Любовь Венценосного

Ирина отобрала у него ребёнка и понесла к тазу с чистой тёплой водой, приготовленной Ани. Пока девочку мыли и пеленали, Крелл метался по детской в поисках подушек. Затем, махнув рукой, выскочил из комнаты и через минуту ввалился, неся несколько штук из Настиной спальни. Общими усилиями малышку пристроили ко второй груди. Она тоже стала сосать, но лениво, часто останавливалась.

Знахарка и Ани прибирали в детской, а счастливый отец присел на корточки перед Настей, внимательно наблюдая за детьми.

— Настъя, посмотри, какие они большие! И какие красивые!

Она пожала плечами. Малыши совсем не казались ей большими. Мальчик был, наверно, чуть больше трёх килограммов, а девочка и того меньше. Но, как и Креллу, дети казались ей очень красивыми. Хотя крошечный носик-крючочек присутствовал и у дочки.

Ирина сидела рядом с Настей на диване, с умилением наблюдая за восторженными родителями. Ей подумалось, что, возможно, её дочь и вправду будет счастлива с этим странным и диким мужчиной. Кажется, он на самом деле любит её и новорожденных, такой восторг, благоговение и нежность отражаются на его, обычно суровом, лице.

Уснувших малышей Крелл осторожно переложил в колыбельки, приобретённые Настей ещё две недели назад. Стояла поздняя ночь, поэтому Ирина с Ани и знахаркой решили лечь спать. Мать задержалась на пороге, неуверенно глядя на молодых родителей: — Настя, баас Крелл, может, мне остаться? Вы устали, а малышей надо будет перепелёнывать, да и вообще посматривать за ними…

Крелл счастливо улыбнулся: — миз Ирина, не зови меня баасом! Может быть, ты согласишься принять венценосного в сыновья?

— Хорошо, Крелл, — та усмехнулась, — тогда и ты зови меня просто по имени. Ну, а насчёт того, быть нам родственниками или нет, вы уж с Настей сами определитесь, наконец. Так остаться мне вам помочь?

— Нет, мама, — вмешалась Настя, — иди отдыхать, мы справимся.

Родительские заботы

Дни понеслись один за другим. Не сказать, чтобы Настя валилась с ног. Только сейчас она поняла, как замечательно, что рядом с ней всё время находится Крелл. Он вставал ночами к детям, чтобы сменить мокрые пелёнки, обязательно участвовал в процедуре купания, вместе с Ани ходил на рынок, чтобы донести корзину с продуктами и овощами, не гнушался помогать Ирине на кухне.

Настя не узнавала его. Он не роптал, не возмущался, терпеливо делил с женщинами тяготы и заботы, свалившиеся на них в связи с рождением малышей. Дело осложнялось тем, что Ирина всё же, стала работать в библиотеке вместо Насти. Крелл предлагал бросить это. Собственно, он итак оплачивал все расходы, вплоть до жалованья Ани. Настя пыталась возражать, но он, нахмурившись, велел ей прекратить препирательства и лучше беспокоиться о том, чтобы для детей было вдосталь молока.

Она замолчала и ушла в детскую. Через полчаса Крелл пришёл к ней, глубоко вздохнув, обнял, несмотря на её сопротивление, усадил к себе на колени: — не сердись на меня, родная. Разве ты не видишь, что я во многом подчиняюсь тебе? Я исполняю всё, что ты скажешь. Почему же ты не можешь изредка уступить мне? Я твой навсегда, а ты — моя. Друг без друга нам не жить. — Он наклонился к её губам, ласково и долго целовал: — ты моя жизнь, моя любовь и счастье. Ты же говоришь, что тоже любишь меня…?

