Любовница №2358
Шрифт:
— Вероник Глос. Меня ожидает советник Фирел.
Девушка сверилась с компьютером и улыбнулась еще шире:
— Прошу за мной, мисс Глос.
Она засеменила впереди на небольших устойчивых каблуках, и повела через огромный зал пустого ресторана. Столы стояли редко, чтобы обеспечить гостям максимальное уединение. Чем дороже ресторан — тем реже расставлены столы.
Пол Фирел сидел у окна с бокалом виски и смотрел за стекло, в расцвеченную огнями ночь — его не интересовал ресторан. Широкая спина, затянутая в лоснящийся серый пиджак, удлиненная стрижка, пестрая от седины.
Он увидел нас
— Вероника.
Я скупо улыбнулась:
— Здравствуй, Пол.
Фирел сам придержал мне стул, сам снова опустился напротив, но так и смотрел. Будто боялся, что если отведет взгляд, я исчезну. И молчал.
Мы просто разговаривали молча. Между нами было много-много беззвучных слов. Важных слов. В уши лилась легкая приятная музыка. Я смотрела в его резкое лицо. Кажется, морщинка на переносице стала еще глубже. Хотелось коснуться чуть шершавой щеки, запустить пальцы в ворот хрустящей серой рубашки. И плыть по ленивым волнам саксофона.
Официант все испортил, выставляя передо мной тарелку с салатом из морепродуктов. Повернулся к Фирелу и подал суповую чашку. Я недоуменно посмотрела на плавающие кусочки лосося:
— Что это, Пол?
Он проследил мой взгляд:
— Рыбный суп, как видишь.
— А как же неизменный стейк?
Он усмехнулся:
— К черту стейк.
Пол взял было ложку, но, будто передумав, положил обратно. Поднялся, обошел стол и предложил мне руку:
— Потанцуй со мной, Вероника.
Я вложила холодные пальцы в его ладонь:
— Ты же не танцуешь, Пол.
Он помог мне встать и крепко прижал к себе:
— Только с тобой.
Эпилог
Фирел толкнул дверь, и в шале ворвался резкий порыв ветра с пригоршней бесноватых снежинок. Пол снял меховую шапку, тряхнул ее.
Я скривилась:
— Здесь все будет мокрое!
Он лишь улыбнулся, закинул ушанку на рогатую вешалку и достал из-за спины букет разлапистых еловых веток:
— Ты не представляешь, здесь невозможно заказать цветы.
Я поправила толстый растянутый свитер и шагнула навстречу, принимая импровизированный букет:
— А это уже вандализм.
Ледяные ветки обожгли ладонь, и я инстинктивно наклонилась, втягивая морозный запах — мой любимый.
— Спасибо, Пол.
Он стянул зимнюю куртку, сапоги, оставаясь в охотничьих штанах и объемном свитере с пестрым цветным узором. Нелепый свитер. Видеть в нем советника Фирела было смешно до неприличия. Я рассмеялась и обняла его.
— Почему ты смеешься?
Я подняла голову:
— Все еще не верю, что ты согласился это надеть.
Он замялся:
— Мне казалось, мы на отдыхе. Где я еще могу поносить такую безвкусицу?
Нет-нет, педантичный вкус советника Фирела никуда не делся. Он по-прежнему ковырялся в моем гардеробе и безжалостно выкидывал все, что ему не нравилось. Но я не спорила. Мало того, наслаждалась. Видеть его с кучей тряпья было отдельным удовольствием. Дарка говорит, что у каждого нормального человека обязательно должна быть какая-то придурь, иначе он просто перестанет быть нормальным. И я, наверное, с ней в который раз соглашусь. С Даркой вообще сложно не соглашаться. В случае с Полом это далеко не самый худший вариант. Порой
в своих самых подлых фантазиях я представляла его на месте «дорогого Кларка», с зеленым или фиолетовым взбитым хохолком и крашеными ногтями. Но ему не шло даже в воображении. Он становился похож на нелепую безумную старуху.Я нашла подходящий глиняный горшок и поставила букет на каминную полку:
— Предлагаю фондю. Ты не против?
Пол лишь кивнул, опустился в кресло у камина и вытянул к огню ноги.
Все это было настолько по-домашнему, настолько просто и тепло, что внутри все замирало. Я резала хлеб, глядя через панорамное окно на искристый нетронутый снег. Закатно горели островерхие шапки гор. Маленький отпуск, который мы оба заслужили.
Мне хотелось снега. Мороза, сугробов, звенящего воздуха. Я все еще пыталась вымести из памяти раскаленный песок Тахила. Избавиться от удушливых запахов. Тем более теперь, когда только-только все начиналось. Когда пока только я одна знала, как в скором будущем перевернется наша жизнь. Моя и Пола. Нас обоих.
Я выставила перед камином какелон, Пол зажег горелку, и вскоре воздух наполнился сырным ароматом. Мы сидели на толстой шкуре, макали в расплавленный сыр кусочки хлеба, колбасы, креветки и вареную картошку. Слушали треск огня, завывание ветра в каминной трубе. И нам было хорошо.
Пол поднялся, направился к бару. Привычно плеснул виски, отсчитал два кубика льда. Повернулся ко мне:
— Чего тебе налить?
— Газировки или сока.
У меня внутри все ходило ходуном. Даже руки подрагивали.
Он нахмурился:
— Сока? Никогда не видел, чтобы ты пила сок? У нас отпуск, Вероника. Тебя никто не осудит.
Я подняла голову:
— Теперь я еще долго не буду пить ничего крепче сока. Даже в отпуске.
Было забавно наблюдать за его растерянностью. В смешном свитере он выглядел еще трогательнее. Пол отставил виски и пристально посмотрел на меня:
— Ты…
Он не договорил, а я лишь мелко закивала, сдерживая хитрую улыбку и опуская голову. И почему-то чувствовала себя чуть-чуть виноватой. Собутыльник не удался.
Пол стоял истуканом, наконец, пробормотал:
— Так я… стану отцом?
Я вытянула губы и делано задумалась:
— Наверное, все же ты.
Пол опустился рядом на шкуру, поймал мои руки, сжал в широких теплых ладонях:
— И ты молчала? Когда ты узнала? Почему не сказала сразу? Я имел право знать!
Клянусь, это было смешно. Он коснулся губами моих пальцев:
— Ты фантастическая женщина.
Я хмыкнула:
— Полагаю, на такую фантастику еще много кто способен.
— На такую — только ты. Я люблю тебя.
Он сгреб меня в объятия, сминая губы. А я просто растворялась, млела, таяла, как свеча, отдаваясь его касаниям, его шумному горячему дыханию. Сильная рука нырнула под свитер, обожгла кожу, и во мне все забурлило. Я обвила руками его шею, зарылась пальцами в жесткие, отросшие больше привычного волосы. Я видела его опущенные светлые ресницы. Пол всегда закрывал глаза, когда целовал меня. Дарка говорит, это верный признак самой отчаянной мальчишеской влюбленности. Не оставалось ничего, кроме как снова и снова верить моей Дарке. Отчего не поверить в то, во что так хочешь верить сам?