Любовь, юмор, море, принц, конь

— Привет, Снегурка! Я тебя везде ищу, — осклабился босс, присев на корточки напротив, — трем мужикам секс испортил, выясняя, не с тобой ли они обжимаются. Один раз мне объяснили популярно, что так нельзя врываться в середине процесса… А то я не знаю… Я тоже им объяснил, кто сегодня тут хозяин.

Он потер потемневшую скулу и вздохнул, опасно покачнувшись.

— И как? Кто победил? — поинтересовалась я исходом драки, в которую успел ввязаться босс.

— Смерть китайской хунте! — рявкнул Рудин и потряс кулаком. — Русские не сдаются без боя!

Яхта сделала вираж, разворачиваясь, и Павел грузным телом навалился на меня, сидящую на небольшом выступе у стены. Лицо уткнулось мне в пах, руки скользнули по бедрам. Я попыталась оттолкнуть его, боясь, что кто-то из случайно забредших гостей застанет нас в двусмысленной позе. Но с таким успехом могла бы толкать груженный «Камаз» в горку. Потершись щекой о едва прикрытые серебристым стрейчем бедра, он поднялся сам.

— Как начет секса? — поинтересовался босс, не спеша убирать руки.

Ясно, все условия летят к черту, и меня ждет Маришкина невеселая участь любовницы. Надо выкручиваться.

— Попробуй, говорят классная штука, — прикинулась непонимающей дурочкой.

— А ты согласна? — он многозначительно подмигнул.

— Да… чпокайся с кем хочешь!

— С тобой… — уверенно произнес Павел.

— Со мной все нормально. Сам-то как?

Босс убрал руки и озадаченно молчал, решая непосильную для себя сейчас задачу по соблазнению. Павел, как и все вроде него, не утруждали себя ухаживаниями, недостатка в женщинах у них не было. Каждая из них пребывала в перманентном состоянии любовницы, мечтая о статусе жены.

Яхту вновь качнуло. Я едва не свалилась с тумбы. Павел успел ухватиться и устоял на ногах.

— Мне не нравится погода, — сообщила боссу свои опасения. — Кажется, поднимается ветер. И эти облака свинцовые. Их не было, когда мы выходили из порта. Нам лучше вернуться.

— Команда давно отдана. Мы уже легли на обратный курс. Не нервничай так. Пойдем, провожу тебя в каюту.

Голос Рудина показался совершенно трезвым, как походка.

Что он такое пьет? Вдыхая, тут же пьянею, и чудится всякое. Или он мне голову морочит, разыгрывая пьяненького?

Мы быстро преодолели три палубы. Наслышанные о взрывном характере босса гости предпочитали не приставать. Зашли в мою каюту, последнюю по коридору. Павел оглядел небольшое пространство, задержался взглядом на белье, которое я в спешке меняла на купальник и оставила на постели.

— Отдыхай, Аня, и ни о чем не беспокойся, — улыбнулся он, оглядев меня с ног до головы совершенно трезвым взглядом. — Если станет страшно, надень спасательный жилет. Он в шкафу. Доброй ночи.

— Доброй ночи… Павел Антонович.

Дверь мягко клацнула замком за его спиной, сначала впустив шум набиравшего ход веселья, а затем приглушив звуки музыки и человеческой речи.

Подозрение, что на верхней палубе он специально притворялся, усилилось. Но зачем это ему?

Я быстро переоделась в пижаму и легла. Сон не шел. Яхту качало все сильнее, но судя по музыке и взрывам смеха, веселье продолжалось. Мне же было не по себе. Интуиция на пару с паранойей вопили об опасности. Я решительно встала, переоделась обратно в купальник и плотные джинсовые шорты, отыскала спасательный жилет, надела, как посоветовал босс, проверив все застежки и клапана. И снова легла, взбив подушку повыше. Принятые меры предосторожности дали эффект, через время, успокоившись, я заснула.

