Любовь по контракту

— Динка, ты чего? — удивлённо таращится на меня Вадик. — Тебе же старый знакомый поможет, так что квартира не пострадает.

— Что, милый, спустя шесть лет можно отдать свою девушку другому мужику?

— Ты не перегибай! — начинает злиться Вадик. Открывает холодильник и достаёт банку пива. — Я тебе доверяю, а деньги лишними не будут. Конечно, ты можешь отказать этому Марку. Подумаешь, коллекторы звонят и угрожают — ерунда ведь, правда? — саркастически усмехается и делает глоток пива.

Глаза застилает красная пелена, в висках стучит отбойный молоток, я не контролирую негативные эмоции, слишком много их накопилось за последнее время.

— Если бы не ты — нам бы никто не звонил и не угрожал. Говоришь, что доверяешь мне, но почему-то умолчал о кредите на машину. Надеялся, что проблема сама собой рассосётся? Тебе не кажется, что в двадцать три года пора бы уже серьёзнее относиться к жизни?

— И стать таким же скучным, как ты? — кривится Вадик. — Только и делаешь, что работаешь да у родителей торчишь. Я уже не помню, когда мы в последний раз весело проводили время. Постоянно говорим о кредитах и о проблемах твоей ненаглядной сестрицы. Достало!

Чернильное пятно растекается внутри, затопляет лёгкие, отдаёт едкой горечью во рту. Бесполезно кричать и что-то доказывать. Вадим меня не слышит. Ещё и родными людьми попрекает.

Я хватаю сумку и направляюсь в коридор. Засовываю ноги в босоножки, открываю замок на двери.

— Ты куда? — растерянно спрашивает Вадим.

— К своей ненаглядной сестрице. Мне необходимо поговорить со взрослым человеком.

5

Водитель такси врубает на всю громкость радио “Шансон” и везёт меня в пригород. Я бездумно смотрю в окно, ничего не замечая вокруг. Сердце восстанавливает привычный ритм, шум в висках утихает, и ко мне возвращается здравый смысл. Зря я накричала на Вадика, только нервы нам обоим потрепала. Он прав — нельзя отказываться от денег, даже если ради них придётся участвовать в глупом спектакле. Несколько недель похожу с фальшивой улыбкой на лице, может, поцелую Марка, когда того будет требовать ситуация, а взамен обрету долгожданное спокойствие. Кредит закрыт, разъярённые коллекторы не обрывают телефон, ещё и деньги на ремонт появятся. Не жизнь, а сказка.

Вот только я, оказывается, скучная девушка, которая думает лишь о родителях и долгах. Можно сколько угодно спорить с Вадиком, доказывать ему, что всё не так, но ведь самой себе врать не полагается. Днём Марк заметил мои потухшие глаза, вечером Вадик надавил на больную мозоль. Я сдерживаю слёзы, потому что не привыкла плакать. Нельзя раскисать и быть слабой, это ни к чему хорошему не приводит. И не из такого дерьма выбиралась.

Мне двадцать четыре, но сейчас я ощущаю себя на все сорок. На моей шее — великовозрастный ребёнок Вадик, а в будущем нет никакого просвета. Наверное, стоит принять предложение Марка. Я хотя бы мир увижу, развеюсь немного, перестану быть унылой и погасшей.

Такси останавливается около зелёного забора. Я расплачиваюсь с водителем и приближаюсь к родительскому дому. Открываю калитку, захожу во двор. Привычно лает дворняга Арчи, к ногам тут же бросается трёхцветная кошка Анфиса. Я глажу её по пушистой шёрстке, с тревогой смотрю на окна дома — занавески не дёргаются, никто не бежит на встречу, значит, мама смотрит сериалы и ничего вокруг не замечает. Отлично, с ней я разговаривать не готова.

