Люди желтых плащей

Женя и Витос, толкаясь, тоже пытаются обуться. Арт все еще на диване, дожидается, пока освободится место у двери.

Михась недоуменно разглядывает кроссовки. Его брови собираются у переносицы, свидетельствуя об активной мыслительной деятельности. Потом он выпрямляется и поднимает свою куртку. На черной коже поблескивают капли дождя.

Что-то заставляет меня взглянуть и на свою куртку. Она тоже кожаная, но темно-коричневая. Капли на ней такие же черные, как и на Мишиной. Тогда я просовываю руку в карман и достаю платок. Белый и свежий -- я платками редко пользуюсь.

Провожу платком по куртке и показываю всем.

Михась выглядит озадаченным, но почти не удивлен. Женя и Витос замирают, потрясенно разглядывая платок. Арт встает с дивана и подходит к нам.

На платке, собравшем дождевую воду с рукава моей крутки, отчетливо видны розовые разводы.

00:30

Женя хватается за дверную ручку и плечом преграждает нам путь на улицу.

– - Вы чо, бля, нельзя выходить!
– - сквозь зубы шипит он, делая страшные глаза.
– - Там какой-то кислотный дождь!

Миша, тем временем, повторяет тест с платком на своей куртке. Результат тот же, разве что платок стал еще розовей.

Я чувствую, как мое сердце уходит в пятки. Мысль: "мы вляпались в серьезное дерьмо!" встает перед глазами огромным реющим транспарантом.

Между тем, шум на улице усиливается -- толпа Лангольеров приближается. Я поднимаю глаза на экран видеонаблюдения, но там все тихо. Только белая крыша Мишиной машины посверкивает бисером капель в свете уличного фонаря.

– - Дождь кончился уже, -- замечает Виталик.

Шум манит его в той же степени, что и отталкивает. Я испытываю сходные чувства. Мы должны выйти отсюда.

Миша принюхивается к своей куртке, смотрит на нас:

– - Ну, вообще-то, запаха никакого.

Запах есть. Концентрация розовой дряни на куртке слишком мала, чтобы почувствовать ее в закрытом помещении, но запах есть. Он был, когда я бежал открывать ворота. Он и сейчас там -- стоит только выйти и принюхаться.

Мы выходим. Дорожка от цеха до ворот узкая, и мы бежим друг за другом, вытянувшись в колонну. Передо мной маячит кудрявый затылок Михася, мне в спину дышит Витос. Запах исчез -- я принюхиваюсь изо всех сил, но не чувствую ничего, кроме сырой земли и мокрого бетона. Различить цвет сошедшей с небес воды в темноте невозможно, но я знаю, что она розовая. Все вокруг розовое. От этой мысли кожа на спине идет мурашками.

С грохотом распахиваем железные ворота и вываливаемся на улицу. Сначала мне кажется, что переулок пуст. Живем мы в частном секторе, рядом с тюрьмой, места здесь тихие, за всю ночь одна машина проедет. Потом я понимаю, что мы не одни -- у ворот смежного участка выше по улице стоит соседский пацан. То ли Костя, то ли Дима... Ему лет 18-19, ужасно толстый. Мы с ним почти не общаемся, "привет-пока", вот и все.

Завидев нас, толстяк поднимает ладонь в приветственном жесте.

– - Здоров, -- говорю ему.
– - Тоже слышишь эту хуйню?

– - Угу, -- кивает тот. На его лице беспокойство.
– - Возня какая-то. Будто...

Он замолкает, пытаясь подобрать нужное слово, но я опережаю его:

– - Днем. Как будто днем.

Да, теперь я могу классифицировать непонятный шум. С улицы он уже не кажется таким устрашающе близким. Мы далеко от эпицентра, это точно. Непонятная какофония напоминает голос бодрствующего города -- гул машин, звуки человеческой деятельности -- составные части привычной тишины в разгар дня. Вот только на дворе ночь.

Пока мы стоим, внизу переулка по дороге, тянущейся вдоль тюремной стены, пролетает на дикой скорости несколько машин. Витос и Женя сбегают вниз на разведку. Я вижу как Женя выскакивает на дорогу и пристально всматривается вдаль, пытаясь различить хоть что-то. Но там ничего. Как и на нашем переулке, кроме нас с Костей-Димой на улице ни души.

Арт пытается дозвониться куда-то. В губах зажата сигарета. Заметив мой взгляд, он сообщает:

– - Сеть перегружена.

Я поворачиваюсь к Михасю:

– - Что думаешь?

На лице Михася выражение собранной задумчивости ученого. Он и есть ученый -- кандидат физических наук на кафедре физики РГУ. Одно из качеств, заслуживающих мое уважение -- он тщательно обдумывает вопрос, прежде чем ответить.

– - Не знаю, -- наконец, пожимает плечами он.
– - Слушай, Макс, я, наверное, поеду.

Он обеспокоен, по-настоящему обеспокоен. Не могу судить его за это -- дома его ждут молодая жена и родители. Живет он в "западном" микрорайоне, а это довольно далеко отсюда. Там же, кстати, сейчас находятся и мои родители...

– - Слышь, Михась, может не стоит пока никуда ехать?
– - говорит Арт, не отнимая телефона от уха. Я знаю -- он тоже звонит родителям.
– - Нездоровая хуйня.

Михась набирает на мобильнике номер жены. Сеть занята.

Мы почти протрезвели, от былого веселья не осталось и следа.

– - А ну-ка набери моим, -- говорю Арту.

– - Уже. Никому не дозвониться.

Михась принимает решение:

– - Ладно, пацаны, я поехал, -- он решительно протягивает нам ладонь.

Мы по очереди жмем ее.

– - Спасибо за вечер.

– - Дай знать, как приедешь -- говорю я.
– - Кинь сообщение "вконтакте", что ли. Я сейчас включу комп.

– - Окей.

Миша отъезжает от двора, когда возвращаются Виталик и Женя.

– - Михась, ты чо, все?
– - кричит ему в приоткрытое окно Витос.

Михась в ответ только машет рукой. Машина выруливает на дорогу, вспыхивают красные стоп-сигналы. Мокрый асфальт, кирпичная стена тюрьмы, еще не опавшая листва на деревьях -- все загорается алым.

Или розовым?..

Мы провожаем машину взглядом, пока она не исчезает за стеной магазина.

– - Ну, чо там?
– - спрашиваю у пацанов.

– - Да хуй его, -- отвечает Витос.
– - Пр'икинь, мы сначала думали, бунт в тюр'ьме.

– - Да вроде уже затихает, -- Женя вытягивает шею, прислушиваясь.
– - Может, там драка какая-то? Толпа на толпу?

Мне тоже кажется, что стало потише. А может, мы, как говорится, просто "прислушались"? Ведь дневная и ночная тишина -- всего лишь дело привычки.