Магиран из Прошлого

– Вахмистр! Рассказывай, что там?!

– Не поверишь, Атаман!

– Поверю, поверю... Что нашёл интересное?

– Автокран. Двадцатипятитонник на колёсах.

– Наверное, нужная нам машина, - в раздумье произнёс я, силясь сообразить, какую выгоду мы можем получить с этого механизированного чудовища в дальнейшем.

– Не напрягайся ты так, - Лука заметил мои размышления и махнул рукой.
– Это моё дело распоряжаться техникой. Кран будет нужен, поверь мне, и мне для него необходим водитель.

– Ну это понятно, - ответил я.

– Но не из-за крана же ты так радуешься?

– Не из-за него. Я осмотрел парк брошенной техники. Тут много поломанной и старой, но в боксах можно забрать несколько единиц вооружения, вполне пригодных к боевым действиям.

– Что именно?

– Два грузовика и три бронемашины. Всё это на ходу. Но в них нет, к счастью, горючего. Иначе их бы тут уже не было. Зато вооружение на них тоже полностью отсутствует. Сняли до нас. Но это не моя проблема, а Штыка. И кое-какие запчасти тоже имеются. Ещё есть нужные инструменты. Переносные автоматические слесарные станки. Сварочные аппараты... Много чего интересного и нужного.

– Вот спасибо, Лука Лукич!
– воскликнул я.
– Обрадовал, честное слово!

Лука подмигнул мне, мол, знай наших! Хороший он человек.

Я распорядился выгнать грузовики и остальную технику из боксов. Заправив её горючим из бензовоза, мы получили дополнительную боевую мощь для нашего казачества.

Бронированные легковые машины, которые мы здесь нашли, были четырёхколёсные, четырёхместные и представляли собой нечто похожее на усовершенствованный мощный автомобиль марки "Хаммер" у которого откидывался верх, образуя из металлических пластин трехсторонний броневой щит для ведения пулемётного огня. Но кроме всего прочего это были превосходные машины-вездеходы, внедорожники, способные преодолеть осеннюю грязь распутицу и снежную целину. Мечта любого первопроходца и пионера, которыми нам надлежало стать в скором времени.

Оба новых грузовика мы поставили перед вещевым складом, где Ёж начал руководить погрузкой военного обмундирования и обуви, попутно отбрасывая в сторону то, что считал бесполезным. Например, шинели, фуражки, кители. Зато всё остальное тщательно паковалось и укладывалось в машины. Наличием палаток мы были обязаны именно Ежу. Они занимали слишком много места и поначалу он брать их не хотел. Но разум взял верх и пять палаток всё-таки были погружены во второй грузовик.

Машины с крытыми кузовами, взятые нами в воинской части уже были полны, грузить обмундирование было некуда и Еж посоветовал одеть здесь же всех казаков однотипно, что бы не путать чужих и своих. Так как новой формы на складе оставалось ещё полно, то я, осмотрев несколько рисунков камуфляжа, ткнул в один понравившийся мне комплект "милитари". Это был двухцветный камуфляж темно-зеленого болотного и коричневого цветов. Почему я его выбрал? Не просто так, он мне понравился. По-моему для тайги, это самые подходящие цвета маскировки.

Тут же, на складе наши казаки начали примерять новое обмундирование, подбирая себе по размеру. Причём каждый, следуя полезному совету Ежа, брал с собой второй комплект обмундирования. Через час наша разношёрстно одетая толпа начала приобретать однотипный, военизированный вид. Причём некоторые из женщин-казачек тоже не погнушались подобрать для себя форму различных камуфляжных расцветок, мотивируя это тем, что она намного удобнее в пути, чем юбки или платья. Мы им не препятствовали. Что касается Лилианы, то она уже переодетая в новый камуфляж, находилась недалеко от меня. Он сидел на ней немного мешковато, но никто и никогда в любой армии мира не носит военную форму по фигуре в обтяжку.

Один из солдат, выглядевший постарше других, из оставшихся в части, тут же попросился ко мне в казаки:

– Атаман, у меня родни нет и идти мне некуда... Из сирот я. Возьми меня к себе, я много что умею!

– Воевал?
– спросил я.

– Случилось повоевать в Африке три года. Отдельный террористическо-истребительный батальон специального назначения.

– Есаул!
– позвал я.

На мой зов явился Кривошеев уже переодетый в новую форму:

– Вызывал, атаман?

– Забирай к себе в отряд этого бойца!
– я показал на нового казака, изъявившего желание примкнуть к нам.
– И сразу переодень его. Это контрактник, учить его воевать не нужно...

– Что-то мне знакомо твоё лицо, - сказал ему есаул.
– Где я тебя мог видеть?

Тесен мир! При дальнейшем разговоре, для меня вдруг выяснилось, что Кривошеев и наш новый казак несколько лет назад вместе служили и воевали в джунглях Африки.

Так наш отряд постоянно обрастал всё новым и новым народом. Когда мы покидали эту воинскую часть, нас было уже общей сложностью 186 человек. Изрядная толпа. Я считал, что больше двухсот-трёхсот человек населения нам будет трудно прокормить. Тем более, что почти треть нарождавшегося казачества были дети и подростки, не достигшие совершеннолетия. Я совсем не против детей. Но рассчитывать на них ближайшее время как воинов или как работников не приходилось и думать. Хотя дети детям рознь. Эти подростки, хотя и не были "детьми улицы", но больше им подходило название "дети подземелья". Они были малограмотные, но зато хорошо знали жизнь. Что такое хорошо, а что такое плохо, они уже усвоили. И что такое труд, они тоже знали.

В России будущего все слабые дети не выживали, а все нарождавшиеся лидеры заканчивали свою жизнь уже в юности. Некоторые, пытаясь протестовать, попадали в различные переделки, при этом, при задержании, истреблялись полицией без всякой жалости. Государству были не нужны те, кто способен на безумства и вожаки, способные увлечь за собой толпу. Дети, видя бесславную кончину своих сверстников, всячески учились скрывать свои чувства, становились хамелеонами, но отнюдь не теряли при этом своей индивидуальности и не разучились мечтать.

16 августа 2134 года. 19 часов 03 минуты по местному времени.

Пензенская область.

***

Я увидел как девочка Настя, примеряет брошенную фуражку. Фуражка была ей велика и сползала с головы.

Я подошёл к ней, улыбнулся Насте и поинтересовался:

– Как поживает твой знакомый?

– Хорошо, дядя Миша!
– ответила она, принимая у меня яблоко.

– А мне он ничего не просил больше передать?

– Нет, дядя Миша, он тебе вообще ничего не говорил.

– А как же насчёт бандитов?
– напомнил я.

– Нет!
– возразила она.
– Он говорил это мне. Это он меня защитить хотел. А тебя он не любит, говорит, что ты человек, которого нет.

– Как это нет? Вот же я!

– Нет, - упрямо повторила она.
– Он говорит, что ты мёртвый. Но я не понимаю его. Ты живой. А мёртвых в могилу закапывают.