Маг имперской экспедиции

– Что происходит? – Я долго думал, как можно сформулировать вопрос, но так и не придумал.

– Приводите себя в порядок, господин Любомирский, - сказал капитан с нетипичной для его речи быстротой, выливая в пригоршню целую четверть склянки с лосьоном.

А чего мне приводить себя в порядок? Я глянул на зеркало и встретился взглядом с дворянином, который в потрепаном небрежной состоянии казался даже симпатичнее.

– Успеем еще накраситься, - буркнул я в ответ капитану.

– С нами пойдете на встречу, - слова собеседника прозвучали как приказ, - вы у нас самый знатный. Не по этикету одним офицерам малознатным ходить к таким людям.

– К кому?

– К родственникам имперской семьи, - со вздохом капитан снял с переносицы очки.

– Что они забыли тут, у пиратов? – удивился я.

– Я не знаю, - нервно сказал капитан.

– Мы одни плывем туда?

– «Маринеску» встал на якорь из опасений, что это может быть засадой. Вряд ли им понадобятся еще корабли. Потопить нас они смогут и с одним крейсером. Но Харитонов решил подстраховаться.

Я уже жалею, что в этот рейд согласился пойти. Какие родственники императорской семьи? Третий день только дворянином считаюсь, а тут такая важная встреча. Это ж японцы, которые считай только недавно из средневековья вышли. Скажешь что-то не то и уже ребята с катанами тебя крошат на суши. Надеюсь, что меня хотя бы говорить не заставят при них. Как к ним обращаться-то хоть: ваше величество, ваше высокопреосвященство, сенсей?

– Я буду молчать, - поставил условие я.

Капитан непонимающе уставился на меня.

– Забудьте, - махнул рукой на капитана.

Радовало в этой ситуации только то, что растрепанные взлохмаченные от водных процедур волосы были теперь выглядели цивильно. Застегнуть рубашку, подтянуть жилетом торс и вот я готов к встрече.

Офицеры строго настрого запретили матросам подходить к корабельным орудиям. Были даже отдельные команды спрятать ручное оружие подальше от глаз. Я тоже последовал этому совету и оставил катану на борту.

Мы с капитаном спустились с «Дуная» по спущенной лестнице прямо на помосты пиратской пристани. Вслед за нами пришла лодка на паровом моторе с «Маринеску». Со второго корабля на берег ступил бородатый дедок в старом потертом мундире зеленого цвета и два молодых офицера. В одном из них я узнал Ермолина, которого встречал раньше в кабинете генерал-губернатора. Несколько матросов с винтовками спустилось на берег, но дальше помостов не пошли.

По разным уголкам деревни стояли солдаты в красновато-коричневых мундирах и тарелкообразных головных уборах. За их спинами виднелись стволы мушкетов. В центре деревни клином стояло несколько человек в европейских костюмах. Впереди всех был среднего роста азиат в хорошо подогнанном костюме-тройке и шляпе английского детектива викторианской эпохи. Выделялся в его костюме только широкий золотистый пояс, удерживающий катану. У всех остальных людей в этой группе пояс был черного цвета. Рукояти их катан были серовато-пепельные и чуть короче моей трофейной. У крайнего левого мужчины в руках был красивый цветастый ящичек.

Я только сейчас вспомнил, что их правильно называть не японцами, а гойдийцами.

Тяжело вздохнув, дедок жестом приказал следовать за собой. Капитан нервно озирался по сторонам, поправлял постоянно сползающие с переносицы очки. Все происходящее вокруг меня сильно угнетало и заставляло нервничать. Только Ермолин шел с улыбкой как ни в чем не бывало.

Приблизившись к ним почти вплотную, члены моей группы поклонились на японский манер. Я немного опешил оттого, что меня не предупредили об этом. Делать было нечего и я тоже поклонился.

