Люк и Фек. Мир и Война

CCL

Боря Люсю очень ждал, Свой романс готовя. Ее взгляд любых похвал Был дороже вдвое. От нее дар и от всех Женщин на заводе К елке положил в мешке Дед Мороз при входе.

CCLI

Наконец письмо пришло От Федота с фронта. Сердцу сделалось тепло, Застучало громко. Муж ее благодарил За носки из шерсти, Шарф, который он носил, Охранял от смерти. Ранее писать не мог Было очень жарко, Радует боев итог, Но погибших жалко.

CCLII

Фек писал, что свел его С Борькой как-то случай, Был тот ранен тяжело И совсем измучен. Помощь другу оказал, Но погиб друг Боря. Транспорт под обстрел попал. С бомбами не спорят. О себе совсем чуть-чуть. Люк в момент свободный Попросил он, как живут, Описать подробно.

CCLIII

Люк письмо ему в ответ Написала быстро И послала в нем привет От дружка Бориса. Рассказала, что их друг Спасся просто чудом. Слава Богу, что недуг Не явился худом. Дочки-умницы растут, Ждут его конечно, Но болеют от простуд Малыши извечно.

CCLIV

Быстро праздники прошли. Так же неизбежно, Как былые феврали, Стал и этот снежным. Ветер страстно завывал, В стены бился глухо, Землю густо застилал Лебединым пухом. «Мчаться б в тройке с бубенцом По путям-дорогам, А не дрогнуть под свинцом В блиндаже убогом.» — Думал воин по весне. И с мечтой о доме Забывался в кратком сне В орудийном громе.

CCLV

Люсино письмо дошло До Федота скоро. Хоть дороги занесло, Почта мчалась споро. Рад был Фек, что друг Борис Выбрался на берег, От ранений не раскис, Держится на вере. Но невнятный шопоток Душу растревожил, И ревнивый холодок Вдруг к Людмиле ожил.

CCLVI

Показалось, что в письме Слишком много страсти И сочувствия к судьбе, К Борькиным несчастьям. Вспомнил Борины слова С просьбой о прощенье, Что он к Люде приставал С чувством без смущенья.

CCLVII

Битва близилась к концу, Вражеской подмоге К Сталинградскому кольцу Заперты дороги. День, другой и белый флаг Выкинут фашисты. Их удел: позор и страх, В лагерь путь тернистый. Нашим же войскам назад Немцев гнать на Запад. Никаких врагам пощад: Нас-то жгут, и грабят.

CCLVIII

Полотно дорог, путей В жутком состоянье. Технику везти людей Как на расстоянье? Всех путейцев на ремонт Вновь спешат отправить, И Федот с бригадой фронт Должен был оставить. Снова шпалы, поезда, Километры рельсов, Ночью яркая звезда Над картиной сельской.

CCLIX

У Людмилы круг забот Продолженье прошлых: Дом, дочурки и завод, Вид соседей тошный. У Галчонка с животом Начались проблемы, Стало ясно лишь потом — Это сальмонеллы. Съела в садике она Свежую сметану И болезнь приобрела Словно как по плану.

CCLX

А леченье трудно шло, Не было лекарства. Бремя тяжкое несло Наше государство. По ленд-лизу от друзей — Помощь небольшая. Выдали паек по ней К праздничному маю. Там тушенка, шоколад С плесенью немного. Кто-то был наверно рад, Но Людмила строго К порченному отнеслась, Выбросить хотела, А Галчонок, не спросясь, Шоколадку съела. Люда в страхе: «Вот беда!» Но на удивленье Случай не нанес вреда, Лишь пришло спасенье.

Несправедливая месть

CCLXI

Вновь Людмилу прокурор Вызвал по повестке, Начал длинный разговор С аргументов веских. Поступило к ним письмо. Адресат известный, В нем развернуто дано Описанье места, Кто там был, что говорил В перерыв рабочий. Люду очень удивил Ряд деталей прочих: Мол у дочек Люси есть Нянька молодая, Мелет языком невесть Что, жильцов пугает.

CCLXII

Не работает нигде, Нет к тем уваженья, Кто считает жизнь в труде Родине служеньем. Ставку очную затем Прокурор устроил, Люк узнала сразу кем Был донос подстроен. Квартирантка Рита — дочь Вредной бабки Сони Принцип: «Первой опорочь — суд тебя не тронет» — Применила без стыда, Камень бросив в Люду. Ловким ходом развела Всех, как тень Иуды.

CCLXIII

Как и раньше был вторым Черный на беседе Те же дерганья и дым, Реплики соседям. Он усердно помогал Рите в разговоре, Может даже главным стал В этом оговоре. Вскоре Людочка ушла. Обвиненья — липа.

CCLXIV

Но дошла лишь до угла, Как ее окликнул Прокурор, он шел за ней. Отведя в сторонку, Ей сказал, что здесь мудрей С пользой для девчонок Отпуск взять, чтобы домой К маме съездить летом, Отдохнуть в семье родной, Избежать наветов, Вызовов в отдел и суд. И без продолженья Дело в органы сдадут С визой «Без движенья.» Оказалось, что Борис За нее ручался, И вопрос с тюрьмой завис, Вновь не поднимался.

CCLXV

Люк вернулась на завод, Захотелось к маме, (Скоро вишня зацветет Снежными цветами), Повидать отца, сестер, В садике любимом Сушняком разжечь костер, Наслаждаясь дымом. Но дадут ли отпуск ей. В этом вся проблема: Есть закон очередей, В нем своя система.

CCLXVI

Забежала как всегда К Марье на минутку, Люде та совет дала: Вика не на шутку По серьезному больна. Доктор даст им справку, В климате другом она Пойдет на поправку. И Василий поддержал Мненье прокурора: Избежать змеиных жал, Нервного террора Люда сможет вдалеке От своих соседей.

CCLXVII

Прокурор накоротке И ему в беседе Дал понять и пояснил, Что второй — чернявый, Изо всех возможных сил Помогает рьяно Поселившейся семье В Людиной квартире. Им свояк он. О жилье Как-то буркнул в тире: Мол втроем ютятся те В малой комнатушке. В тесноте и духоте Трудно жить старушке, Бабке Соне. «Люда знай» — — Продолжал Василий — «У них злобы через край — Страх и месть всесильны. Черный где-то разузнал, Что твой брат на фронте Вроде без вести пропал — Аргументик против.»