство возьмётся за мою книгу.

— Я, конечно, во всём этом не разбираюсь, но на дворе двадцать первый век. Электронные книги не менее популярны, чем бумажные. Ты сначала попробуй что-то написать, а об остальном мы подумаем позже, хорошо?

— Я постараюсь, — застенчиво улыбается Алёна.

Прошло уже больше недели с нашего переезда, а я до сих пор не нашла работу. И мысли о Марке покоя не дают. Я не уверена, стоит ли вмешиваться в его жизнь. Он явно дал понять, что никогда меня не простит.

Вчера я пробовала дозвониться ему, однако женский голос сухо сообщил, что номер больше не обслуживается. Хотела поблагодарить ещё раз за предоставленную машину, а в итоге наткнулась на бессердечного робота. Как давно Марк сменил номер телефона? И что мне делать теперь?

Я смотрю на вакансию кредитного аналитика, который требуется в компанию Марка. Палец зависает над клавишей, а потом всё же нажимает на неё. Резюме отправлено. Спустя час мне назначают собеседование.

Я прекрасно понимаю, что Марк не имеет никакого отношения к этой должности. Он — руководитель компании, и даже если я устроюсь туда кредитным аналитиком, это не означает, что мы будем часто пересекаться. Но как же хочется верить в обратное! До его свадьбы остаётся две недели. И тут нужно либо поддаться отчаянию и самой искать встречи с Марком, либо навсегда забыть о нём.

Собеседование проходит отлично, мне обещают перезвонить. Я постоянно оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть Марка. Этого, конечно, не случается. Я спускаюсь вниз, иду по длинному коридору. И какое-то шестое чувство, что-то бессознательное заставляет меня оглянуться возле самого выхода. Слева находится кофейня для работников компании. Почему бы не перекусить?

Я захожу внутрь и сразу же замечаю Марка. Он сидит у окна, потягивает кофе и разговаривает с кем-то по телефону.

Под кожу словно впрыскивают убойную дозу адреналина, ладони становятся влажными от волнения. Надо подойти к Марку. А если он скажет, что не хочет меня видеть? Если не позволит сесть рядом?

Стоп! Нельзя пасовать перед трудностями! Будь что будет. Я решительным шагом иду к его столику и оказываюсь рядом в тот момент, когда Марк завершает вызов.

— Не против, если я составлю тебе компанию? — мой голос меня подводит — звучит пискляво и неуверенно.

Сердце болезненно сжимается, когда во взгляде Марка мелькает явное сомнение. Он сдвигает брови к переносице и целую минуту раздумывает, стоит ли впускать меня в своё пространство.

В его глазах нет радости, одна лишь усталость.

— Садись, — произносит он спустя вечность.

27

— Что ты здесь забыла, Дина?

Он делает глоток кофе. Я наблюдаю за тем, как изгибаются его губы, как дёргается кадык на шее, как длинные пальцы опускают на стол белую чашку. И даже на расстоянии вытянутой руки я ощущаю до боли знакомый терпко-горький аромат его парфюма. Давно забытая вибрация охватывает меня, и низ живота наливается жаром. Даже спустя тридцать месяцев я по-прежнему загораюсь от одного лишь его присутствия. Мы не касались друг друга, даже толком не разговаривали, но моё тело уже отзывается, уже тянется к нему.

Я свожу ноги под столом, резким движением поправляю волосы. Сейчас о другом думать нужно.

— Я проходила собеседование на должность кредитного аналитика. Обещали перезвонить, — позволяю себе иронично улыбнуться. Мы оба прекрасно понимаем, что такая фраза означает лишь одно — вы нам не подходите, валите на хрен.

— Раньше ты метила в помощницы генерального директора, — хмыкает Марк. Он не смотрит на меня, и это ранит.

— Самонадеянной была. Сам знаешь… Но я несколько месяцев проработала в хорошей фирме, была заместителем главного бухгалтера. Так что какой-никакой опыт у меня имеется. Надеюсь, в скором времени я устроюсь на работу, — заявляю оптимистично. Я действительно верю, что всё вот-вот наладится. В огромном городе рано или поздно найдётся подходящая для меня должность.

— Заместитель бухгалтера — это куда лучше, чем кассир, — произносит Марк насмешливо.

Всё не так и не о том. Словно чужие друг другу люди, мы пресно разговариваем о работе. Вернее, болтаю я, а Марк иногда вставляет несколько слов. Я пропитываюсь горечью: вдыхаю её вместе с кислородом, и она попадает в каждую клеточку моего тела.

Так и хочется закричать: «Ну же, Марк, посмотри на меня!»

Но я заслужила его безразличие.

— Спасибо за машину. Егор очень быстро нас довёз, он отличный водитель.

Марк кивает. Бросает взгляд на часы. Он, наверное, дико занят, а я ему мешаю работать. И что, вот так разойтись, даже толком не поговорив? Второго шанса может не быть.

— Я очень жалею о том, что сделала два года назад. Я совершила ошибку, когда решила обмануть тебя. Думала, что так будет правильно: ты разочаруешься во мне и быстро переключишься на других девушек. А если бы я сказала правду, ты бы попытался меня отговорить.

— То есть ты жалеешь только о том, что соврала мне? — в его голосе прорезается сталь.