Любовная проблема

— Правда?

— Конечно, — сказала Эмма, пожав плечами. — Найти кого-то, с кем у тебя возникает искра — это редкость. И никто не должен оставаться в отношениях, которые, по их мнению, никуда не ведут. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Или Кэссиди.

Даниэль слегка наклонила голову.

— Вы, ребята, очень взросло к этому относитесь. Как это возможно, что между вами нет неприязни?

Эмма засмеялась.

— Это больше похоже на то, что между нами кровь застыла. То, что ты интерпретируешь как учтивость, больше похоже на... преднамеренное безразличие.

Преднамеренное безразличие — это было хорошо. Ей это понравилось. Подозревала, что Кэссиди тоже. Если они когда-нибудь останутся в обществе друг друга достаточно долго, чтобы поговорить об этом.

— Ну, в любом случае, я просто хотела перепроверить, что я бы не стала подкатывать к чужому парню, если бы позвонила Бенедикту.

— Я не могу обещать, что он не начал встречаться с кем-то за последние пару недель, — сказала Эмма. — Мы не разговаривали. Но если он и встречается с кем-то, то это не я.

— Хорошо, — сказал Даниэль, переводя дыхание. — Хорошо, спасибо. А теперь самая неловкая часть...

Эмма улыбнулась.

— Тебе нужен его номер телефона?

Симпатичная брюнетка чуть не взвизгнула от облегчения.

— Ты потрясающая. Серьезно.

Эмма взяла со стойки свой телефон и пролистала список принятых вызовов, пока не нашла номер, по которому Бенедикт звонил ей, чтобы подтвердить их свидание.

Она дала Даниэль номер и почувствовала легкий трепет от того, что не чувствовала себя при этом ни капельки странно. Трепет переросл в пламя, когда она поняла, что счастлива.

Счастлива, что Кэссиди и Даниэль расстались.

О-о.

Она знала, что ее подруги и сестра считали ее эмоционально закрытой. Эмма и сама иногда беспокоилась, что внутри она частично мертва.

Ну, сейчас она точно не была мертва внутри.

— Извини, что прервала твой вечер, — сказала Даниэль, закидывая сумочку повыше на плечо и выходя в коридор, получив то, за чем пришла.

— Нет проблем, — ответила Эмма, сглатывая панику и шквал эмоций, нахлынувших на нее. — Не дала ночи быть скучной.

Даниэль бросила быстрый взгляд на дверь Кэссиди, выражение ее лица было не столько грустным, сколько задумчивым.

— Знаешь, что самое странное во всем этом? Я даже не думаю, что Алекс будет возражать. Когда я предложила ему закончить наши отношения, он просто...

Даниэль провела ладонью по лицу, как бы показывая отсутствие эмоций.

— Ничего. Невозмутимое лицо, никакой реакции, кроме вежливой улыбки и прощального объятия. Как будто я была его сестрой, или что-то в этом роде.

— Я уверена, что ему было не все равно, — доброжелательно сказала Эмма. Но даже сказав это, она поняла, что, скорее всего, лжет. Как и Эмма, Кэссиди не был жестоким — он никогда не хотел играть с чьими-то эмоциями или подводить женщин. Но, как и Эмма, он сдерживал себя. От всех.

Даниэль пожала плечами.

— Может быть. Ладно, теперь я не буду тебе мешать. Еще раз спасибо, что не выгнала меня.

Эмма помахала на прощание и уже собиралась закрыть дверь, когда ее взгляд упал на входную дверь Кэссиди. Как хорошо, что его бросили в тот же день, когда он разозлил ее, упомянув о ее бывших.

Спасибо тебе, карма.

А затем, поскольку у Эммы, по-видимому, не было вообще никакого здравого смысла, она прислушалась к побуждению, которого не испытывала уже очень, очень давно.

Она прошла вперед и постучала в дверь своего бывшего жениха.

Глава 9

Лучшим предположением Алекса о том, кто может стучаться в его дверь, была Даниэль.

Не то чтобы он думал, что она передумала. Но женщина забыла свой зонтик. Опять.

Но это была не Даниэль.

— Эмма.

В течение нескольких секунд после того, как он открыл дверь, они просто смотрели друг на друга. На ней были серые брюки и белая блузка, расстегнутая настолько, чтобы намекнуть на едва заметное декольте. Ее каштановые волосы были распущены и ниспадали на плечи.

А ее глаза? Как всегда, нечитаемые.

— Ты должен мне встречу, — сказала она наконец.

— Я?

— Да, — сказала она, проходя мимо него и входя в его квартиру, как будто это место принадлежало ей. — Я разговаривала с Джули, и она сказала, что ты лично обсуждал с остальными обозревателями их декабрьские статьи. Я не получила ни личной встречи, ни обсуждения. Ты отправил мне обязательную тему для статьи по электронной почте? Действительно?

— Боже, не могу представить, почему бы мне не ухватиться за возможность пообщаться лично, — пробормотал он, закрывая дверь.

Эмма перешла в основную часть гостиной и огляделась. Планировка его квартиры была почти такой же, как у Камиллы, но на этом сходство заканчивалось. Камилла предпочитала причудливую, вычурную мебель и миллиард подушек, картин и ламп.

Алекс прекрасно понимал, что его собственный вкус — это классический минимализм холостяка. Гладкий черный диван, простой журнальный столик, обеденный стол на двоих высотой с барную стойку. Освещение он сделал неярким. Ему нравилось, как оно подчеркивает городские огни.

Эмма провела пальцем по темному дереву его буфета, когда переступила порог комнаты.

— Очень... на тебя похоже.

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Эмма? То, что ты можешь уместить столько оскорблений всего в двух словах.

Она повернулась к нему лицом, и единственным ответом было подмигивание.

— Выпьешь? — спросил он.

— Да, пожалуйста. Я как раз налила себе бокал, когда меня отвлек посетитель.

— О, да? — он вытащил пробку из открытой бутылки красного вина, стоявшей на стойке, и потянулся за двумя бокалами.

— Да.

Ее голос никогда не терял своей абсолютно вежливой грани. Как и его.

Но когда она объявила, что к ней заходила Даниэль, Алекс, возможно, замешкался, наливая вино. Всего на полсекунды.

— Моя девушка пришла повидаться с тобой, — сказал он, протягивая ей бокал.

— Бывшая девушка, как я слышала, — сказала Эмма, подняв брови и сделав глоток вина.

Он сделал глоток своего вина и наблюдал за ней.

— Так вот истинная причина, по которой ты здесь. Хочешь насыпать соль на рану?