Мадам Розетт

Ясно было, что он не помнит их, но по их виду он сразу же догадался, что они из пустыни.

– Как там поживает мой старый друг Грациани?

Теперь Тим повернулся к ним лицом и стоял облокотившись о стойку.

– Он совсем близко, - ответил Вожак.
– Вышел из Мерзаха.

– На чем сейчас летаете?

– На "гладиаторах".

– "Гладиаторы" здесь были еще восемь лет назад.

– На тех же самых и летаем.

Они взяли стаканы с виски и отнесли на столик в углу.

– Кто эта Розетт?
– спросил Таран.

Вожак сделал затяжной глоток, затем поставил стакан на стол.

– Великая женщина, - сказал он.

– Но все-таки кто же она?

– Гнусная старая шлюха.

– Это хорошо, но какое она имеет ко всему отношение?

– Так и быть, скажу. Мадам Розетт - владелица самого большого в мире борделя. Говорят, здесь, в Каире, она может достать любую девушку, только захоти.

– Чушь собачья.

– Это чистая правда. Набираешь номер и говоришь, где ты видел женщину, где она работает, в каком отделе, за каким прилавком, и даешь точное описание ее внешности - все остальное для тебя сделает мадам Розетт.

– Не будь таким наивным идиотом.

– Но это правда. Чистейшая правда. Мне рассказывали о Розетт ребята из тридцать третьей эскадрильи.

– Они тебя разыгрывали.

– Ну хорошо, тогда пойди поищи ее в телефонном справочнике.

– Вряд ли она там будет под этой фамилией.

– А я знаю, что она есть в книге. Посмотри на Розетт. Убедишься, что я прав.

Таран все равно не поверил ему, однако пошел к Тиму и попросил телефонный справочник. Он принес его на столик, где они сидели, раскрыл и стал листать, пока не дошел до Роз... Палец двинулся вниз вдоль колонки. Розеппи... Розери, Розетт. Все точно: Розетт, мадам, и рядом жирным шрифтом адрес с номером телефона. Вожак внимательно наблюдал за ним.

– Ну что, нашел?
– спросил он.

– Да, она тут есть. Мадам Розетт.

– Что теперь тебе мешает пойти и позвонить?

– А что я ей скажу?

Вожак уставился в свой стакан и потрогал пальцем кусочек льда.

– Скажи, что ты полковник, - ответил он.
– Полковник Хиггинс. Она не доверяет летчикам. Скажи ей, что ты видел красивую темноволосую девушку, которая продает светозащитные очки в Сигуреле, и что тебе хотелось бы пригласить ее пообедать.

– Но здесь нет телефона.

– Почему же нет? Вон там телефон.

Таран повернул голову и увидел телефон на стене в углу у стойки бара.

– У меня нет ни одного пиастра.

– Я тебе дам.
– Вожак порылся в кошельке и выложил на столик монету.

– Тим услышит все, что я говорю.

– Скажи на милость, какое это имеет значение? Он, наверное, и сам ей звонит. Ты уже окончательно зарапортовался.

– Ты говно, - сказал Таран.

Таран часто вел себя совсем как малый ребенок. Ему исполнилось всего девятнадцать, и он был на целых семь лет моложе Вожака. Довольно высокий, очень худой, густые черные волосы и лицо, прокаленное солнцем пустыни до черноты кофейных зерен. Он был, бесспорно, лучшим летчиком эскадрильи, и уже в начале военной операции на его боевом счету числилось четырнадцать уничтоженных итальянских самолетов. По земле он двигался медленно и лениво, словно усталый человек, и соображал, как сонный ребенок, тоже медленно и лениво, но, стоило ему подняться в воздух, сразу же все менялось - мозг работал с лихорадочной скоростью, движения делались быстрыми, почти молниеносными, как рефлекторные. Казалось, на земле он отдыхал, даже дремал, для того чтобы в нужный момент в воздухе, во время боя, наверняка пробудиться со свежей головой, готовым к быстрым решениям и глубокой концентрации на протяжении двух часов. Сейчас Таран был не на аэродроме, но овладевшая им мысль заставила его проснуться, как перед полетом. Это состояние могло длиться недолго, однако в данную минуту он был весь направлен на одну цель.

