Любовница Обманщика

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Джеффа должны были выписать через неделю после того, как мы поступили в больницу. Я навещала его каждое утро, одетая в мешковатую мужскую одежду, которую вытащила из шкафа Хемира, и постепенно шла все лучше, ковыляя со своим единственным костылем.

Руки у меня чесались, лодыжка болела и пульсировала. Медсестры в больнице сказали, что им очень жаль, но они не могут дать мне болеутоляющего для такой мелочи, как сломанная лодыжка. Я использовала весь аспирин Хемира в течение двух дней, и в продуктовом магазине на углу сказали, что они понятия не имеют, когда у них будут поставки вообще, не говоря уже о болеутоляющих. Каждое утро и каждый вечер я меняла белые повязки на руках. На второй день ожоги поблекли до бледно-розового цвета, и я решила, что, наверное, смогу избавиться от мази с антибиотиком и от бинтов.

Большую часть времени я лежала на кровати Хемира, положив ногу на подушку, и смотрела, как дышит Локи. Он спал уже второй день, лицо его было бледным, шрамы - багровыми. Я не осмеливалась прикоснуться к нему или попытаться разбудить, но прослеживала глазами узоры его шрамов. Я люблю тебя, подумала я, не решаясь произнести эти слова вслух. Я люблю тебя.

Я смотрела на него, когда шрамы исчезли, а глаза открылись. Он улыбнулся мне.

– Как твоя лодыжка?
– прошептал он.

Я попыталась рассмеяться, но у меня вырвался сдавленный всхлип.

– Не беспокойся о моей лодыжке! Ты был без сознания несколько дней. Ты...
– мое горло сжалось, и голос затих. Я схватила его за руку и крепко сжала.

– Ты спасла Девять Миров, - сказал он хриплым голосом, чуть громче шепота.

– Не я одна, - сказала я, поднося его руку к своим губам. Я нежно поцеловала его пальцы, мое сердце болезненно сжалось в груди.

Его глаза закрылись, а губы скривились в улыбке.

– Ты ведь вернул нас обратно, не так ли? – произнесла я.
– Ты вытащил нас из Иггдрасиля сюда.

Он рассмеялся. Похоже, это усилие причинило ему боль.

– Честно говоря, я не думал, что это сработает. Мне повезло. Обереги исчезли, и я смог добраться до единственного места в Мидгарде, которое когда-то принадлежало мне.
– Потом его глаза снова открылись, и он улыбнулся мне.
– Я бы поцеловал смертную, что спасла Иггдрасиль, - добавил он.

– Ты спас меня, - сказала я, проводя рукой по его щеке.

Я наклонилась к нему, сокращая расстояние между нами, приближая свои губы к его. Когда наши губы соприкоснулись, по моему телу пробежал электрический ток, и я не могла поверить, как сильно скучала по нему, как сильно скучала по ощущению того, как мое тело оживает от его прикосновений, по его мягким губам, по его прохладным пальцам. Я вздохнула ему в рот, изголодавшись по нему. Я почувствовала, как его сердце забилось быстрее под моей рукой, но я отстранилась, боясь просить у него слишком многого.

– Ты в порядке?
– прошептала я.

– Я жив, - сказал он.
– Я жив, когда должен был умереть, и я с тобой, когда должен был наступить конец света. Да. Определенно, я в порядке.

Я снова поцеловала его, жадно прижимаясь к нему всем телом, пока не оседлала его и не провела руками по груди. Я целовала его, пока не забыла о тупой пульсации в лодыжке, пока мое тело не наполнилось его жаром, а дыхание не перехватило. Его голова откинулась назад, и я нежно прикусила его нижнюю губу. Он улыбнулся мне. Я отпустила его и откинулась назад.

– Я действительно хочу тебя, - прошептала я, покачивая бедрами от жара его эрекции. Я стянула огромную водолазку Хемира и швырнула ее на пол. Но когда я посмотрела вниз, лицо Локи побледнело.
– Если ты, эм, готов к этому, - сказала я и перестала тереться о его бедра.

– Твои руки, - сказал он.
– О, Каролина.

Я замерла. Ожоги, подумала я. Я не... больше не выгляжу хорошо.

– Они не так уж плохи, - сказала я, но мой голос дрожал, и мне стало холодно. Я смотрела, как грациозные пальцы Локи обводят тугую розовую кожу вдоль моих запястий, десятки ожогов от искр, злобные змеящиеся линии вдоль моих бицепсов, где я выдернула руки из коры Иггдрасиль.

– Я имею в виду, что всегда могу носить длинные рукава, верно?
– сказала я, когда мои глаза наполнились слезами, и я повернулась, чтобы посмотреть на дальнюю стену.

Локи рассмеялся. Я моргнула и повернулась к нему лицом. Он был голый, без одежды и без иллюзий. Толстые, ужасные шрамы пересекали его грудь, губы. Руки.

– Они вообще ничего не значат, - сказал он.

А потом он потянулся ко мне, притягивая мой рот к своему. Он страстно поцеловал меня, его губы крепко прижались к моим, его язык глубоко вошел в меня. Я вздрогнула, когда его бедра двинулись подо мной, его член прижался ко шву джинсов, которые я носила.

– Я хочу тебя, - прорычал он, когда мы отстранились, мое тело пылало от его жара.
– Ты действительно думала, что твои руки изменят это?

Во второй раз за этот день я поймала себя на том, что смаргиваю слезы.

– Я люблю тебя, - прошептала я.

– По-другому и быть не может, - сказал он.
– А теперь сними эти ужасные штаны.

Я перекатилась на спину и сделала то, что предложил Бог-Обманщик Асгарда. Было немного неловко и не особенно сексуально стягивать мешковатые штаны Хемира поверх гипса, но Локи наблюдал за мной голодными глазами, пожирая мое тело, будто стягивание негабаритных мужских джинсов через гипс было самым горячим стриптизом в мире. К тому времени, когда я, наконец, сбросила с себя нижнее белье, я была настолько мокрой и готовой к нему, что у меня все болело.

– Как ты это делаешь?
– спросила я хриплым голосом.
– Как ты можешь делать меня такой чертовски горячей, даже не прикасаясь ко мне?

Он пожал плечами и повернулся ко мне лицом, демонстрируя всю длину своего возбуждения.

– Ты думаешь, что не делаешь то же самое со мной? А теперь иди сюда. Давай наслаждаться жизнью, когда мы должны быть мертвы.

Я снова оседлала его, принимая в себя, задыхаясь от удовольствия, когда дрожала от его прикосновений. Я попыталась замедлить движения бедер, попыталась насладиться ощущением его тела, перекатывающегося подо мной, но долго сдерживаться не могла. Я слишком скучала по нему, слишком много часов смотрела на его неподвижное, спящее лицо, гадая, когда же он проснется. Если он проснется.

Я откинула голову назад и отдалась ему, забирая все, что могла, из его тела, из его бедер, из его рта и рук. Я скакала на нем с диким, яростным голодом, требуя всего, ничего не сдерживая.

Я кончала снова и снова, прижимаясь к его прохладной груди, ловя дыхание, когда его бедра медленно двигались навстречу моим, только чтобы обнаружить, что хочу его снова, хочу все больше и больше. Его руки сжались вокруг моей талии, когда он двигался, контролируя себя, заставляя меня снова и снова переходить через край, пока мы оба не стали скользкими от пота и дрожащими. Мое тело истощилось, но все еще жаждало его. Когда он в последний раз вошел в меня, то закричал, его голос эхом разнесся по комнате, его бедра приподняли меня с кровати.