Люс-а-гард

Тот задумался. Это, видимо, был первый случай, чтобы разбойник из Шервудского леса признал его феодальное право быть судьей на своих землях, да еще добровольно покорился этому праву, невзирая на приставленный к горлу судьи кинжал. И лорд решил, говоря языком юридическим, создать прецедент.

— Будь по-твоему, негодная девка! — постановил он, и Люс порадовалась, что из «созданий» ее произвели в «девки». — Если высокородная леди согласна снизойти…

— Согласна! — воскликнула леди Кэтрин. — Я убью ее, мой друг, клянусь святым Патриком!

И леди, рванувшись, опустилась на одно колено и подобрала свой длинный кинжал, который у нее выбила Люс.

— Ирландцы — они все бешеные… — послышался из-за кресла голос Мэй.

— Ты не знаешь, леди, как она сражается… — пробурчал лорд. Но яростную леди было уже не остановить.

— Эй, Люди, убрать стол, освободить место! — командовала она. — Посыпать пол свежим тростником, пусть впитывает кровь! Прогнать псов!

Она размашисто шагала по трапезной, и длинное платье, облегающее в талии и бедрах, билось о ноги, вихрилось и пенилось у колен.

Люс внимательно наблюдала за соперницей, лишь чуть согнув в коленях ноги, когда стол, на котором она стояла, поволокли к стене.

— Долго ли мне еще держать лорда? — спросила Мэй. — Я полагаю, судья не может выносить решение с кинжалом под горлом. Это было бы неэтично.

— Отпусти, — сказала Люс. — А кинжал дай мне. Он такой же длины, что и у леди. Думаю, другого оружия для поединка не понадобится.

— Что-то кажется мне, что у нее кинжал отравленный, — заметила Мэй, не торопясь все же отпускать лорда.

— Очень может быть, — согласилась Люс. — Но я надеюсь, что никогда этого не узнаю доподлинно. Отстриги-ка, Мэй, кусок вон того гобелена, если лорд не возражает, и другой такой же для леди. Надо же нам чем-то обмотать левые руки, чтобы отбивать удары.

Но Мэй не двигалась.

— Пусть даст слово, что стража не сделает нам с тобой ничего плохого, — потребовала она. — А то я отпущу его, а он сразу даст сигнал лучникам на наружной галерее.

И она мотнула подбородком вверх — туда, где узкие окна действительно выходили на галерею вокруг замкового двора. Из этих окон трапезная простреливалась прямо-таки великолепно.

Лорд сердито засопел.

— Такое слово даю я, — грозно глядя на него, объявил сэр Арчибальд. — И если кто-то вмешается в Божий суд, то скоро ему придется давать объяснения самому Господу богу. Эту процедуру я беру на себя.

Люс улыбнулась старому крестоносцу. И порадовалась, что первое впечатление не обмануло — на старика можно было положиться.

Мэй оставила лорда в покое и дважды полоснула ножом по гобелену.

— Может быть, пока вы деретесь, мне пойти за Марианной? — негромко спросил юный поэт. — Сейчас все сбегутся в трапезную. Никто не захочет пропустить такой поединок! Я думаю, что и часовые с галереи будут следить через окна. Так что я смогу спокойно вывести вашу сестрицу.

Люс настолько предвкушала успех своей затеи, что еле настроилась внимать голосу разума.

— Но я добьюсь ее освобождения и так, — твердо сказала она, добавив по въевшейся привычке: — Добрый сэр.

— Сдается мне, что мой милый братец так просто ее не отпустит, — прошептал юноша. — Я-то его не первый день знаю. Отравить человека он не способен, а сыграть злую шутку — вполне. Не может быть, чтобы он ничего не затеял.

— Хорошо, ступайте, — и Люс отдала ему связку.

Мэй проводила поэта взглядом и вздохнула.

— Смотрю и не верю, что это действительно он, — сказала Мэй в ответ на вопросительный взгляд Люс.

— Готовы ли бойцы к поединку? — торжественно возгласил лорд Блокхед.

— Я готова! — откликнулась, выходя на середину трапезной, Люс.

— И я! — с этими словами леди Кэтрин, не дожидаясь сигнала, набросилась на нее, как ураган.

Уклонившись от первого броска, Люс успела заметить, как поморщился сэр Арчибальд. Очевидно, старик знал давние ритуалы, связанные с Божьим судом, и страстно желал соблюсти их. Но тем не менее он неподвижно сидел в своем кресле, напоминая источенную стихийными бедствиями, но все еще несокрушимую замковую башню.

Леди была крупной, высокой дамой, и даже длинное платье не сдерживало ее стремительности. Люс несколько раз увернулась, проделала обманное движение, кинулась в глубокий выпад и рассекла кинжалом широкую юбку леди.

Разъяренная отравительница бросилась во вторую атаку. Люс опять ушла, опять серией ложный выпадов сбила ее с толку и оказалась бок о бок с противницей. Это понадобилось, чтобы рассечь сверху донизу рукав богато расшитого платья — до злополучной парчовой манжеты.

Третья атака леди завершилась для нее так же странно — пострадал второй рукав.

Затем Люс, сочтя, что подготовительная работа проделана, остановилась в боевой позиции шагах в четырех от леди.

— Ну как? — спросила она. — Признаешься ли ты, что отравила леди Лауру?

— Гнусная клевета! — отвечала на это отравительница.

Люс пошла в атаку!

Никто не успел понять, как это ей удалось столь молниеносно поднырнуть под руку сопернице. Раздался треск — и Люс оказалась на прежнем месте с длинным лоскутом в левой руке, а леди с визгом закрыла обеими руками обнажившуюся левую грудь. Стража завыла от восторга. Леди Гвендолен ахнула и сползла по стенке на пол, но никого это не расстроило. Леди Мэри и леди Алиса ахнули — и скорее всего, что от радости.

Лицо леди Кэтрин сделалось багровым.

— Признаешься ли ты, леди, что убила хозяйку Блокхед-холла? — грозно спросила Люс.

— Мерзкая тварь! — был ответ.

— Ну, как знаешь…

Люс поманила к себе пальцем разъяренную леди, та кинулась в схватку, но сразу же отскочила. Люс отхватила здоровый клок от ее подола.

— Смотри, леди, останешься голой! — предупредила Люс. — Совсем голой! Ведь на тебе под платьем только сорочка!

Тут леди зарычала что-то уж вовсе непристойное.

Пожав плечами, Люс сделала следующий выпад.

Она долго гоняла противницу по трапезной, пока не оказалась у нее за спиной и очень аккуратно не разрезала платье и рубашку до самого зада, кожу, однако, не повредив.

Леди, выставив перед собой кинжал, левой рукой шарила по спине, пытаясь стянуть края разреза.

— А грудки-то пухленькие! — весело воскликнул кто-то из стражников, тыча в леди пальцем. Леди с визгом прикрыла грудь, зато разрез сзади, естественно, разошелся. Тогда леди прислонилась спиной к колонне, с ненавистью глядя на Люс.