Любовница Волка

Локи и Диана сердито посмотрели друг на друга через стол. Щеки Каролины горели, и она, казалось, очень внимательно изучала ужасную картину маслом.

— Кто? — снова спросила я. — О ком вы говорите?

— Салаты, — сказала официантка из-за моей спины, заставив меня подпрыгнуть. Она наклонилась через стол, раздавая тарелки с чем-то похожим на измельченный салат айсберг. Затем она дала каждому из нас по плошке, наполненной фермерским соусом.

— Блюда будут готовы через минутку, — сказала она.

Каролина осторожно съела пару ложек салата, когда официантка удалилась.

— Это не имеет значения, — наконец сказала Диана. — Ты его не найдешь.

— Конечно, найду, — сказал Локи. — У нас есть кое-что, что ему нужно.

Все трое повернулись и посмотрели на меня.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — пробормотала я. — Я здесь только потому, что она, я указал на Каролину, хотела увидеть Йеллоустон.

— Неужели? — сказал Локи. Воздух перед ним замерцал и покрылся рябью. Его лицо изменилось, мерцая, как пламя.

А потом я смотрела на Вали. Красивого, невозможного Вали, с его длинными темными волосами и высокими скулами. С его золотистыми глазами. Он сидел прямо напротив меня, так близко от меня. Я почти потянулась к нему, почти погрузила пальцы в его волосы и притянула эти мягкие губы к своим…

— Ты никогда его не видела? — голос Локи сорвался с губ Вали.

Адреналин подскочил, и мое сердце подпрыгнуло, стуча о грудную клетку. Мои мышцы напряглись, когда все тело воззвало бежать.

— Кто вы такой, черт возьми? — прошипела я, вцепившись в край стола, будто могла каким-то образом заставить реальность вернуться в нормальное состояние, сжимая что-то чертовски твердое.

— Я — Локи, отец Вали. И я пытаюсь освободить его. — Он сделал паузу. — Ему пора возвращаться домой.

— Нет. — Я заставила себя подняться на ноги. — Я не стану помогать вам в его поисках. Если он бежит от вас, значит, на то есть причина.

Диана самодовольно улыбнулась.

— Спасибо тебе, Карен. Кузнец лжи, ты здесь крайне нежеланный гость. Я предлагаю тебе удалиться. Немедленно.

Локи повернулся ко мне. На мгновение его лицо дрогнуло, что-то глубокое и злое мелькнуло в его глазах.

— Пожалуйста, — сказал он, и это слово камнем упало с его губ.

Меня передернуло. Я бы тоже от него сбежала.

— Нет, — ответила я.

Выражение лица Локи не изменилось, но он почему-то стал меньше ростом. Каролина взяла его за руку. Она все еще смотрела на картину, хотя казалось, что она вот-вот заплачет.

— Карен, ты можешь остаться у меня на ночь, — сказала Диана. — Дорогу в Бозмен засыплет снегом.

— Спасибо, — пробормотала я. — Но, Каролина… разве ваш самолет вылетает завтра утром?

Каролина оглядела пустой ресторан, прежде чем ответить.

— Вообще-то у меня нет рейса, — сказала она. — Я больше так не путешествую. И не волнуйтесь, мы заплатим за ужин. — Она повернулась к Локи.

И они, мать вашу, исчезли.

Только что Каролина сидела передо мной и говорила что-то безумное о том, что у нее нет завтра рейса домой. А теперь я уже сижу наедине с Дианой в пустом обеденном зале «Гриль-бара Джейка», глядя на стеклянные глаза оленьих голов на стене.

— Ого, — сказала я, опускаясь обратно на свое место. — Это быстро превращается в самую безумную ночь в моей жизни.

Диана встала.

— Скоро увидимся.

Я наблюдала, как она исчезла за входной дверью. Снег вихрем ворвался в столовую позади нее. Низкое рычание мотоцикла Дианы прогремело через весь обеденный зал и затихло, оставив меня слушать грохот и шипение кухни. Где-то кто-то пел о виски для людей и пиве для лошадей.

— Эй, вам собрать с собой или будете еще что-нибудь заказывать? — прокричала официантка.

Я обернулась и увидела, что она стоит в дверях кухни с подносом, на котором стоят четыре нетронутых обеда и кувшин бледного, как моча, пива.

Я выдавила из себя широкую, счастливую улыбку.

— Конечно. С собой было бы просто великолепно.

***

Мне действительно не хотелось возвращаться в дом Дианы.

На секунду, отъезжая на «Субару» от «Гриль-бара Джейка», я подумала, что у меня есть шанс вернуться в Бозмен, если я буду ехать очень медленно и осторожно. Но после того, как я выехала на единственную дорогу в Кук-Сити, мне пришлось признать, что Диана была права. Дорога стала непроходимой, и снег продолжал идти. Парковая служба, вероятно, опустила ворота на шоссе 212, а это означало, что мне действительно больше некуда было податься. Я вздохнула и свернула на дорогу, ведущую к дому Дианы. Единственный след шины ее мотоцикла уже был покрыт тонким слоем свежего снега.

Дверь Дианы распахнулась, когда я въехала на ее подъездную дорожку, и новая волна лая и воя приветствовала меня, когда Диана ступила на подъездную дорожку. Она все еще выглядела сердитой, скрестив руки на своей внушительной груди, но, по крайней мере, на этот раз у нее не было пистолета. Я взглянула на четыре коробки с едой на пассажирском сиденье, мельком представила себе, как меня роняет в снег свора огромных собак Дианы, и решила оставить их на ночь в машине. Скорее всего, они замерзнут намертво.

— Входи, — сказала Диана, и это прозвучало уже не как приглашение, а скорее как приказ.

Я последовала за Дианой через ее парадную дверь, расталкивая собак в стороны. Когда я вошла в ее гостиную, мне пришло в голову, что она, вероятно, убила всех чучел животных в своем доме, от черного медведя у камина до пумы над камином.

— На диване лежит пижама, — сказала Диана. — Ты можешь воспользоваться душем.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Чаю?

— Да, пожалуйста.

Она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова. Я взяла с дивана пижаму с голубой луной и звездами и побрела по коридору. Найдя ванную, я приняла очень горячий душ и постаралась забыть все, что только что произошло в «Гриль-баре Джейка». Вымыв голову и натянув пижаму, я почувствовала себя немного более нормально.

Диана сидела в гостиной, скрестив ноги в огромном кресле. Две ее охотничьи собаки свернулись клубком у ее ног. Она выглядела холодной и царственной в серебряном лунном свете, льющемся через окна.

— Твой чай, — сказала она, указывая на кофейный столик.

— Спасибо. — Я села и обхватила пальцами дымящуюся кружку.

Несколько минут мы сидели молча. За окном кричала северная пильная сова, казавшаяся маленькой и одинокой в темноте. Диана почесала одну из собак за ухом.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось учувствовать в этом, — наконец сказала она.