Люди и Демиурги
Шрифт:
Один товарищ работал в охране на заводе и сильно заливал за воротник. А потом попал в больницу со сломанной ногой, но уже привык каждый день бухать с друганами и быстро заскучал. Буквально на второй день раздобыл где-то в больнице литр спирта
и зажрал его какими-то колесами. После чего его ловили с милицией, ибо он где-то в районе Коломенского бегал голый по улице и все обещал набить кому-то морду. . .
Второй, выжрав больше двух литров водяры угнал зачем-то машину
своего соседа и со скоростью три километра в час аккуратно ехал на ней, распевая песню по какому-то парку,
улепетывал от них дворами. И, наверное, скрылся бы, если б не пытался зачем-то при этом комментировать события в лучших традициях «голоса за кадром» . Особенно, говорил, удавались моменты, когда его уже вроде как потеряли, но тут-то он и
начинал радостно себя хвалить откуда-то из-за помойки, как он ловко ушел от преследования. Сам он этого почти ничего не помнил, но рассказывал подробности с гордостью, показывая уже поджившие синяки от падения с крыши какого-то гаража.
Больные гоготали, слушая эту хрень, давясь табачным дымом, когда глухая стена, выложенная коричневым кабанчиком вдруг засветилась. В открывшемся белом проеме возникла, совершенна голая молодая женщина.
В гробовой тишине, все пациенты, конечно, окаменели напрочь, женщина поманила пальцем Ника.
– Иди сюда! Долго тут будешь отдыхать? – спросила капризным голосом Ризи и погладила себя по гладкому бедру.
Тут кто-то завыл и полез под лавку прятаться, остальные ломанулись через дверь в коридор с душераздирающими воплями.
Ник поднялся с лавки.
В то, что эта женщина– настоящая Ризи он практически не верил, но оставаться в психушке не хотелось абсолютно!
Вломившиеся с грохотом в сортир санитары устранили все колебания. Ник бросился в сияющий проем.
В светло-сером коридоре никакой Ризи, естественно не оказалось. За спиной Ника теперь осталась дверь с номером сто два.
Одернув кургузую пижаму, Ник припустил бегом в сторону лифта, втайне рассчитывая на то, что теперь-то найдет его!
Пробежав мимо зловещего восьмого номера, Ник с облегчение увидел раздвинутые створки лифта, влетел в него с ходу, переводя дух.
Створки немедленно сомкнулись.
Ник тут же нажал на ноль.
Через несколько секунд Ник оказался в том же самом холле, с которого начал путешествие по черному дому.
Брюнетка Фел стояла за стойкой. Наверно для нее не прошло почти месяц, как для него. . .
Ник решительно направился к девице. Руки чесались задать трепку хоть кому-то в этом гнусном домике!
Подойдя ближе, Ник увидел на стойке перед девушкой вороненый здоровенный пистолет и несколько притормозил.
– Нашли свою жену? – спросила приветливо девушка, поглаживая рубчатую рукоятку пистолета.
Ник удержал рвущиеся с языка ругательства. Человек с пистолетом всегда внушает «уважение» !
– В общем, да. . . Я могу выйти наружу?
«Один, с пустыми руками я здесь ничего не добьюсь! »
– Так сразу? – удивилась девушка. Тряхнула челкой и улыбнулась дружелюбно.
– Мне хватило. . . – буркнул Ник, обшаривая взглядом противоположную стену в поисках двери.
С легким щелчком отворилась дверь за спиной Фел и через
нее вошел Мон-шестой лир черного дома. На этот раз во френче и брюках военного цвета и покроя. Появление старого знакомого ничего хорошего не сулило. Ник напрягся.– Мой друг собрался уходить?
Мон обнял Фел за талию.
Та положила ему голову на плечо и капризных голосом протянула.
– Я хочу его убить. . . Ты мне обещал!
Ноги Ника прилипли к полу. Изящные пальчики девушки сомкнулись на черной рукоятке пистолета. С двух метров не промахнется. . .
– Убить? Такого жалкого и вонючего? Фи! – сморщился Мон. – И потом, он мне еще нужен. Убьешь его позже.
– У-у-у! – разочарованно провыла Фел.
Мон шлепнул ее звучно по заду, и девица выскочила через дверь, не забыв прихватить пистолет.
– Я вижу, что ты устал, Ник? – заботливым тоном спросил Мон, усаживаясь на край стойки.
– Устал. Выпустите меня.
– Ты сам сюда пришел. Если желаешь-уходи! Вон там дверь! – махнул беспечно рукой шестой лир.
» Маги хреновы! Чтоб вы все провалились! »
Ник медленно побрел к стеклянной двери на выход, ожидая всяких неприятностей в спину.
– До встречи, Ник! Передай привет Гюльнар! – громко сказал Мон.
Ник обернулся.
– Кому?
Мона на стойке уже не оказалось. Холл пуст совершенно. Испарился, сукин сын!
«Пошел ты! »– хмыкнул с облегчением Ник.
Стеклянные створки с легким шелестом раздвинулись, и он вышел из черного дома в туман. Слишком влажный и слишком горячий!
Женский голос пел негромко, но чисто и мелодично.
– Никогда не сходи ты с тропинки прямой,
Не снимай в пути кольцо с руки,
Не ступай за порог над холодной водой,
Береги себя от зла, береги.
Сердце ястребом гордо бросается ввысь,
Не кори себя– за ним лети.
Между волком и псом выбирать торопись,
Береги себя от зла, береги.
А у дуба с рябиной попросишь тепла–
Пусть не мнут траву твои шаги.
Сохрани же себя от любого от зла,
Береги себя, береги. . .
Слова песни и незатейливая мелодия остановили мужчину. Он впитал песню как губка и замер в ожидании продолжения. В теплом тумане ничего не разглядеть. Разве что неровный слоистый камень под ногами.
«Где я? Кто я? Кто сейчас пел? »
Человек сжал виски ладонями. Зажмурился. Память оказалась чиста как белый лист в принтере.
«Принтер. . . что это? »
Услышав легкий плеск воды, мужчина облизнул пересохшие губы и пошел на звук.
Из-под ног загремел и покатился вниз камень.
«Вниз? »
В ответ испуганный вскрик, всплеск воды рядом, шорох по камням. Женщина убегала?
– Кто здесь? Подождите! Прошу вас!
Ему никто не ответил. Небольшое озерцо, заполненное до краев мутноватой горячей водой. Мокрые следы на камнях. Певица убежала? Если это– человек.
В долине между скалистых гор, поросших кривыми соснами обильно парили горячие источники с сернистым запахом. Многочисленные ручьи, сливались в речушку с очень теплой, почти горячей водой. Из-за камней, скатившихся со склонов, в речушке имелись многочисленные запруды, образуя целый каскад небольших прудов.