Маг имперской экспедиции

Это был хороший виски. Не особо любитель таких напитков, но временами выпить могу.

– Ты, кстати, почему так быстро убежал? – Спросил Самуил, растекаясь амебой в кресле.

– Дела были.

– Зря. Про тебя спрашивали потом на том вечере.

– Зеленоглазая? – С хитрым прищуром спросил я.

– Вроде бы у одной из них были зеленые глаза, - Самуил в задумчивости закатил глаза и медленно пополз вниз.

– У одной из них? – На лице появилась хищная улыбка.

– Их было целых двадцать.

– А, ты опять балаболишь, - разочарованно вздохнул я.

Самуил зашелся смехом и с лицом победителя окончательно сполз на пол.

– Экспедиция завтра в Порт-Андреев отправляется. Ты тоже едешь? – Донесся голос из-под стола.

– Нет, не еду.

– Так ты же член экспедиции. Почему не едешь?

– Вот ты едешь с ними, Сэм?

– Нет.

– И я не еду. Хоть мы с тобой тоже в экспедицию входим.

Тяжелые мыслительные процессы в голове Самуила дали нам несколько минут тишины. Сперва мне показалось, что он там благополучно задремал, но потом он кряхтением забирающегося на Эльбрус альпиниста пополз наверх по креслу. Я со смехом наблюдал за потугами парня.

– Что мы завтра делать будем? – Сказал он, когда забрался обратно на кресло.

– Мы? – Удивился я.

– Ну а как, Костя? Я не еду в Порт-Андреев, ты – тоже. Ты же опять пойдешь в какие-то приключения. А у нас же с тобой соревнование. Или ты забыл?

Мне в голову запоздало пришла мысль о том, что я так и не спросил у Зубатова о трупе обращенного в химеру Ермолина. Это бы значительно сократило время на поиски тела. Город большой и мало ли, куда увезли останки.

– Да какие приключения, - пожал плечами я, - только с Кирсновским сходить на оборотня посмотреть. Только не знаю, где искать надо.

– В жандармерии будет, - с уверенностью сказал Самуил.

– Опять врешь?

– Нет, я слышал это от Чиркова, - парень обиженно скрестил руки на груди. – Не вру сейчас.

– Ладно, там проверим, - согласился я. Если он моментально разнес информацию о вечере в доме Лазаревых, то ему в можно довериться.

– Главное завтра договориться, чтобы нас пустили к останкам химеры.

– Хочешь, я решу этот вопрос?
– сказал Самуил и попытался подскочить с кресла, но ноги его уже не слушались.

– Сам договорюсь, - махнул я.

Зубатов не хотел, чтобы я приходил к нему. Почему бы не учесть его просьбу? Раз он так положительно отзывался о графе Тетереве, то я через него и пошлю просьбу о допуске к останкам. Вернее, через одну гостью в его имении. Это будет всяко лучше, чем отправлять к нему Самуила. Боюсь представить, в каком состоянии завтра утром будет парень.

– А вот другой вопрос ты решить можешь, - у меня родился хитрый план, как можно выманить Марту для этого дела.

– Любой вопрос, ваше вашество.

– Граф Тетерев не хочет меня видеть у себя в особняке. Поэтому тебе завтра нужно будет зайти к нему и позвать Марту.

– Так и скажи, что сам боишься позвать ее на свидание. А еще мне говорил, что я вру постоянно, - с хохотом Самуил сполз на пол.

Смех был долгим, чередующимся с иканием. Я уже хотел было встать с кровати и отвесить ему пендаля, но услышал из-под стола храп.

– С кем я общаюсь, - проворчал я, делая глоток из бутылки виски.

Белое пламя свечи приковало мой взгляд. В магической природе огонька я не сомневался. Ну еще бы, ведь его зажгли голыми пальцами.

Загадочным образом воск не плавился от тепла. Я поднес к огоньку руку, но не ощутил никакого жара. Мой взгляд остановился на дощечке, которая уже покрылась паутиной трещинок. Пальцами к ней прикасаться желания у меня не было, поэтому я тыкал в нее револьвером.

– Интересно, - пробормотал я, с легкостью разламывая дощечку на куски.

Глава 17.1(сон)

Суровой зимой маленький мальчик шел по улице Цареграда. Фонари едва освещали ночной город. Дальше дороги, кусочка брусчатки и нежно-бежевых стен домов свет не доставал. Чахлые рыжие огни едва справлялись с темнотой беззвездной ночи.

Мальчик сбежал после ссоры с отцом из дома. Они жили в родном тихом имении, но на прием к одному знатному человеку на пару дней приехали в столицу. Схватив первую попавшуюся шубку, Костя выбежал из дома. Домами и переулками он скрылся от погони, которая не обладала такой магией и не могла с легкостью перемахивать через высокие кирпичные заборы.

От холода его лицо кололо. Мальчику приходилось повыше натягивать ворот шубки, чтобы согреться.

Высоких жилистых старик с пшеничными усами занимался тем, что зажигал на Каштановой улице фонари. Все давно были зажжены и в его обязанности теперь входило только поддержание огня в них. Задание не такое тяжелое, но попробуй в такой холод всю ночь ходить по улице и смотреть, не потух ли где огонь.

К старику подошел маленький клубок меха, весь дрожащий от холода.

– Эй, мужик, - привлек к себе внимание.

Старый фонарщик сразу распознал в нем маленького дворянина.

– Чего вам, ваше благородие?
– Голос у старика давно осип.

– А чего у тебя везде огни красные, а там - белый?

– В сам деле?
– Удивился он.

Мальчик потащил старика за рукав. Дойдя до заветного столба, ребенок ткнул в огонь пальцем. Пламя было намного ярче слабых рыжих огоньков других фонарей.

– Плохо это, ваше благородие, - покачал головой фонарщик, - магия это. Не весь яркий свет благость несет. Но темнота еще хуже. Пойдемте, ваше благородие, я отведу вас домой. Вы где живете?

– Мы не живем, мы в гостях.

– У кого в гостях?

– У Кирсновских, - сказал мальчик высокомерно с отвращением.

– Пойдем к ним, ваше благородие.

Старик отвел мальчика и получил от хозяина дома рубль на водку. Ребенка ругать не стали и отправили отогреваться. Его обернули в плед и посадили перед очагом. Пламя камина было огненно-рыжего цвета сказочной лисы. Оно нравилось мальчику больше того, белого.

***

Я разлепил глаза. За окном светало, но свеча не прогорела ни на сантиметр. Легким дуновением ветерка белый огонек затух. Перевернувшись на друг бок, я проспал остаток ночи без сновидений.