Люсипаф
Шрифт:
А Пафнутий продолжал:
– Ты видела, кто стоял в очереди?
– Нет, - растерялась Люси.
– Все наши, - тихо ответил Пафнутий.
– И продавец наш?
– не зная зачем спросила Люси.
– Ты думала, - не задумываясь ответил Пафнутий.
– А-ха, - среагировала Люси. "Вот это шаечка!" - восхищенно думала она.
– "Православные-то тоже тово-с, минохами лечат. Зубками, Люся, крепче садись за эту рыбку, так в тайну и проникнешь. А там..." - у Люси захватило дух, и перед глазами закружился хоровод серебристых миног.
– Ух-х, - опомнилась она.
– Ладно,
– Давай-давай, а я пока к нашим схожу...
И вот Люси шкрябала эту таинственную мутотню. Вонь, уколы рыбьих жабр, плавников, слизь - словом, Люси показалось, что она попала в родной свой Пупыринск и готовит обед для идиота отца и десяти младших братьев, и никакого ей будущего.
– Черт!
– откинула ножницы Люси и выбежала из кухни. Она вошла в ванную, вымыла руки, весело мелькнули цветные этикетки шампуней, и даже полегчало.
– Европа!
– понюхала свои, уже пахнущие лимончиком ладошки Люси, и пошла бродить по квартире.
Шаг за шагом она успокаивалась и возвращалась из своего мрачного прошлого, накинувшегося вдруг на нее с этими миногами, сюда - в европейское свое будущее. А что будущее ее еще лучше будет - это уж Люси чувствовала.
– Что ж, дочищу эту хадость, пойду, - окончательно образумилась она. Влад придет, а у меня уже все в шляпе!
И Люси опять засела за миног.
* * *
Фефелу рвало. Комната была уже вся заблевана, и он начал пробираться в коридор. Здесь его сразу же вырвало одной желчью и сдавливало, и сдавливало живот. Спазмы подходили ко рту, Сжимали горло.
– Уже блевать нечем. Ох!
– побежал он в ванную.
– Под воду, холодную воду!
– дошло до него.
Навстречу из темноты выскочил папаша Ферсит. Обычно Ферсит сидел в своей спальне, которую он называл Броненосец Потемкин, и пил. Света в этой спальне не было, окно Ферсит уже давно заложил кирпичом и забаррикадировал пустыми пузырями, лампочки подавил. Сидел там день и ночь и пил. Но тут он услышал шум и выскочил в коридор.
– Ты что, Славик?
– озабоченно спросил Ферсит.
– Иди ты на хуй!
– закричал на него Фефела.
– Ты, еб твою мать!
– резко повернул на 180 градусов Ферсит и, строя трехэтажные матюги, полез снова в недра Броненосца.
Но Фефела его и не слушал. Он повернул кран, и сунул голову под струю.
– Проклятый Пафнутий. Всех этих коновалов в газовые камеры.
Дело в том, что утром Фефеле неспалось, и он решил прогуляться. Шаг, другой и не заметил он, как оказался на Васильевском.
– Ну, тут уж и податься некуда!
– рассердился Фефела и сразу же вспомнил, что как раз на Васильевском-то и квартирует Пафнутий с этой новой Люси.
"А ну!" - подбодрил себя Фефела и двинулся к дому, стоявшему, как пуп земли Русской, в середине острова.
Запыхался, поднявшись, отдышался, перевел дух и деликатно постучал.
Тишина.
"Ну, - подумал Фефела, - тем лучше". Хотел уже постучать другой раз, но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге нарисовалась Люси.
– А Влада нет, - моментально оценив ситуацию, качнула она головой. Проходи!
Фефела, сам еще не зная зачем, зашел.
– Он скоро придет, - сверкнула глазами Люси, прошмыгнула в спальню и юркнула под одеяло.
–
– и она повелительно похлопала по краю своей кровати.
– У Влада все равно ключа нет. Он стучаться будет.
Фефела присел.
– Вот ты, Слава, все астрология, астрология, - начала Люси.
– А ты знаешь, что я хиромантию...
– Нет, не знаю, - поспешил перебить ее Фефела.
Он и так-то не знал, зачем здесь сидит, а тут еще эта околесица. "Приехала, сам черт не найдет откуда, запрыгнула Владику на холку, вцепилась и сосет нашу Петербургскую кровушку", - думал Фефела.
А Люси шла напролом:
– Не знаешь... Вот, дай-ка мне руку. Тут посмотришь и в сто раз точнее всяких звезд увидишь. Давай-давай, - и она ухватила Фефелу за руку.
"Теплая. Баба, - почувствовал Фефела.
– Сейчас завалит к себе в постельку, и Владик как раз придет. Зачем мне не спалось утром?!"
В дверь постучали. Люси дернулась и нехотя отложила руку Фефелы.
– Иди открой, Слава, - будто через силу и в то же время властно проговорила она.
"Черт!
– прошептала про себя Люси, и вонзила длинные ногти в ладошку. Ну, тогда мы тебя под захохулину!"
Пафнутий вбежал, сразу начал его кружить, тискать, и Фефела сам не заметил, как оказался на стуле. А дальше все шло как по маслу. У Фефелы, конечно, была найдена восьмилетняя порча со всеми вытекающими отсюда последствиями.
И вот, наконец, рвота кончилась и облегченный, бледный еще, но уже светлеющий Фефела, утираясь полотенцем, напевал:
– Von Wasser haben wir's gelehrnt,
Von Wasser
В дверь постучали.
Фефела на цыпочках подбежал к засову и закричал на всякий пожарный не своим голосом:
– Кто?
– Это я!
– ответил Зигфрид.
– А, Дима, проходи! Проходи, Sieg heil!
– улыбался Фефела.
– Sieg heil! Я штудировать, - смело начал Зигфрид.
– Хорошо, хорошо! Давай, вот сюда!
– и Фефела распахнул дверь в свою залитую солнцем комнату.
* * *
Пафнутий пришел домой черный.
– Ты шо, Влад?
– вышла ему навстречу с тазом Люси.
В тазу скользили очищенные змеи.
– Вставили мне!
– сердито ответил Пафнутий, не обращая внимания на лихо исполненную работу.
– Шо вставили, куда?
– буквально поняла его слова Люси, и заглянула осторожно Пафнутию за спину.
– Пистон!
– еще злее крякнул Пафнутий, и, плюхнувшись в кресло, уставился в окно.
Люси прямо с тазом присела на кружащийся пианический стульчик и завыла себе под нос что-то невероятно грустное. Пафнутий постукивал ей в такт по спинке кресла, а потом, будто опомнившись, грохнул своим шахтерским кулаком и закричал:
– Да перестань ты выть!
От неожиданности Люси вздрогнула, тазик вырвался из ее разбухших рук, и змеи заструились по лакированному паркету. Пятьдесят две роскошных сочащихся змеи.
Пафнутий, глядя на эту картину, начал судорожно накладывать на себя кресты, а Люси, задыхаясь от обиды, вскочила и хотела было бежать, но подскользнулась на первой же змеюке и упала. Да в шевелящийся миножий клубок, где начала сама извиваться, пытаясь подняться, и тем самым оживляя всю эту вражью кучу.