Магические узы

Мы ворвались в плохо освещенные улочки Острова, разгоняя холодный воздух. Тролли предпочитали монументальные строения, а потому домики с острыми черепичными крышами, сложенные из неровных камней всего в один этаж, казались несуразными и вытянутыми, слов-но бы нарисованными рукой неумелого ребенка. Маленькие окна изнутри закрывали ставни, и окрестности казалось, что вымерли. Только на мощеных пустынных улицах клонили головки высокие фонари, отбрасывавшие на тротуары желтые неровные круги.

В темноте пульсировали зеленоватые яркие буквы 'Постоялый двор'. Они отбрасывали полупрозрачное свечение в коридор из колючего можжевельника, заменявший ворота. Автокар завернул так резко, что колеса завизжали на брусчатке, и затерялся в бесконечном лабиринте кустарника. Фары озаряли залитые темнотой лоскуты плотной изумрудной стены зарослей, обступавших извилистый подъезд.

Можжевельник оборвался неожиданно, и мы вторглись в подворье, словно спрятавшееся за надежными каменными стенами замка. Посреди двора дремало несколько автокаров постояльцев. Длинное каменное здание заканчивалось высокой остроконечной башенкой. Из маленьких окошек лился неяркий свет, и мерцала надпись 'Кабак'. Двери комнат выходили на деревянный настил, спрятанный от дождей под гофрированную крышу с деревянными подпорами. На широкие перила пандуса заползали тонкие настырнее ростки дикого хмеля, и светились крошечные расставленных ламп.

Нас ждали. Стоило автокару с толчком остановиться, как дверь кабака распахнулась, выпустив длинную дорожку света, и три фигуры ринулись в нашу сторону. Среди них ковылял Док, смешно работая локтями и переваливаясь с ноги на ногу.

– Выходи!
– приказал Ратмир, выбираясь из теплого салона.

От уличного холода, пахнущего влажной листвой, меня зазнобило, и, стараясь согреться, я сунула руки подмышки, как нахохлившийся воробей. Из раскрытых окон питейного заведения доносилась музыка и смех, казавшиеся кощунственными в происходившей трагедии.

Про меня все забыли, выделив роль безмолвного свидетеля. Мощный тролль с тяжелым подбородком и недобрым взором в темных глазах вместе с Ратмиром подхватил бессознатель-ного Стрижа под руки. Ноги парня неловко волочились по камням двора. Мне оставалось лишь семенить следом в компании высокой отчего-то показавшейся знакомой женщины. Ее кожа даже в темноте отличалась бледно-зеленым оттенком. Полукровки встречались крайне редко, ведь подобные союзы между троллями и людьми в нашем закостенелом обществе порицали, если не в лицо, то за спиной уж точно. Сумрак скрывал истинный возраст женщины, но она явно была старше, чем казалась. Тут мне удалось вспомнить! Именно она выкупила подделку несколько дней назад на Мировом аукционе древностей в городе Валховойске.

Деревянный настил скрипел под ногами, и прогибались старые дощечки. Мы останови-лись рядом с самой крайней дверью, куда не упал бы любопытный взгляд, и женщина загреме-ла ключами. После резкого хлопка в ладоши, в номере для постоя под потолком с деревянными балками вспыхнул неяркий световой шар. Комната с крошечным оконцем, закрытым ставен-кой, наполнилась движением и тенями. Посреди номера громоздилось традиционное для трол-лей выложенное из камня ложе с высокой периной и накиданными вышитыми подушками. В стене скалилась пасть камина, похожего на крошечную отделанную камнем пещерку. В углу примостилась широкая деревянная лавка, накрытая покрывалом, и заменявшая диван. На большом комоде из темного дерева поблескивала призма морока видения с колыхавшимся внутри дымком и пульсирующей острой верхушкой.

Женщина поспешно сбросила с ложа на каменный пол, застеленный домоткаными половиками, многочисленные подушки, и мужчины бережно уложили на кровать Стрижа, неожиданно застонавшего сквозь сжатые зубы.

