Любовь в заказе не значится

–  Прости, - она поднесла ладонь ко рту, пряча улыбку.

–  Просто прости?
– он поднял лицо к ней. Ярости в глазах уже не было, но появилось что-то другое. Волнительное и важное.

–  Варшавский, я теперь беременная, безработная… А ещё я так сильно тебя люблю, что ничего не могу с собой поделать. У тебя нет выбора. Как честный человек, ты просто обязан…

–  Тсс!
– не дав договорить, Игорь прижал палец к её губам.
– Ты хоть иногда можешь притормозить?

Ольга сглотнула.

–  Я как идиот вчера час просидел под твоим домом. Все думал, что с тобой делать. Потом хотел поговорить, но понял, что для разговора кое-чего не хватает. Пришлось уехать и вернуться сегодня.

Он полез во внутренний карман пиджака.

–  То есть, мне не показалось…

–  А сегодня сразу после моего приезда ты бухнулась в обморок, - в мужской ладони оказался футляр.
– А ещё через час я узнал, что стану папой.

Не спрашивая ничего, не комментируя, Игорь раскрыл футляр, достал кольцо и уверенно надел Ольге на палец.

–  Это твоё предложение руки и сердца?
– голос опять сел.

–  Ошибаешься! Предложением оно было бы часов пять назад. Я даже речь толкнуть собирался. Всю дорогу слова подбирал. А теперь… Какое предложение? Теперь я ставлю тебя перед фактом. Ты станешь моей женой. Пока смерть не разлучит и так далее.

Гребанные гормоны опять дали о себе знать в самый неподходящий момент. Глаза защипало, и только собрав в кучу остатки гордости, Ольге удалось не разреветься.

–  То есть, - она готова была кричать во все горло радостное «да», но одной фразы не хватало как воздуха, - на признание мне не стоит и рассчитывать?

–  Какое ты хочешь признание?
– Игорь задумчиво склонил голову набок.

–  В… любви.

–  А ты не знаешь, что я тебя люблю?
– вскинул брови.

–  У меня ж с головой проблемы, - глаза щипало все сильнее, - я рассказывала.

Первая слеза все же скатилась. Следом за нею вторая, а Игорь все молчал, будто решил её доконать.

–  Чёрт, - Ольга схватила подушку и спрятала лицо.
– Проклятая слезливость. Не знаешь, может, какие таблетки от неё есть? Мне бы пару упаковок.

–  Обязательно спрошу у доктора.

Не отнимая лица от подушки, Ольга услышала скрип отодвигаемой мебели, и тут же рядом с ней прогнулся матрас.

–  Сюда иди!
– мужские руки нагло забрали у нее подушку.
– Давай!
– не обращая внимания на сопротивление, прижали лицо к сильной груди. Буквально расплющили в объятиях.
– Такая большая, акула пера…

–  …бывшая.

–  … а все равно слова ей подавай, - Игорь стянул с её волос резинку и, аккуратно перебирая пряди, стал гладить.
– Я твоему Лобанову все же вышлю коньяк за тот заказ. Не натрави он тебя, жил бы я сейчас припеваючи. Проблем бы не знал. Каждое утро в тишине и покое. Каждый день по плану и без сюрпризов. Каждый вечер… как повезёт, но спокойно. Будто на пенсии. В тридцать семь как в семьдесят три. А с тобой… жопа! На завтрак извержение вулкана. На обед - наводнение, ну а вечером - цунами, торнадо, землетрясение - всегда по-разному.

–  И как ты выживаешь?
– слезы как начались, так же резко и прекратились.

–  Сам себе поражаюсь. Первое время думал, глаза твои зелёные виноваты. Приворожила. Потом понял, что дело гораздо хуже, - он прижал её ладонь к левой стороне своей груди, - что ты сюда пробралась.

На этот раз у Ольги хватило мудрости смолчать.

–  Всё ещё хочешь признание?
– взгляды скрестились.
– Имей в виду, я в этом деле не спец. В первый раз обошелся без романтической болтологии. Хватило кольца с брюликом.

–  Но у нас ведь будет «пока смерть не разлучит, и так далее».

–  Будет!
– Игорь сказал это так, будто заявление в ЗАГС уже подано, платье сшито, регистратор со свидетелями подпирали стены в коридоре, и ничто на свете не могло помешать росписи.
– А ещё я всегда буду любить тебя. Отчаянную, временами умную, бедовую - всякую. Как сейчас люблю. Как полюбил в Берлине, когда готов был оптом бить морды всем пялящимся в твою сторону.

–  В Берлине?
– губы начало печь от желания улыбаться и смеяться.

Игорь пожал плечами.

–  Ты просила сопливое признание. Я старался как мог, - нагло улыбнулся.
– Но про морды чистая правда.

–  Варшавский, ты даже соврать красиво не можешь!

Изображать гордую и независимую больше не было сил. Накрыв его губы своими, Ольга перекинула ногу через колени, устроилась сверху и поцелуем рассказала все, что думает о его сказках.

Среди всех их поцелуев этот точно стал самым долгим и непривычно нежным. Никто не хотел первым отрывать губы. Никто ничего не доказывал и не пытался свести с ума другого.

Блаженных, забывших, где они, почему и какая толщина стен вокруг, было двое, а между ними… Тоска, которую ещё предстояло стереть близостью. Сотни часов порознь без ласки, без прикосновений и тёплых взглядов. Страхи, обиды, надежды и желание.

С каждой секундой и вдохом желание становилось все сильнее. Руки, не спрашивая разрешения у мозга, пробирались под одежду и поглаживали кожу. Пальцы путались в пуговицах и крючках. Когда Игорь и Ольга на миг остановились, половина одежды уже лежала на полу, а из соседней палаты раздавалось гневное: «Вы там охренели?»

Варшавский пришёл в себя первым. Собственническим жестом поправил на Ольге бюстгальтер, обтянул платье. Сцепив зубы, ссадил с окаменевшего паха.

–  Нет, так не пойдёт, - принялся застегивать рубашку.

От возбуждения Ольге хотелось расхныкаться, а ещё лучше - запустить в стену чем-нибудь твердым.

Помешал Игорь.

–  Собирайся. Сваливаем отсюда, - скомандовал он.

–  Бежать из больницы среди ночи… Ты, видно, в больницах давно не лежал. Из тюрьмы смыться проще.

Несмотря на свои слова, Ольга все же скинула в пакет все содержимое тумбочки и расправила на кровати одеяло.

–  От тюрьмы ты меня спасла, пора возвращать долги.

С этими словами Варшавский достал свой телефон и быстро набрал чей-то номер. Не вмешиваясь, Ольга только наблюдала и слушала.

–  Коль, ты все ещё в коридоре? Отлично. В общем, крутись как хочешь, но через пару минут на вахте никого не должно быть. Что? Их трое? Ну-у справишься как-нибудь, не маленький! Молодец, что понял, - оглянувшись за спину, Игорь показал большой палец.
– Коль, и еще… Брелок от Мерса оставь на вахте. Утром возьмёшь себе такси. Да, утром. Да, без меня. Можешь поспать в Олиной палате, только не испугай гинеколога. Он нам еще понадобится.