Обхожу здание с другой стороны, поднимаюсь по крыльцу и толкаю тяжёлую синюю дверь. Когда-то этот дом принадлежал бабушке с дедушкой, а после их смерти сюда переехали родители. Их квартира досталась мне, и мы с Вадиком уже больше года живём вместе. А вот сестрёнке повезло меньше: недавно она развелась с мужем и переехала к маме с папой. Я предлагала поменяться с ней местами, но Алёна отказалась. Они с родителями поделили дом на две части и теперь живут каждый в своём крыле.

— Дина! — визжит сестрёнка, увидев меня на пороге. — Ты что здесь делаешь? Почему не предупредила?

— Да с Вадиком поссорилась, — разуваюсь и подхожу к Алёне. — Как ты? Как Полина?

— "Холодное сердце" смотрит. Её сейчас за уши от телевизора не оттащишь. Так что давай, колись, что случилось?

Я захожу в гостиную и целую племянницу, безумно увлечённую диснеевским мультфильмом. Как всегда, при виде Полины в груди становится тепло и радостно, а губы растягиваются в широкой улыбке. Когда-нибудь и у меня будут дети.

Осторожно прикрываю за собой дверь. Я следую за Алёнкой в спальню, а под ногами скрипит старый пол. Сестра несёт в руках бутылку вина, того самого, которое я дарила ей на день рождения. Мы редко употребляем алкоголь, поэтому я удивлённо приподнимаю брови.

— В честь чего ты решила прибухнуть? — спрашиваю с усмешкой.

— В честь твоего Вадика, конечно, — смеётся сестрёнка, разливая вино по чашкам, из которых мы обычно пьём кофе.

— Я наконец высказала ему всё, что думаю: и о кредите, и о вечных пьянках с друзьями, и о просиживании штанов на диване.

— Давно нужно было это сделать. Вадик привык, что за него девушка все проблемы решает, вот и расслабился. А с мужиками так нельзя. Они должны быть рыцарями и добытчиками, это в их природе заложено.

— Возможно, — я смотрю на сестру и замечаю, что у неё лихорадочно блестят глаза, а лицо бледное, истощённое. Догадка врывается в сознание, я ставлю чашку на столик и спрашиваю осипшим голосом: — Алён, ты опять со своим сошлась?

Она прячет взгляд и делает несколько глотков вина. Её ресницы дрожат, а губы обескровленные, белые. Я подхожу к сестрёнке и крепко её обнимаю, чтобы поддержать, успокоить хоть немного.

— Ты же знаешь, я не буду осуждать, — произношу ласково.

— Он пришёл сегодня, прощения просил, — всхлипывает Алёна. — Сказал, что был пьян, что случайно меня толкнул, не со зла. Юра готов со мной семью построить, понимаешь? И Полину считает своей дочерью. Я поверила ему... Я очень хочу быть счастливой.

— Ты будешь, ты обязательно будешь, — успокаиваю её, глажу по волосам. — Но ты уверена, что стоит довериться мужчине, который однажды поднял на тебя руку?

— Он ведь случайно, Дин!

— И синяки на руке он тоже случайно оставил?

— У меня кожа нежная, Юра не виноват, — испуганно мотает головой Алёна.

— Ты так сильно его любишь? — мне больно задавать этот вопрос, но я хочу понять, почему моя сильная умная сестрёнка защищает откровенного мудака.

— Да, — кивает она. — Никто не идеален. Ты ведь тоже любишь человека, который совершает ошибки.

Хочу сказать, что взятый тайком кредит и применение силы — это несопоставимые вещи. Первое — откровенная дурость, второе — тревожный звоночек. Но Алёна не будет меня слушать, я слишком хорошо её знаю.

— А я сегодня с Марком виделась, — намеренно перевожу тему.

Сестрёнка с открытым ртом выслушивает меня, иногда сдавленно охает и качает головой, будто совсем не верит моим словам.

— Ты дура? — возмущённо толкает меня в плечо. — О чём тут вообще думать? Соглашайся и вали нахрен из этого болота!

— Но Вадик…

— Вадик с радостью тебя отпустил. Наверное, уже подсчитывает, куда твои кровно заработанные денежки потратить. Альфонс малолетний! — злится Алёна.

— Он старше тебя!