Любовники

— Мне, наверное, пора идти.

— Что? — слово вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать. Джексон посмотрел в мою сторону, и я понял, что на моём лице отразились все эмоции, переполнявшие меня. Я почувствовал, как у меня отвисла челюсть, брови нахмурились, а глаза яростно заморгали.

— Уверен? — спросила Карина, надув губки.

Он повернулся к ней с улыбкой сожаления.

— Да, мне рано вставать в «Вуа».

— О, да. Держу пари, ты занят с открытием на следующей неделе.

У меня сжалось сердце при воспоминании о том, что наша работа будет выполнена чуть больше чем через неделю. Что тогда? Когда у нас не будет причин быть рядом, будем ли мы держаться вместе? Или Карина не возражала бы против того, чтобы бросить всё это, потому что это было весело, только пока мы работали все вместе? Я пожалел о съеденном ужине, когда на меня накатила тошнота.

Джексон схватил свою куртку и, подойдя к Карине, запечатлел на её губах долгий поцелуй. Когда он прошёл мимо меня, я протянул руку и схватил его за запястье, не давая ему пройти дальше, как будто меня и не существовало. Мне понравилось, как напряглись его мышцы под моей хваткой, как будто он хотел бороться со мной. Часть меня хотела, чтобы он это сделал. Заставил меня прижать его к себе и показал свои эмоции.

— А где мой поцелуй? — поддразнил я.

Я посмотрел на Карину и увидел, что улыбка сползает с её губ, когда она смотрит на мою руку, лежащую на руке Джексона. Может быть, она бы не хотела, чтобы Джексон целовал меня на прощание. Может быть, она видела, как сильно я этого хотел. Но это меня не остановило. Он был мне так нужен.

Я обернулся и увидел, что Джексон стиснул зубы. Затем он наклонился, чтобы быстро чмокнуть меня в щеку, прежде чем высвободить руку и уйти. Я вздрогнул, услышав, как за ним закрылась дверь.

Я прикончил оставшуюся половину своего пива одним глотком и сосчитал до десяти.

К чёрту.

— Я забыл кое-что спросить о «Вуа», — крикнул я Карине на кухню. — Сейчас вернусь.

Я выбежал за дверь и обнаружил, что в коридоре никого нет. Номера на лифте не двигались, и я посмотрела в сторону лестничной клетки. Он всегда жаловался, что лифты поднимаются слишком долго. Я побежал, надеясь, что не опоздал. Я не знал, почему мне казалось таким важным не дать ему уйти, не столкнувшись с ним лицом к лицу, но это было так, и когда я открыл дверь и обнаружил, что он спустился на два лестничных пролёта, меня охватило облегчение, ноги почти подкосились.

— Джексон. Подожди.

Он не повернулся ко мне, когда я, наконец, догнал его. Глядя ему в спину, я пытался что-то сказать. Почему я не подумал об этом раньше? В конце концов, видя, что он даже не поворачивается ко мне лицом, злость взяла верх.

— Какого хуя, Джексон?

— Возвращайся к своей невесте.

Зарычав, я схватил его за плечо, заставляя повернуться, а затем толкнул к стене. Его глаза смотрели так, словно сдерживали собственную бурю, провоцируя меня на ещё один толчок. Я был готов надавить на него еще сильнее, если бы это означало добиться от него хоть чего-то.

— Поговори со мной. — Я хотел, чтобы это прозвучало как приказ, но прозвучало скорее, как мольба.

Джексон глубоко вздохнул и закрыл глаза. Когда он открыл их, я чуть не отшатнулся от того, насколько сердитыми они были.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты же не гей, — усмехнулся он, начиная швырять в меня мои же слова. — Ты бы никогда. Что меня пиздец шокировало, поскольку тебе нравилось быть глубоко внутри меня, выплескивая свою сперму. Трахая меня — мужчину — как отчаянный гребаный товарный поезд.

Он бросил мне в лицо мои слова, которые я по глупости выпалил его брату.

— Прости, — прошептал я.

— Пошёл ты, — прорычал Джексон, прежде чем толкнуть меня в плечо и пройти мимо.

Я запустил руки в волосы, внутри меня росло разочарование, оно затягивало меня, топило. Я терял контроль и не мог дышать из-за этого.

— ПРОСТИ МЕНЯ, ОКЕЙ? — заорал я. — Я облажался. Запаниковал. Для меня это в новинку — испытывать симпатию к парню. Я развлекаюсь с тобой, когда я помолвлен. Не могу просто говорить об этом. Я, блядь, запаниковал, и мне жаль. Так чертовски жаль.

Джексон подождал, пока я извинялся, и я затаил дыхание в ожидании.

— Окей.

Окей? Окей? Он, блядь, издевался надо мной? Я выложил всё начистоту, и все окей?

— Нет. Блядь, не окей. Это не окей. — У меня защипало в глазах, защипало в носу, но я не собирался останавливаться, потому что он, наконец, повернулся ко мне. — Я скучаю по тебе. Ты не прикасаешься ко мне, не целуешь меня, не сидишь со мной, не обнимаешь меня. Ничего. И я чертовски скучаю по тебе.

Я подавился последними словами, молясь, чтобы Джексон не отвернулся. Я был максимально честен с ним — с самим собой — в своих чувствах к нему. Мое сердце бешено колотилось, а руки дрожали от волнения. Нервничал из-за того, что эти слова звучали так правильно, слетая с моих губ. Нервничал из-за того, что на самом деле означало то, что я оставил Карину, чтобы догнать Джексона и умолять его не бросать меня.

— Пожалуйста, мы можем вернуть все как было? Ты можешь, пожалуйста, простить меня?

Это был не просто секс и новый опыт. Прямо здесь, на лестничной клетке, когда я потерялся в нём, умолял его остаться и позаботиться обо мне, меня осенило.

Я влюблялся в него.

В мужчину.

Я влюблялся в Джексона.

Пока моя невеста сидела наверху, я понял, что влюбляюсь в своего лучшего друга.

Моя грудь поднималась и опускалась быстрыми, отрывистыми движениями. Джексон оглядел меня и, должно быть, заметил мою панику, и, будучи моим лучшим другом, он дал мне выход. Его плечи расслабились, а твёрдый подбородок расплылся в ухмылке.

— Так сильно скучал по моему члену?

Я рассмеялся, выдыхая напряжение, сжимавшее мою грудь, как резиновый жгут. Закрыв глаза, я вдохнул так глубоко, как только мог, наконец-то почувствовав, что дышу, впервые за всю неделю.

— Нет. Я сильно скучал по тому, как ты сосёшь мой член.

Он подошёл ближе и игриво толкнул меня в плечо.

— Иди ты на хуй.

— Мечтай об этом.

— Да, черт возьми, мечтаю. — Он подходил всё ближе и ближе, прижимая меня к стене. Я выдержал его пристальный взгляд. Холод, который он излучал в мою сторону, растаял под жгучим огнем, вспыхнувшим в его глазах. — Ты был бы чертовски тугим. — Я уперся спиной в стену, и мой член затвердел, когда Джексон поднял руки и прижал меня к себе. — Я бы положил тебя на спину. Забрался между твоих сильных ног, прижимая их к груди, обнажая ту узкую дырочку, которая так и просится, чтобы ее оттрахали. — Его нос скользнул по моей шее, пока он не прикусил мое ухо. — Но я бы пока не стал тебе этого давать. Я бы опустился на колени и провёл языком по твоей упругой попке, прежде чем взять в рот твои яйца и покатать их на языке.