Мадам Шоколадница

Он галантно снял треуголку и немного склонил голову в знак почтения.

– А! Так вы русский! – обрадовалась я.

– Да.

Я опять окинула его взором, уже начиная мысль разумно. Импозантный высокий красавец с гордым профилем, широкоплечий и мужественный. К тому же галантный и вежливый.

Мне точно не мерещиться всё это?

Ох… я снова нервно выдохнула. Такой статный мужчина даже в моей прошлой жизни был бы настоящим сердцеедом. И в этом времени наверняка соблазнил не одну даму.

– Это многое объясняет.

– Что же? – спросил Анатолий, приподнимая бровь.

– Что от вас не воняет, как от… – я замялась, чуть не ляпнула, как от немытого коня.

Сразу было ясно, что этот соблазнительный красавчик ходит в баню или еще куда-то там мыться. У него даже волосы были чистыми. Тёмные, густые и блестящие. Он был без этого жуткого парика, которые я видела на нескольких аристократах здесь на площади. И это делало его невероятно привлекательным.

Вот только бы выражение лица он сменил. Уж больно грозно и мрачно смотрел на меня.

Мне уже казалось, что в этом мире я не увижу больше мытых людей. Но теперь вот такой сюрприз. На этого мужчину реально было приятно смотреть, и я даже ощутила едва уловимый тонкий аромат вербы и можжевельника. Даже духами он пользовался чуть-чуть, а не лил весь флакон на себя, как делали в этом королевстве повсеместно богатые дворяне. Это воспоминание Мари отчего-то сейчас отчётливо всплыло у меня в сознании.

– Понимаю вас, – кивнул военный и сильнее нахмурился, проводя изучающим взглядом по моему лицу и фигуре. – Я тоже по приезду был немного шокирован здешними порядками не мыться.

– Вот-вот! А я здесь живу уже который год.

– Сочувствую. Но я могу вам помочь, Мари.

Чем же? Кстати, что ему нужно от меня? Зачем он спас меня? Я что-то так опешила от его ошеломляюще эффектного вида, что даже забыла об этом.

– Вы знаете мое имя?

– Да. Я нашел вас по Книге Судеб. Давно уже искал вас. И мне повезло, когда аббат Фалло занёс вас в Реестр Ведьм. Оттого ваши отпечатки пальцев попали в общий источник данных.

– Вот как? – озадачилась я, вспомнив как два монаха тыкали мои пальцы в некую вонючую субстанцию, а потом прикладывали к обрывку бумаги.

Так вот для чего они это делали! Всё же как интересно. Вроде отсталый мир, а какие-то отпечатки пальцев и база данных людей.

– Да. Тут же помчался сюда, во Францию. Верхом, чтобы быстрее. Загнал пару лошадей. Боялся не успеть. Но Слава Богу, казнь отложили на сутки.

– Да, Слава Богу, он послал дождь, – кивнула я, отмечая, что военный хорошо говорил по-французски.

– Мы долго не могли найти вас. Вы никогда и нигде не оставляли ваших отпечатков, с того дня, как ушли из дома. Это очень расстраивало вашего батюшку. Он уже год ищет вас.

– У меня есть отец?

Мужчина удивленно окинул меня взглядом.

– Да, – кивнул он и как-то недоумённо спросил: – Вы разве позабыли о нём?

Я поняла, что сморозила глупость. Настоящая Мари вообще-то должна была знать о своём отце. А не спрашивать у какого-то штабс-капитана. Но я-то ничего не знала! Я попала в это тело только неделю назад.

– Простите меня, Анатолий. Эти гадкие монахи так жестоко обращались со мной, – залепетала я, пытаясь выкрутиться из этой щекотливой ситуации, чтобы он не понял, что я ничего не знаю о прошлом Мари. – Я пару раз ударилась головой недавно, и у меня случаются провалы в памяти.

– Они что, били вас? – нахмурился он.

– Нет, то есть да, – путалась я в словах.

– Вас надо немедленно показать лекарю.

– Я вроде в порядке, не надо лекаря, – улыбнулась я заискивающе.

Муранов как-то подозрительно посмотрел на меня, нахмурившись. Неужели пожалел, что спас меня. Или что?

– А ваше имя точно Мари Шаль? – озвучил он свои мысли. И пока я хлопала в недоумении глазами, Анатолий сам же себе ответил: – Хотя ошибки быть не может. Отпечатки пальцев у всех уникальны, так говорил да Винчи.

– Конечно же, я Мари, – закивала я тут же, понимая, что сейчас могу всё испортить, и этот чудесный мужчина не станет мне помогать.

А мне так нужна была чья-то помощь в этой непростой жизни.

– Хорошо, Мари, я верю вам.

– Благодарю, – облегчённо вымолвила я и кокетливо улыбнулась. – Расскажите о моем батюшке. Как его зовут? Откуда вы его знаете?

Тут же лицо Анатолия разгладилось, и он быстро кивнул.

– Ваш батюшка очень уважаемый и достойный человек, его имя знают все в Петербурге. Иван Матвеевич Абрикосов. Именно по его поручению я искал вас.

– Абрикосов? – опешила я, и у меня округлились глаза. – Тот самый Иван Абрикосов, который богатый фабрикант?

– Да. И я служу у него управляющим. А вы – Мария Ивановна Абрикосова. Вы и это позабыли?

– Ох.... Вы прямо огорошили меня. Я что… тоже русская и дочь этого богатого господина? – окончательно оторопев, произнесла я.

– Именно так, Мария, – уже по-русски сказал Анатолий и, по-доброму улыбнувшись мне, добавил: – Наверное, мы можем говорить на родном языке.

– Как интересно… Вот это поворот, – прошептала я уже по-русски.

Оказывается, и в этом мире я была русской. Вот отчего я даже в этом теле думала по-русски.

Я чувствовала, что третий раз за сегодня у меня есть шанс грохнуться в обморок. В первый раз в преддверии казни, второй из-за того, что меня спас Муранов. Сейчас же – оттого, что я дочка богатого русского фабриканта.

Но тогда что я здесь делаю? В этом зловонном Бордо? Почему все называют меня Мари Шаль? Я что, всё же была замужем или как? За французом?

Куча вопросов тут же пронеслось в моей голове, и я только нашла в себе силы вымолвить:

– Действительно, Анатолий, я что-то начинаю припоминать о батюшке и о том, что родилась в России. Там ужасно холодно, особенно ветер жуткий в Петербурге.

Я лепетала всякую всячину. Пыталась найти такие слова, которые убедили бы Муранова в том, что я реально жила в России и всё помню.

– Согласен, климат в столице не для нежных особ.

– Анатолий. Я же могу вас так называть, сударь? Или же всё же по батюшке вас величать?

– Мария, конечно! – произнёс он, и на его лице появилась такая соблазнительная улыбка, что меня бросило в жар. – Я буду счастлив, если вы будете называть меня Анатолий, а я вас Мария.