Льются слова, утекая в песок...
Шрифт:
– Ты просто прекрасна, - улыбнулся принц. – Тебе нравится?
Она кивнула. Гроттер не видела ещё себя, но знала, что её Глеб никогда не пожелает ей совершенно ничего плохого, и она может совершенно не волноваться. У него всегда всё получалось просто идеально, до такой степени прекрасно, что она была поражена… О боги, ну почему она не может сказать ему ни единого слова, почему не может потянуться к нему…
– Как жаль, что ты молчишь, - вдруг промолвил Бейбарсов, обнимая её и притягивая к себе. – Ты, наверное, могла бы рассказать много чего интересного.
Девушка лишь пожала плечами.
Она
– Почему ты плачешь? – удивился Глеб, стирая мелкие слезинки с её щеки. – Таня, не плачь! Когда-то ты обязательно заговоришь!
Она грустно улыбнулась. Знал бы он, что она никогда не сможет научиться разговаривать, то никогда бы не верил в это…
Таня не понимала, почему слёзы катятся по щекам – они, наверное, просто были следами той боли, к которой она уже настолько привыкла за последнее время. И, содрогнувшись, испугавшись чего-то, Таня сначала потянулась к принцу, а после, не понимая, что делает, осторожно поцеловала его, чувствуя, как Глеб обнял её в ответ.
Она не должна была этого делать…
Но это мгновение было самым прекрасным в её жизни!
***
Все вокруг плясали.
Гроттер тоже танцевала с каким-то мужчиной, но она то и дело пыталась отыскать взглядом принца. Где же он?
Прежде он танцевал с нею много раз, и Тане казалось, что её ноги перестают болеть, когда она именно с ним. Ей становилось легко-легко, и Гроттер улыбалась совершенно искренне, чувствуя, как он обнимает её, ощущая его отчасти горячее дыхание на своей коже…
А тот поцелуй?
Таня никак не могла забыть его. Она, наверное, даже и не пыталась – но порой, когда ей становилось совсем грустно, Гроттер хотелось рассказать хотя бы морю о том, что случилось…
Но речь, звучавшая столь ясно в её мыслях, не могла сорваться с её губ, потому что она не имела никаких сил проронить хотя бы одно-единственное, маленькое слово из пяти букв, которое было бы признанием её любви.
– Как жаль, что вы молчите, - вдруг промолвил тот, с которым она танцевала сейчас. Но Тане не хотелось даже смотреть на него, потому что её прекрасный принц был намного лучше, чем этот мужчина.
Ей так хотелось быть рядом с ним!
Но ничего не получалось. Сколько бы Гроттер не мечтала о том, что она когда-то станет его, этим мечтам не было совершенно никакого подтверждения, способного убедить её в том, что всё в этом мире реально. И девушка задыхалась от испуга и какой-то душевной боли, чувствуя, что в этот день что-то должно было перемениться…
И тут она увидела своего принца. Он обнимал какую-то незнакомую девушку за талию и танцевал с нею, улыбался ей, а она что-то отвечала ему – конечно, ведь она могла говорить!
– Наконец-то наш принц нашёл себе невесту, - вдруг улыбнулся её спутник.
Таня почувствовала, как подкосились её ноги. Невесту? Но ведь это она, она должна стать его невестой, быть с ним и только с ним!
Её боль стала ещё сильнее
в десятки раз, и девушка едва ли не упала. Кто-то спрашивал у неё, что произошло, но Таня не ответила ни разу, потому что просто не могла. Принц не подошёл к ней – он танцевал со своей будущей женой, и её компания полностью устраивала его…Зачем ему глупая русалка, простившаяся со всем миром ради того, чтобы быть с ним? Нет, она ему без надобности! Принцесса, красивая, стройная, очевидно, умная, нравилась ему намного больше, чем какая-то глупая девица…
О боги!
Она же даже не умела разговаривать!
***
Она умирала и пришла к морю. Где-то там, далеко-далеко, виднелся корабль, на котором праздновали свадьбу её принц и его драгоценная молодая жена. Нет, наверное, они ещё не обвенчались – но Гроттер знала, что это скоро случится.
Это было другое море. Чужое. Не то, в котором жила она. Это было куда более смурным; оно прилегало к владениям принцессы, на которой женился Глеб, и Гроттер пришла сюда только потому, что ей было некуда деваться. Она чувствовала, как жизнь мелкими капельками вытекала из неё…
Она должна была разбиться о волны и превратиться в пену.
Сейчас на ней было лишь то самое платьице из водорослей, в которое она так сильно верила прежде. Она водила кончиками пальцев по водной глади и пыталась успокоиться, но спокойствие никак не желало приходить, а боль, которая поселилась где-то глубоко-глубоко, будто бы разъедала её.
Таня хотела плакать, но у неё не осталось на это сил, поэтому девушка просто молча смотрела вперёд, любовалась на прекрасный корабль, украшенный всё теми же розами, которые настолько сильно любил Глеб. Боги, зачем он только рассказывал ей об этом? Зачем?!
Тане хотелось ещё больше рыдать. Она вроде бы успокаивала сама себя, а получалось всё совершенно наоборот, и Таня принималась страдать всё больше и больше. Как же ей было плохо! Она не знала, что происходит, не понимала, как это могло случиться и почему она так сильно любила его…
Нет, она должна быть ближе. Пусть этот день настолько плох для неё, но ведь для него это счастье, и его невеста тоже, пожалуй, радуется…
Плыть было долго, но в воде её измученные от постоянной боли ноги словно отдыхали, и Таня с уверенностью плыла вперёд, улыбаясь своей смерти, которая подобралась к ней слишком близко.
Лишь бы успеть.
Гроттер преодолевала огромные расстояния прежде – но сейчас она была так беспомощна в море, что едва-едва приплыла к кораблю. Её волосы вновь превращались в подводную волну, но теперь Таня не умела дышать под водой, и она ещё и захлёбывалась, а после сильно закашливалась и буквально сходила с ума от страха, от того ужаса, который попросту окутал её одной сплошной волной.
Когда Таня оказалась рядом с кораблём, венчание ещё не началось. Все только готовились к этому торжественному моменту, и она тоже замерла совсем-совсем рядом с кораблём, дожидаясь того мгновения, когда услышит музыку…
Ей так хотелось петь!
Прекрасные слова песни буквально лились из уст девушки – она не понимала уже, что делает, и просто пыталась успокоиться и поверить в страшную сказку, за которую она заплатила жизнью.
– Где-то давно, в далёкой стране,
Плавал корабль большой…