Любовница Леонарда

Выпив, все стали накладывать в свои тарелки кушанья — салаты, куски жаренного и отварного мяса, паштеты, всевозможные морепродукты, ломти янтарного сыра…

Ели много и с аппетитом. Особенно старалась Зинаида: она отправляла в рот все подряд, впопыхах запивая вином из небольшого кубка, отделанного светло-зелеными камнями, вероятнее всего, малахитом. Архелия очень удивилась тому, что эта несчастная женщина, перенесшая совсем недавно страшную экзекуцию, сумела так быстро восстановить свои силы.

Насытившись, компания перешла к разговорам. Они в основном сводились к бахвальству и самовосхвалению. Ведьмы и колдуны наперебой рассказывали о своих многочисленных подвигах, а бесы и бесовки — о блестяще выполненных заданиях, данных им вышестоящими демонами.

Ни Евдошка, ни тем более Архелия в этих разговорах участия не принимали. Они слушали разглагольствования Рефаила о полезности таких вот собраний братьев и сестер да треп Кубака о его сексуальных похождениях.

Потом гости снова пили и ели, пока Леонард не хлопнул в ладоши и в зал не влетели шестеро молодых мужчин в серых рубахах и синих просторных штанах. Каждый из этих мужчин держал в руках музыкальный инструмент — гармонь, балалайку, кларнет, скрипку, мандолину и барабан с медными тарелками. Музыканты расселись полукругом и, дождавшись взмаха руки Леонарда, заиграли веселую мелодию.

Девушка почувствовала, как ноги сами, помимо ее воли, начинают отбивать такт, и, не удержавшись, выскочила из-за стола.

— Ах! Ох! Ух! — выдохнула она и пустилась в пляс.

За королевой бала, как по команде, на середину зала выбежали почти все присутствующие и принялись выкидывать коленца.

Танцевали долго, неистово, до изнеможения. Те, кто постарше, — валились на пол, в экстазе катались по нему и дрыгали ногами, как полоумные. Молодые, полные сил продолжали скакать, кружиться и ходить ходуном.

Вволю наплясавшись, запыхавшаяся Архелия вернулась за стол. Выглядела она слегка огорченной. Леонард сидел, расслаблено откинувшись на спинку кресла, и с одобрением наблюдал за происходящим в зале. Увидев рядом с собой девушку, усмехнулся:

— Ну как, отвела душу?

— Господин, я так хотела потанцевать с тобой польку! — вздохнула девушка и обиженно отвернулась. — А ты не пришел…

Он коснулся пальцами ее растрепанных волос:

— Я никогда не танцую на таких балах!

— Почему? — подняла она удивленные глаза.

— Не по чину мне! — Леонард мягко улыбнулся и виновато пожал плечами: — У нас здесь свой этикет, свои правила. Ты их еще просто не знаешь…

После танцев Рефаил объявил "час во славу памятных Содома и Гоморры". Добрая половина люстр и бра тотчас погасла, и женщины с диким визгом бросились в объятия к мужчинам.

Началось невообразимое! Парочки, роняя одежду, кубарем катались по полу, хватали друг дружку за срамные места, целовались в засос, менялись партнерами. Никто никого не стеснялся. Здесь не существовало никаких запретов, никаких табу. И различий по возрасту тоже — старухи совокуплялись с молодыми парнями и наоборот — старики валили на пол молодок и девушек. В зале стоял ужасный тарарам.

Только шестеро — сам Леонард, его правая рука Рефаил, слуги Бубело и Кубак да Евдошка с Архелией продолжали сидеть за столом, лениво жевали и старались не обращать внимания на буйство и разврат, происходящие в нескольких шагах от них.

Натешившись, голые и полуголые гости опять пили и с диким гиканьем пускались в пляс, а некоторые, сделав лишь маленький перерыв, чтобы осушить по кубку, продолжили предаваться сексуальным утехам.

Вакханалия длилась до той поры, пока не прозвучал мелодичный, но очень резкий звук — как будто кто-то ударил в огромный невидимый гонг, изготовленный если не из хрусталя, то из серебра точно. Затем на секунду полностью погас свет.

Гости стали впопыхах собирать свою одежду, разбросанную по всему залу, и напяливать ее на себя. Потом, ни с кем не прощаясь, они дружно ринулись к выходу, где их уже поджидали крепкий парень и мужеподобная, узколобая женщина с фонарями в руках.

— Я буду часто тебя навещать! — шепнул на ухо Архелии Леонард, провожая ее до самого тоннеля. — Ты сладкая, как мед!

— Я буду ждать тебя, господин! — горячо заверила девушка. И, потупив взор, тихо прибавила: — Сегодня я была счастлива, как никогда…

Оказавшись на поверхности земли, она с изумлением увидела, что все участники бала одеты уже по другому — в тулупах, ватниках, шубах и пальто… Взглянула на себя и вскрикнула — на ней была ее куртка, а на ногах — сапоги. Вот чудо, так чудо!

Тот самый кряжистый мужик в тулупе и бараньей шапке, который встречал прибывающих гостей, теперь провожал их в обратный путь. Он раздал женщинам их метлы и приказал отпить из большой стеклянной бутыли по глотку противной слащавой жидкости. А мужчин слегка похлестал сухой веткой лещины, и те на глазах превратились в крупных черных птиц, взмахнули крыльями, да и взмыли в небо.

Уже почти рассвело, когда уставшие, еще хмельные Евдошка и Архелия добрались домой…

Глава семнадцатая

Появившись дома, девушка управилась возле скотины, кое-как помылась и завалилась в постель.

Проспала почти до двух часов дня.

Разбудил ее чей-то громкий крик, доносившийся с улицы. Она быстро накинула на себя байковый халат и, приоткрыв дверь веранды, выглянула во двор.

Возле калитки стоял встревоженный Федька Ткачук — фуфайка нараспашку, простоволосый, на ногах — галоши на босую ногу.

Узрев хозяйку, заскочил во двор и бросился к ней:

— Лия, помоги!

— Чего тебе, Федька? — недовольно спросила девушка, решив, что Ткачук пьян. Но, взглянув в его белое, как полотно, лицо пристальнее, поняла: что-то действительно стряслось.

— Надо машину… срочно… сейчас! — запинаясь, выговорил Федька, хватая Архелию за рукав халата.

— Что, Галка рожает?

Он затряс взлохмаченной головой:

— Галке рожать только через две недели… Беда с нашим сынком… старшим… с Максимкой…

— Что с ним?! — Архелия выскочила на крыльцо, забыв, что босая.

— Не знаю! — сбивчиво стал объяснять Ткачук. — У него жар, рвота, сильно болит голова, он все время накрывает голову одеялом — боится света… А сейчас без сознания, бредит… Мы звонили в "скорую", но там обещают приехать только к вечеру — обе машины поломаны…

— Я сейчас! — девушка метнулась в дом, схватила мобильный телефон и уже стала набирать номер Костика Беспалого, но сразу и передумала: даже если он трезв, то пока оденется, сходит на машинный двор за "Нивой", пока разогреет ее, пройдет уйма времени.