Любовь после смерти или Осада Альпухарры

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Те же и слуга.

Слуга

Здесь люди, сеньор. Что сказать им?

Суньига

Теперь - молчанье. Я снова

Судья, придется остаться

Вам, дон Хуан, под арестом.

Meндоса

Мой долг - вам повиноваться

Во всем...

Суньига

Вы оба - ступайте!

Мендоса

И если вам кажется: честью

Мы вашею пренебрегли...

Суньига

В указанном вами месте...

Meндоса

С плащом и со шпагой только...

Суньига

Найдете обоих нас вместе.

Дон Алонсо де Суньига уходит, дон Хуан дe

Mендоса провожает его, слуга следует за ними.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Дон Альваро Тусани, дон Фернандо де Валор.

Валор

Унижена тут моя честь!

Тусани

Достоинства тут униженье!

Валор

За то, что католиком стал я,

Я должен терпеть поношенье?

Тусани

За то, что я принял их веру,

Никто обо мне и не вспомнит?

Валор

Клянусь я, трусостью было б

Долг мести моей не исполнить!

Тусани

Клянусь я, позором было б,

Когда б отомстить я не смог!

Валор

О небо, пошли мне случай...

Тусани

Пошли мне случай, о рок...

Валор

И если небо позволит...

Тусани

Судьба надежд не развеет...

Валор

Я сделаю так, что горько...

Тусани

Испания пожалеет...

Валор

О храбрости...

Тусани

...об отваге

Арабской нашей родни...

Валор

О Валорах, гордых и смелых...

Тусани

О мужественных Тусани!

Валор

Меня вы слышали?

Тусани

Да!

Валор

Так смолкни, язык! Пусть нам служит

Оружье судьею без слов!

Тусани

Да, слово теперь - за оружьем!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сьерра Альпухарры. Окрестности Галеры. Бьют барабаны, трубят

трубы.

Появляются солдаты, дон Хуан де Мендоса и сеньор

дон Хуан Австрийский.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Солдаты, дон Хуан де Мендоса, сеньор дон Хуан

Австрийский.

Дон Хуан Австрийский

Гора-мятежница! Твои высоты

Похожи на стремительные взлеты.

Суровой дикостью, чудовищным строеньем,

Огромной тяжестью, камней нагроможденьем

Ты землю подавляешь,

Мешаешь ветру, небо заграждаешь.

Хозяйка гнусного притона,

Слепого возмущенья лоно,

Ты подаешь отсюда голос,

Чтоб небо Африки от шума раскололось.

Но дождалась ты часа рокового

Для вероломства твоего былого:

Я нанесу твердыне два удара,

И это - месть, и это - кара.

Но не добыть мне славы

От близкой и заслуженной расправы:

Она убийством признается,

Она победой не зовется.

И разве я свою прославлю шпагу,

И разве герб свой вознесу я,

Разбив разбойничью ватагу

И над преступниками торжествуя?

Потомкам, память, ты поведай:

Зову я это карой, не победой.

Происхожденье гнусного восстанья

Хочу я знать.

Мендоса

Тогда прошу вниманья.

Герой и орел австрийский!

Стеною грубой, свирепой

Стоит пред тобой Альпухарра

Природная, дикая крепость.

Хотят сегодня мориски

Оттуда грозным восстанием,

Как некогда мы из Кастилии,

Вернуть себе вновь Испанию.

Смотри: высота недоступна,

Суровость неодолима,

Строение неприступно,

А силы непобедимы.

Окружность - четырнадцать лиг,

Но их пятьдесят на деле

Ведь надо сюда прибавить

Овраги, склоны, ущелья.

Среди островерхих гор

Долины вид украшают,

Поля вокруг расцветают,

Сады глаза услаждают.

Везде - деревни, посады.

И вот, когда солнце заходит,

Косые лучи бросая,

То кажется, будто бродят

По склонам высокие скалы,

С вершин в долины спускаясь,

В густой кустарник врезаясь,

К ущельям не добираясь.

Селений всех лучше три:

Галера, Берха и Гавья.

Как в замках, там три вождя

Творят и суд и расправу.

Там тридцать тысяч морисков

Сегодня живет, не считая

Детей и женщин. На выпас

Большие стада посылая,

Едят они мало мяса;

Питаются больше плодами

Лесными - они их сушат

И тем, что своими руками

Возделывают; при этом

Они цвести заставляют

Не только землю, но скалы.

Искусством таким обладают

В хозяйстве сельском они,

Таким трудолюбьем и знаньем,

Что хлеб умеют извлечь

Мотыгой даже из камня.

Я слишком причастен к тому,

Что было причиной восстанья,

И я прошу: разреши мне

Ее обойти молчаньем.

Но, впрочем, лучше сказать,

Что я - причина и повод,

Не выдав, что дело тут было

В указах особо суровых.

Страданья морисков об этом

Сказать вынуждают меня.

Но если нужен виновник,

Пусть лучше им буду я.

Мое ли пренебреженье

К морискам здесь поводом было

Иль то, что утром в Совете

Гранады рука альгвасила

Изъяла кинжал, схороненный

У Валора в складках одежды;

А может статься, мориски,

Уже угнетенные прежде,

Отчаялись, с ужасом видя,

Что каждый день из Мадрида

Приходит указ за указом,

И множит обида обиду;

Но, как бы там ни было, вместе

Решили они взбунтоваться,

И втайне, так что об этом

Никто не мог догадаться,

Они переправили в горы