Настя уже остыла. На самом деле, всё это мелочи. Есть они с Креллом, есть их дети, их любовь. Она обняла его за шею, прислонилась к груди: — конечно, люблю, ты же знаешь. Но библиотека для нас с мамой очень важна, Крелл. Она в ужасном состоянии, хотя мы и разобрали значительную часть. Но до сих пор ещё многие древние манускрипты просто свалены кучей на полу. А ведь там хранятся бесценные знания! Знаешь, — она куснула его в основание шеи, потом поцеловала, — мне до того хочется прочесть всё это богатство, и маме тоже, а ты хочешь лишить нас этой радости.

Он виновато улыбнулся: — прости, Пёрышко, я об этом не подумал.

Конечно, они заключили мир и закрепили его в постели, предварительно закрыв дверь на ключ.

Их дети пользовались повышенным вниманием. На следующий же день вереницей потянулись соседи. Всем было любопытно взглянуть на сына и дочь Насти и венценосного. Крелл был любезен и, кажется, даже улыбался, принимая поздравления и подарки, но к детям никого не пустил, отговариваясь тем, что они ещё очень маленькие и всё время спят.

Затем приехал Повелитель мархуров с Патриком. Их верховые страусы, привязанные к калитке, пронзительно кричали, и Настя неприязненно поглядывала в их сторону, опасаясь, что они разбудят детей и подумывая, не треснуть ли их чем-нибудь увесистым, чтобы они, наконец, замолчали. Крелл на ухо шепнул, что он мог бы выйти на крыльцо, чтобы глупые птицы его увидали, но Настя помнила, как ужасно кричали и рвались с привязи страусы при виде венценосных и с сожалением его удержала.

Подарок Джамайена был, поистине, царским. Он объявил, что Настя освобождается от уплаты долга за дом и в подтверждение вручил ей документы.

Потом, в сопровождении своих придворных дам, молодых родителей навестила улыбающаяся Повелительница Айдрис. С ней пришла Мэгги, которая сразу бросилась на шею Насте и Креллу. Дворцовые слуги принесли большие корзины с разнообразными фруктами, изысканными блюдами, приготовленными на дворцовой кухне и нежнейшими пирожными. Ярко одетые мархурки окружили Настю и венценосного, с любопытством расспрашивая про детей и делясь собственными воспоминаниями. В детскую они из деликатности не просились, лишь Айдрис и Мэгги поднялись наверх и заглянули в колыбельки. Девочка спросила, как зовут малышей, и Настя рассказала, что хотела в память о своей далёкой родине назвать их привычными именами — Александр и Виктория, но Крелл тут же сократил их до Ксандра и Тори. Повелительница посмеялась и сказала, что венценосный выглядит очень мило, если не смотреть ему в глаза.

Мэгги принесла в подарок целую корзину всевозможных игрушек и торжественно водрузила её на маленький столик в детской.

Гостьи долго не задержались. Выпили по чашке чая, рассказали хозяевам о последних новостях Джакаранды и отбыли во дворец.

А на следующее утро тёмная туча нависла над Настиным домиком, обрушилась на окрестные крыши и деревья не менее чем сотней мрачных чёрно-серых птиц. Это прибыл Повелитель Йоханнеса с супругой и братом. Встречая их, Настя и Крелл вышли на крыльцо. Она шепнула венценосному: — посмотри-ка, с какой многочисленной охраной прибыл твой братец!

Тот усмехнулся: — чёрные научили его не пренебрегать безопасностью, да и Джанга мы не можем найти.

Гости вели себя чрезвычайно душевно и сердечно. Много улыбались и восхищались детьми. Родители держались холодновато, но подержать малышей на руках позволили. Правда, Рэмси категорически отказался от этой чести, с ужасом заявив, что он боится, настолько они маленькие и хрупкие. Настя с Лидией и Ириной возмущённо набросились на него, доказывая, что дети очень даже крупные.

Тори и Ксандр спокойно наблюдали за родственниками жёлто-чёрными глазками, полулёжа на руках у отца. Повелитель подарил племянникам большой дом в столице, а также право на владение целым кварталом мастерских в пригороде Лима, изготавливающих бронзовое оружие, изделия из стекла и кожи.