Люк Скайуокер и тени Миндора

– Само собой, – сказал Люк, – и звучит сделка вот так: расскажи всё, что я хочу знать, и делай в точности, как я говорю. Взамен я постараюсь забыть, что вы украли корабль моего лучшего друга, бросив умирать его вместе с моей сестрой.

– С твоей сестрой? Твоя сестра – часом не принцесса Мисс Губки Бантиком?

– Моя сестра – принцесса, – спокойно пояснил Люк. – Принцесса Лея Органа с Альдераана. И если ты сказала ей в лицо про «губки бантиком», я догадываюсь, кто именно поставил тебе фингал.

Ник протёр глаза.

– Эона… – начал он, – ты ведь не похитила в самом деле этот корабль, верно?

– Ну а как бы ты себя повёл, окажись я вместо тебя на крючке у этого прохиндея?

– Возможно, гораздо хуже. Но этот спор тебе не выиграть, и вообще препираться некогда. Плохиши знают, что мы здесь, и уже погнались за нами.

– Ты уверен? – спросил Люк.

Ник взглянул на него исподлобья и легонько постучал пальцем по тонкому шраму, тянувшемуся от виска до виска.

– Ну и что? – осведомилась Эона. – Мы в безопасности, пока сидим здесь и не будем высовываться. Кто станет тратить время на подрыв и без того разбившегося корабля?

– Подожди секунд пять, и можешь спросить их.

Стоило Нику закончить фразу, как первым же взрывом «Соколу» разнесло входной трап, а трюм заполнили поджигающие всё на своём пути огненные брызги.

* * *

Глубоко в пещерном мраке, за пределами пятна света от прожектора Ар-два, в окружении груды мёртвых, наполовину захороненных тел, Хан обнимал Лею.

– Лея, мне просто… мне жаль, что всё пошло кувырком. Остаётся только желать, что у нас не было чуточку больше времени. У нас двоих.

Она улыбнулась и дотронулась до его лица.

– Я знаю.

– Как так выходит, что нам удаётся поцеловаться, только когда нас вот-вот укокошат?

– Обычное везение, полагаю. – Она легонько поцеловала его, но даже это почти незаметное прикосновение вызвало прилив одновременно и сладкой истомы, и горечи обо всех других поцелуях, которые им – он был в этом уверен – больше никогда не разделить.

– Арууурх! Хирууиивр.

– Что? – Хан отстранился от Леи. – Ты уверен?

Чубакка сидел на коленях рядом с молодым мон-каламари, до подмышек утонувший в породе.

– Хирууиивр!

Лея нахмурилась.

– Что он говорит?

Хан уже ринулся к напарнику. Он вытянул руку и прижал кончики пальцев чуть ниже левой глазницы, пытаясь нащупать синусовый пульс. Его усилия были вознаграждены нитевидным, нечётким, но вполне стабильным трёхтактным ритмом, характерным для обморочного состояния.

– Он прав!

– Насчёт чего?

– Один из них ещё жив, – удивлённым тоном произнёс Хан. – Наверняка могут быть и другие. В полной «отключке», но пока дышат.

– А что за опознавательные лычки? – Лея присоединилась к Хану, обступив мон-каламари. – Ар-два, направь сюда свет.

Когда астромеханик выполнил просьбу, глаза Леи расширились, и она указала на пластину знаков различия на боевом мундире мон-каламари.

– Хан, разве это не «Правосудие»? Корабль, на котором был Люк?

Хан уже осматривал остальных. По мере углубления в пещеру ему всё больше сопутствовала неудача, так как чем дальше скользил взгляд, тем меньше узники выглядели здоровыми. Помимо солдат Новой Республики, обнаружилось несколько ребят в лавовых доспехах, как у встреченных недавно миндорцев, но большинство здешних невольников являлись штурмовиками, и почти все уже были мертвы.

– Как будто эти твари засунули их сюда и просто… забыли о них.

Чубакка что-то прорычал. Хан кивнул в ответ.

– Да, и не мой любимый способ.

Ар-два издал предупреждающий свист, который заставил Хана вскочить на ноги.

– Звучит как плохая новость.

– Хуже некуда, – отозвалась Лея, доставая карманный бластер. В слабом свете, лившемся чуть дальше по туннелю, они могла видеть существ из камня, толпившихся волна за волной. – Время сражаться.

Хан повернулся, вставая наизготовку с бластером.

– Не думаю, что удастся отсюда выбраться.

– Доверься Силе, Хан.

– Это ты доверься Силе, – возразил он, – а я доверюсь своему бластеру.

Лея нахмурилась, проверяя индикатор оружейного аккумулятора.

– У Силы никогда не кончаются заряды.

– Тогда как же так вышло, что из неё не стреляют?

– А как же «не говори мне о шансах»?

– Это когда ещё имеются хотя бы мизерные шансы на успех. А когда падаешь с утёса, каковы шансы, что ты не разобьёшься в лепёшку?

– Зависит от того, – сказала Лея, – как близко ты к «Соколу»?

– Очень смешно.

Затрещал комлинк Хана. Кореллианец схватил переговорное устройство и крикнул в него:

– Да, слушаю! Слушаю! У нас тут небольшие проблемы. Как приняли? Как приняли?

Но вместо ответа комлинк только разразился серией статических помех.

Хан встряхнул его ещё раз, затем скривился как от резкой боли и сунул устройство в карман.

– Я почти купился на секунду. Идём. Если сможем удержать проход, то хотя бы замедлим их.

Но когда они двинулись к туннелю, из которого пришли, стены вновь начали плавиться, извергая наружу существ из камня.

* * *

В глубоком мраке своей камеры жизнеобеспечения Кронал перестал следовать тёмному провидению и почувствовал растущее удовлетворение. Любой, кто не был знаком с его настоящими возможностями, мог бы удивиться наличию у Скайуокера сестры, которая никто не обучалась в качестве джедая, но ещё больше этот гипотетический аналитик изумился бы тому факту, что сестра Скайуокера сама явилась именно туда, куда и нужно было Кроналу, и именно тогда, когда Кронал больше всего нуждался в ней. Кронал видел в этом лишь средство достижения цели, из которого он извлечёт максимум пользы. Предоставленная самой себе, галактика и всё её содержимое – от звёзд до мельчайших бактерий – служили Великой Тьме.

Так происходило всегда, пока какой-нибудь назойливый, сующий повсюду свой нос выскочка не принимался мутить воду при помощи Силы, нарушая естественный порядок вещей.

Вот где крылась настоящая проблема джедаев: «Великая» Сила. Вся их концепция о Силе строилась на изъянах. Джедаи всегда разглагольствовали о жизни, свете и правосудии так, словно эти пустые, бессмысленные слова что-то значили. Кронал счёл бы этих дурачков по-настоящему забавными, если бы не их необъяснимая способность время от времени, фактически, чинить препятствия на незыблемом пути Великой Тьмы.