Разбудил оглушительный треск ломающегося дерева, перекрывающий рев разгулявшейся за бортом стихии. Яхта опасно накренилась, не успев уцепиться, упала с кровати, покатилась и ударилась о противоположную стену. Вновь затрещало, ломаясь, дерево. Свет мигнул раз и погас. Пол из-под меня ушел вниз, и в лицо хлынула холодная вода. Я вскрикнула и тут же нахлебалась ледяной горьковато-соленой влаги. Надсадно закашлялась. Ухнула куда-то вниз. Взмахнув беспомощно руками, почувствовала, что пол исчез, и я погружаюсь в ледяную пучину. Усилием воли задержала дыхание и взмахнула руками, в попытке всплыть на поверхность. Еще и еще раз, борясь с затягивающей воронкой водоворота. На инстинктах работала руками, выгребая к поверхности. От нехватки кислорода перед глазами вспыхнули разноцветные пятна. Предусмотрительно надетый жилет помогал, облегчая работу. Я, наконец, выпрыгнула на поверхность и едва успела задержать дыхание, как на меня обрушилась тонна воды. Меня крутило и бросало как щепку в разные стороны. Я отфыркивалась, стараясь не наглотаться воды, задерживала дыхание, считая секунды. Если буря стихает, интервалы между накрывающими волнами будут все длиннее. Так боролась со стихией, пока не обессилила и потеряла сознание.

Глава 15

Горящей щеки коснулось что-то влажное и прохладное. Я блаженно вздохнула и ту же сморщилась, открывая глаза. Мочку, гортань и легкие обожгло болью. С мочкой было понятно — крохотный краб размахивал клешней у меня перед носом и пучил темные бусинки глаз. Дунула на нахала и надсадно закашлялась.

— Брысь, пират нашелся! Сережка ему моя приглянулась, — прохрипела пострадавшим от воды горлом. — Пить у вас тут где?

Краб ожидаемо не ответил и попятился бочком от полоумной. Я с трудом села, и жмурясь от боли в глазах огляделась по сторонам, вспоминая, как я могла попасть на тропический остров. Все поплыло перед глазами, в висках тут же застучали молоты. Едва успела перевернуться, как меня вывернуло одной водой. Немного полегчало. За глоток чистой воды была готова продать всех и ба, устроившую мне в прямом смысле райскую жизнь. Бросила беглый взгляд по сторонам. В оба конца, пока хватало взгляда, тянулся пляж, заваленный мусором, выброшенным бушевавшим морем. По песку сновали крохотные крабы. За спиной застыли пальмы. Сверху нещадно палило солнце, добравшееся до зенита. Я оглядела свой плачевный вид, брезгливо прикоснулась к косе, превратившейся в растрепанный канат, благодарно погладила жилет, не давший утонуть, и снова легла, ни мало не заботясь о том, что могут быть еще пострадавшие, которым требуется помощь. Пятки приятно щекотала набегавшая волна. Не смотря на боль в теле и жажду, веки смыкались, и тянуло в сон.

С солнцепека лучше убраться, пока не сгорела. Но как дотащить себя до пальмы? Все голливудские шаблоны, где герои, прошедшие через кораблекрушение, через пять минут встают и активно добывают трением огонь, ловят на резинку от трусов рыбу, лазят по пальмам за бананами — бред. Избитое волнами тело требует только одного — покоя. Перевернувшись на живот, я попыталась ползти по-пластунски. Извиваясь больной ящеркой, отталкиваясь ногой, пропихивала тело вперед. Вскоре полоса прибоя осталась позади, песок пошел сухой, и дело пошло лучше.

Это искусство никак не давалось в школе. Наш физрук Галина Семеновна требовала прижиматься всем телом к землице, а не отставлять фривольно пятую точку, хотя бы из сострадания к парням, уже окосевшим от взглядов в нашу сторону. Парней было не жалко. А что, им еще лучше, косых в армию не берут. Зачет тогда я бездарно провалила. И ладно, зато я мостик и шпагат умею… ну, почти…

— Где же я нагрешил-то, да еще столько? Кормушки для птиц зимой вешал, бабушек на тут сторону переводил, маме подарки своими руками делал, даже школу с медалью… — послышался голос над головой, — и надо же попасть на остров именно с тобой, Смирнова! Где справедливость?

Я от неожиданности вдохнула резко, и песок попал в горло. Кашляя и отплевываясь, кое-как села, размазывая слезы. Под носом нарисовалась исцарапанная конечность, украшенная приметной платиновой печаткой с черным камнем, удерживающая обломок кокосовой скорлупы, пахнуло затхлой водой. Сглотнув сухим горлом, отрицательно замотала головой, не доверяя источнику влаги. Внутри уже просыпалась злость, обычная реакция на присутствие босса.

— В кормушки еще корм нужно сыпать, бабушек спрашивать, нужно ли им на ту сторону, подарок, вырезанный из маминой любимой блузки, штор и денежных купюр не считается за подарок. А медаль дали, чтобы отделаться от тебя. Директор и весь пед состав школы неделю еще пили на радостях после выпускного, — хрипло посмеиваясь, я разглядывала Павла в потрепанных брюках и рубашке. — С еще одним днем рождения, Павел Г… Антонович!