Гойдийцы вслед за нами поклонились в приветственном жесте. А потом человек с золотистым поясом подал мне руку. Я по привычке пожал ее в ответ. Он долго говорил хриплым низким голосом что-то на японском, глядя мне прямо в глаза.

– Господин Тесокабэ выражает соболезнования за то, что вам пришлось пережить.
– Оказывается, Ермолин был переводчиком с гойдийского языка. С какой-то невероятной скоростью у него получалось так разборчиво тараторить.
– Он будет очень расстроен, если у вас сложится неправильное представление о его народе из-за такого неприятного инцидента.

Откуда он вообще узнал обо мне? Ему уже успел кто-то рассказать? Капитан и бородатый дедок были удивлены не меньше меня после этих слов господина Тесокабэ.

Гойдиец с золотистым поясом продолжил говорить, не отпуская мою руку. Лицо Ермолина расплылось в ухмылке.

– Господин Тесокабэ хочет вручить дар, чтобы загладить вину, которая была вызвана из-за его бездействия.

– Какой? – Выдавил из себя голос я с таким трудом, что чуть не подавился.

Гойдиец словно понял заданный мной вопрос. Он отпустил мою руку, жестом указывая на человека с коробкой в руках. Мне вручили в руки этот дар, предварительно поклонившись в знак уважения. Или зачем еще эти японцы постоянно поклоны бьют?

– Это голова предводителя нападения, - Ермолин перевел очередные слова господина Тесокабэ.

Чего-то такого и можно было ожидать от японцев этой эпохи. Получить в качестве жеста доброй воли голову своего обидчика. Жесть какая-то. По коже мурашки пошли от осознания этой мысли.

– Она погружена в специальный раствор и не будет гнить, - Ермолина это все только веселило.

– А что с людьми? – В голову пришла тревожная мысль, - с нашего корабля.

Улыбка тут же сползла с лица Ермолина. Дослушав до конца перевод, господин Тесокабэ снял с головы шляпу.

– Все пассажиры были захвачены в плен, - в этот раз гойдиец говорил отрывками, чтобы Ермолин переводил каждое предложение, - они живы и освобождены. Сейчас они находятся здесь. Однако все воины с вашего корабля сложили в бою головы. Вернуть их тела не представляется возможным, отчего господин Тесокабэ еще раз сожалеет.

Не могу сказать, что мне было сильно жалко тех людей. Я никого лично не знал и видел пару мгновений. Радует хотя бы то, что члены экспедиции остались целы. Операция по спасению оказалась не такой, как планировалось, но все же удачной.

Тесокабэ крикнул одному из солдат в другого вида мундире с париком из длинных красных волос. Он отодвинул створку дверей широкого дома в центре поселка. Оттуда пошли знакомые люди.

Ермолин еще о чем-то перекинулся с Тесокабэ, не переводя ничего для нас. Капитан «Дуная» и седой дедок казались лишними в этой компании. У меня хотя бы важное дело было – держать голову матерого пирата. Наконец-то эти двое перестали разговаривать. Гойдийцы поклонились нам и пошли к своему кораблю.

Капитан «Дуная» пошел навстречу к освобожденным членам экспедиции. Матросы на пристани ковыряли прибившийся к сваям ящик, чем тут же заслужили внимание Ермолина.

– Василий, тащи его ко мне в каюту, - скомандовал Ермолин матросу, тыкающему штыком плавающий в воде ящик, - там разберемся, что это.

Мой взгляд упал на дедка, задумчиво чесавшего бороду.

– Вот и поговорили, - весело сказал он.

– А вы кем будете вообще? – Спросил я.

– Что? – Дедок приложил ладонь к уху.

– Ничего, - я махнул рукой.

Больше мне здесь делать нечего. Лучше поднимусь на корабль и попробую там переварить происходившее на этом острове. Содержимое коробки неприятно звянькало. Вручу ее Марте и попрошу открыть. Отличная месть будет, я думаю. Уже представляю ее пронзительный визг, как только она увидит содержимое.