Мачеха Золушки - попаданка

— Ты стал таким холодным в последнее время, — ее рука переместилась к моим волосам, погладила, — раньше, после трагедии, ты бывал у нас намного чаще.

— Тебе нужна была поддержка, я был рядом. К чему вообще этот разговор? — я позволил раздражению проявиться в голосе и мотнул головой, чтобы избавиться от ее рук.

Но опять она придвинулась ближе, оперлась бедром о стол, наклонилась, демонстрируя вырез, притворяясь, что поправляет мой воротник:

— Приличия когда-то не позволили нам быть вместе. Я всегда была послушной дочерью, а затем верной женой, я честно выдержала траур, но теперь...

— Ванесса, ты мне как сестра, ты жена моего брата и мать моих племянниц, я люблю тебя, как сестру, — я вскочил из-за стола и отошел на шаг.

— Вдова, — напомнила она. Щеки ее горели, а глаза лихорадочно блестели.

— И мне очень жаль, что так случилось. Уверен, если бы брат не погиб, вы все еще были бы счастливы.

Обойдя мое кресло и едва не уронив стопку бумаг на краю стола, она вновь приблизилась, глядя на меня соблазнительно:

— Приличия — это ведь всего лишь мишура, никто нам и слова не скажет, если мы решим... — она глубоко вздохнула, колыхнулась объемная грудь, — если мы...

Она ходила по краю, но не говорила прямо, как и всегда, манипулируя словами. Я знал эту ее манеру, в юности она баловалась, делая поклонникам намеки на нечто большее, а затем «как вы могли такое только подумать?!» Но я не желал играть в эти игры по ее правилам, и не желал терять связь со своими единственными родственниками из-за ссоры.

— Кстати! — оборвал я ее, — с кем ты планируешь пойти на бал?

— Как? Я... в прошлом году мы ведь ходили вместе, — она чуть отступила, наконец, давая мне спокойнее вздохнуть.

— Ну, да, в прошлом году я вызвался тебя сопровождать, а что ты решила в этом сезоне? Присоединишься к старшей дочери с супругом? Или младшие тебя позвали?

— Но я считала, что мы снова... — она облизнула губы, глаза ее забегали, будто пытаясь найти ответ. — Послушай, Грегори, я понимаю, что ты можешь быть обижен...

— Мне совершенно не на что обижаться, — попытался прервать ее я.

— Я понимаю, ты ничего не скажешь. Обстоятельства все время были против нас. Сперва я не могла выйти за тебя, потом была замужем, и мы уехали в провинцию, так долго не виделись... наверное, после того, как я овдовела, ты рассчитывал...

— Нет, я ни на что не рассчитывал.

— Но ты должен понимать, что есть приличия, я только овдовела и должна была держать траур! И это совсем не повод сейчас, когда я в такой сложной ситуации из-за потери денег, закручивать роман с какой-то скандальной маркизой!

— Ванесса! — возмутился я.

— В конце концов, пожалей несчастную, ей и так досталось от жизни, — она соблазнительно улыбнулась, — я ведь прекрасно знаю, что все эти слухи — это просто попытка вызвать ревность. Ну, ладно, будем считать, что ты победил, что теперь ты хочешь? — она соблазнительно качнула плечами и провела пальцами по ключицами.

— Теперь я хочу, чтобы ты покинула министерство финансов и не отвлекала меня и моих работников от наших обязанностей, — строго рыкнул я. — Я не играю ни в какие игры, не выигрываю и не проигрываю. Надеюсь, ты найдешь того, кто сопроводит тебя на бал.

— Но!..

— Я буду сопровождать маркизу Крантерлот.

Она обидчиво надулась, но затем сощурилась и опять улыбнулась:

— Ну, хорошо, как пожелаешь. Я оставлю для тебя один вальс, — и танцующей походкой отправилась к выходной двери.

— Я не просил оставлять мне танец, — тихо простонал, закатывая глаза.

И как я мог быть так слеп когда-то? Или она изменилась?

Глава 58

Герцог Викторф

Моему предложению сопровождать ее на бал, маркиза была, как мне показалось, удивлена, но глаза ее сверкнули радостью, и она согласилась. Конечно, это означало публично объявить о своем внимании к этой леди, но я решил, что это правильное решение, о нас и так ходит много слухов, а официальное явление ко двору в качестве пары хотя бы отчасти смягчит их.

Ехать решили на двух каретах: моей и молодого барона Ярдвига, дамам нужно много пространства, чтобы платья не помялись, так что их решили распределить по каретам таким образом: Кристоф сопроводит на бал своих сестер, а его мачеха и Зоуи Крантерлот поедут в моей карете.

В нужный день я чувствовал неожиданное волнение и даже собирался тщательнее обычного. Я давно считал, что королевские балы — это дело молодых и резвых, я и так видел короля слишком часто по работе. Но в этот раз я с трудом совладал с волнением, пока выбирал подходящий случаю камзол, галстучный платок и булавку для него.

Я привык к тому, что дамы долго собираются и заставляют ждать, поэтому был удивлен тому, что, когда я прибыл в дом Крантерлотов, все уже было практически готово. Юные леди, которым сегодня предстояло представление королю, суетились вокруг своей матушки. На них были длинные темные плащи с капюшонами, потому что на улице было прохладно и моросил мелкий дождик. Перед каретами на засыпанной гравием дорожке поднялась суматоха, все девушки желали ехать вместе с матушкой.

— Я не вынесу этого волнения, я упаду в обморок в дороге, если поеду отдельно! — причитала Патрисия.

— Главное не испорть по дороге прическу и не помни платье, — с усмешкой прокомментировала Матильда. — Девочки, ну, хватит, давайте, забирайтесь в кареты, у нас мало времени, вы же не хотите опоздать на свой первый бал! — несмотря на строгость в голосе, она обняла и перецеловала дочерей, прежде чем они залезли в карету брата. — Старайтесь дышать глубже и не волноваться. Сегодня будет лучший вечер в вашей жизни, вы едете веселиться, а не на экзамен!

— Первый бал — это и есть настоящий экзамен для юной леди, — пробурчала Флоренс.

Зоуи и Матильда подошли к моей карете, та перекрывала выезд с узкой дорожки их дома, поэтому без нас вторая карета не могла двинуться в путь. Кристофер терпеливо ждал, стоя неподалеку, но не поторапливал своих дам.

— Я очень рада, что вы будете рядом в этот вечер, на самом деле я тоже очень волнуюсь за девочек, — с улыбкой шепнула, подойдя ко мне, Матильда.

— Все будет хорошо, — я в жесте поддержки сжал ее руку, и на секунду мы замерли, глядя друг другу в глаза.

Миг, и ниточка, которая между нами протянулась, будто исчезла, но в то же время не оборвалась, а продолжила связывать между собой.