– Полотенца!
– приказал Док, раскрывая уже знакомый лекарский чемоданчик.

Полукровка бросилась в ванную комнату, спрятанную за дверью с мутным овальным окошком. Стриж извивался на постели, выгибаясь и рыча, словно зверь, но тролль крепко дер-жал его. Обхватив себя руками, я застыла у порога и не решалась войти. Ратмир отошел, чтобы не мешаться. Со стороны он казался спокойным и сосредоточенным, только руки очень нервно схватились за голову, когда брат очередной раз выгнулся, вырываясь из рук тролля.

– Давно заснул?
– деловито уточнил Док, наполняя большой шприц с тонкой иглой ка-кой-то жидкостью, и прыснул пару капель, выгоняя шарики воздуха. По комнате разлился ядо-витый запах, остро ударивший в нос.

– Около часа назад, - быстро ответил Ратмир.

– Угу, - неопределенно пробормотал профессор и кивнул троллю. Подчиняясь безмолв-ному велению, тот с силой рванул ворот заскорузлой от крови футболки, и ткань нехотя с хру-стом разорвалась на два куска, открывая черные раны с блестящей запекшейся корочкой.

Под моими ногами пошатнулся пол, тошнота стала почти невыносимой. Прижав ладонь к бескоровным губам, я хваталась за дверной косяк, стараясь устоять.

– Где полотенца!?
– рыкнул Док, неожиданно выказывая властность. Здесь и сейчас, ря-дом с умирающим парнем в лекаре проявилась невероятная уверенность, о присутствии кото-рой я и не подозревала. Он ловко и повелительно распоряжался балом.

Вслед его выкрику женщина выскочила в комнату, держа в руках деревянную плошку с горячей водой и зажимая подмышкой белые тряпицы.

– Обмыть!
– кивнул Док, и она быстро обтерла грудь Стрижа влажным полотенцем. Сильные женские руки выжали из тряпицы бурую воду, и у меня из горла вырвался тихий писк. Неожиданно все обернулись ко мне с таким изумлением, словно впервые видели.

– Ясно, - пробормотал Ратмир, что-то углядев во мне такое, кроме перепачканного лица, что ему совершенно не понравилось. В мгновение ока он оказался рядом и, грубо схватив за локоть, бесцеремонно выставил на улицу.

Перед носом хлопнула дверь, и меня погладила холодная ночь. Сил не осталось. При-слонившись к ледяной стене, я съехала на деревянный настил и с блаженством вытянула ноги. Тошнота не отпускала, перед глазами кружилось.

Тревожную замершую тишину нарушала лишь едва слышная музыка, доносившаяся из башни питейного заведения, да стрекот кузнечиков. Внутри фонариков, стоявших на перилах, бились крошечные мушки-светлячки, и я устало следила за их беспрерывным мельтешением, стараясь успокоить разошедшиеся не на шутку нервы. Неожиданно дверь в номер распахну-лась, заставив испуганно вздрогнуть от скрипа. Фонарики на мгновение ослепительно вспых-нули, и на пороге появилась женщина-полукровка. Прежде чем она успела плотно прикрыть дверь, до меня донесся болезненный вопль Стрижа. Я вскочила, пытаясь разглядеть, что проис-ходит в комнате, но не успела, оставалось лишь обеспокоено спросить:

– Как он?

– Просыпается, - последовал сухой ответ.

Радушия мне явно не приходилось ждать. Женщина загремела связкой ключей, открывая соседний номер, и, щелкнув пальцами, зажгла в нем шар светильника. Хозяйка кивнула, приглашая меня внутрь:

– Ратмир попросил… - и тут же осеклась, недовольно поджав изумрудные губы, отчего у рта появились глубокие складки.
– Ты не переживай. Док - профессионал, он не впервые проводит их чувство. Ветров уже три раза пытался концы отдать в этом номере.