Магия госпожи Метелицы
Шрифт:
Несмотря на напряженность ситуации, мне стало смешно. Карелия Алексеевна в своем амплуа. Астерикс – это герой комиксов, мультиков и художественных фильмов, наверное, Линькова имела в виду астероид.
– Сделайте одолжение, почините быстренько, – не терпящим возражений тоном, произнесла временная руководительница гимназии. – К вам уже пошла Виола Лавандовна. Ну и что, скажите ей, она все необходимое купит! Спасибо, вы у нас прямо как крем «Витаминный», от всех проблем помогаете!
Карелия воткнула трубку в держатель.
– Виола Лазуритовна, пойдемте в кабинет астрономии,
– Вы справились, – похвалила я Линькову, – очень естественно говорили.
Карелия порозовела.
– Старалась. Вы же потом скажете Григорию Алексеевичу, что Линькова вашим органам помогла. Ведь так?
– Конечно, – заверила я, – непременно поставим владельца гимназии в известность о том, как вы оказали помощь моим органам.
Глава 30
– Дотащили? – спросил Кокозас, открывая дверь.
– Еле управилась, – тяжело дыша, ответила я, – глобус вроде небольшой, но тяжелый. Извините, что мешаю вам болеть, но Карелия приказала немедленно макет доставить. Куда его поставить?
– Давайте сюда, – скомандовал хозяин и протянул руку.
– Так устала, – заныла я, вручая Сергееву здоровенный шар на подставке, – замерзла, зуб на зуб не попадает, мороз на улице. Сейчас бы чайку горяченького!
– В соседнем доме есть кафе, там всегда свежие пирожные, – ответил Кокозас, не приглашая меня войти. – Спасибо, Виола Ленинидовна. Передайте Карелии, что я постараюсь до завтра устранить поломку.
– Мне велели вам помочь, – уперлась я.
Сергеев приподнял бровь.
– Умеете обращаться с паяльником?
– Да! – храбро соврала я. – Все детство с ним просидела!
– И я тоже, – ухмыльнулся физик, – поэтому не нуждаюсь в ассистентах. До свидания.
Я предприняла еще одну отчаянную попытку проникнуть в квартиру учителя.
– Вы плохо себя чувствуете, живете один, давайте я сварю куриный супчик.
– Спасибо, Виола Ленинидовна, у меня полный холодильник еды, – отказался Сергеев. – До свидания. Осторожно на лестнице, она очень скользкая.
Услышав последнюю фразу, я обрадовалась. Ну, Сергеев, погоди, тебе придется впустить меня в свои апартаменты.
Я улыбнулась ему.
– Ну, раз вы в полном порядке, я побежала в школу.
– Доброго пути, – напутствовал меня он.
Я резко повернулась, сделала шаг, замахала руками и грохнулась на пол. Не стоит, наверное, объяснять, что я сымитировала падение, постаралась, чтобы оно выглядело натурально, и шлепнулась с размаху. Сначала рухнула на колени, затем сила инерции потянула голову вперед, я тюкнулась лицом в грязную плитку и почувствовала нечеловеческую боль в носу. Из глаз веером посыпались искры, потом померкло зрение.
– Боже! – воскликнул Кокозас. – Виола! О господи!
Крепкие руки подняли меня.
– Вы живы? – с неподдельным испугом спросил Сергеев.
– Ммм, – простонала я, – очень-очень сильно ударилась. Что с моим лицом?
– Идите скорей в ванную, – захлопотал Сергеев. – Можете передвигаться? Голова не кружится?
– Вроде
нет, – прошептала я, делая шаг. – Ой! Нос!– Сюда, налево, – командовал Кокозас, – сейчас воду включу, вот вам ватные диски, мочите их холодной водой и прикладывайте к лицу. В соседней квартире живет Елена Степановна, она хирург, вроде сегодня дома, я слышал, как у нее телевизор работает. Сейчас приведу ее.
Кокозас ушел, я посмотрела в зеркало и испугалась, увидев, что щеки и подбородок залиты кровью.
В девять лет я подралась в школе с девятиклассником, который хотел отнять у меня деньги, сэкономленные на завтраках. Я мечтала купить себе немецкую куклу, накопила на игрушку, после уроков собралась в магазин, а тут здоровенный балбес зажал меня в углу и скомандовал:
– Давай рубли, все, какие есть.
Я начала яростно сражаться за капитал, но подонок ударил меня кулаком в лицо, сломал мне нос и ушел, бросив на прощание:
– Скажешь кому, что я тебя за жадность проучил, придушу.
Я добрела до школьного врача, та кое-как остановила льющуюся кровь и велела мне ехать в травмпункт. Хорошо помню, как больно мне было, когда врач похожим на большие ложки инструментом вправлял мне нос. Я долго ходила похожей на тапира. Неужели опять повредила самую выдающуюся часть лица?
В кармане завибрировал телефон, я вытащила трубку, на том конце провода был Платонов, и, стараясь придать голосу нормальное звучание, сказала:
– Слушаю.
– Ты где? – поинтересовался Андрей.
– В ванной в квартире Кокозаса, руки мою, – слегка соврала я.
– Отлично. Мы будем примерно через полчаса. Сумеешь его задержать? Ни в коем случае не уходи.
– Надеюсь, он меня не выпрет, – вздохнула я, любуясь своим отражением.
– Важная информация. Кокозас после развода вселился в комнату, которая ранее принадлежала его теще. Коммуналка располагалась в доме шесть по Пименовскому переулку.
– Ты мне это уже сообщал, – напомнила я.
– Не перебивай, – рассердился приятель, – в квартире было две комнаты, вторую занимал Сергей Филимонович Песков, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, врач-травматолог. Он учился на одном курсе с Полиной Владимировной.
Я забыла про боль.
– Песков! Член группы «Свобода или смерть». Он знал Кокозаса! Толкался с ним на одной кухне! Где сейчас Сергей?
– В девяносто третьем году в январе он скончался от алкогольного отравления, – пояснил Платонов, – замерз на улице, его нашли во дворе на детской площадке.
Из коридора раздался голос хозяина.
– Виола Ленинидовна, можно мы с доктором в ванную войдем?
Я быстро сунула трубку в карман.
– Конечно.
Через пятнадцать минут я с ватными тампонами в носу сидела на кухне Кокозаса.
– Хорошо, что у вас просто сильный ушиб, могло быть хуже, – вещал хозяин, ставя передо мной чашку. – Эк вы шлепнулись! Прямо звон по лестнице пошел. Говорил же, осторожнее, плитка скользкая. В доме недавно ремонт делали, настелили дешевое покрытие, глянцевое. Руки надо оторвать тому, кто его закупил. Вам сахар класть?