Он еще раз взглянул на номер в справочнике, поднялся и медленно двинулся к телефону. Опустив монету, он набрал номер и услыхал гудки на другом конце. Вожак, сидя за столиком, не сводил с него взгляда, а Тим за стойкой все еще продолжал расставлять бутылки. Тим находился всего в каких-то четырех метрах от телефона, и ясно было, что он не преминет послушать разговор. Таран чувствовал себя глупо. Он прислонился к стойке, все еще надеясь, что никто не ответит.

Раздался щелчок - на другом конце взяли трубку, и женский голос произнес:

– Алло.

– Хеллоу, могу я поговорить с мадам Розетт?
– Он все время следил за Тимом. Тим, как ни в чем не бывало, расставлял бутылки, делая вид, будто ничего не слышит.

– Я есть мадам Розетт. А вы есть кто?

Голос был раздраженный, скрипучий. У него создалось впечатление, что она не желает, чтобы ее зря беспокоили. Стараясь придать своему голосу как можно больше непринужденности, он сказал:

– С вами говорит полковник Хиггинс.

– Полковник кто?

– Полковник Хиггинс, - произнес он по слогам.

– Я вас слушаю, полковник. Что вы хотите?
– В голосе звучало нетерпение. Ясно было, что эта женщина не станет слушать никакой чепухи.

– Мадам Розетт, не поможете ли вы мне в одном деликатном деле? спросил Таран, все еще пытаясь сохранить непринужденность тона.

Он по-прежнему не отрываясь следил за Тимом. Тот, конечно, все слышал. Всегда можно различить, слушает человек или нет, когда притворяется, будто не слушает. Он с особой тщательностью заботится о том, чтобы не производить шума, и усиленно делает вид, будто целиком поглощен работой. Вот и Тим сейчас быстро переставлял бутылки, просматривал их на свет и бесшумно ставил на полку. При этом он ни разу не обернулся. А в другом конце бара сидел, облокотившись о стол, Вожак и курил сигарету. Он внимательно наблюдал за Тараном и явно получал удовольствие от того, что Тарана смущает присутствие Тима. Отступать было некуда, и Тарану, хочешь не хочешь, пришлось продолжить разговор.

– Я подумал, вы мне поможете, - сказал он.
– Я сегодня зашел в Сигурел купить новые темные очки и там увидел девушку, которую хотел бы пригласить пообедать.

– Как зовут?
– Скрипучий резкий голос сразу стал деловым.

– Я не знаю, - виновато сознался Таран.

– Как она выглядит?

– Темные волосы, высокая и... очень красивая.

– Какое на ней было платье?

– Погодите, сейчас вспомню. Вроде бы белое с красными цветочками. Вдруг его осенило.
– И с красным поясом, - поспешил он добавить. Теперь он ясно помнил, что на ней был блестящий красный пояс.

Наступила пауза. Таран следил за Тимом, который осторожно брал бутылки и ставил на полку так, чтобы ни одна не звякнула.

Громкий нетерпеливый голос прорезался вновь:

– Вам это будет стоить кучу денег.

– Это не важно.
– Ему вдруг перестал нравиться разговор, захотелось поскорее повесить трубку и уйти.

– Это будет стоить шесть фунтов, а может, даже восемь или все десять. Не могу сказать, пока ее не увижу. Вас это устраивает?

– Да, да, устраивает.

– Где вы живете, полковник?

– Отель "Метрополитен", - ответил он, не подумав.

– Ну хорошо, я позвоню вам позже.
– Она хлопнула трубку.

Таран повесил свою, неторопливо прошел к столику и опустился на стул.

– Ну как, все в порядке?
– осведомился Вожак.

– Да, наверное.

– И что она сказала?

– Сказала, что позвонит мне в отель.

– Ты имеешь в виду, что она позвонит в отель полковнику Хиггинсу?

– Боже праведный!

– Ничего страшного. Мы скажем портье, что полковник у нас в номере, и они соединят ее с нами. А что еще она сказала?