Магия не поможет

– Могу, но нет надобности. У меня тут есть программа-фоторобот, я дам вам рисунок, который мы с Милли, это моя ассистентка, составили по своим воспоминаниям. Кстати, юноша, если верить дактилоскопии, этот Джон Смит и ночной взломщик – одно и то же лицо. Он оставил здесь свои отпечатки, а я ведь не совсем идиот, хотя мисс Джиллиан и удалось поймать меня на НЛП.

– Отлично, профессор! Предполагаю, что ваша серия совпадений не ограничивается двумя случаями.

– Нет, конечно! Потом был лейтенант Бейкер из Канзас-Сити. Этого вы тоже не знаете?

– Мы с ним не знакомы, но знаем о нем. Полагаю, профессор, вас не очень удивит, что он действительно полицейский, но к штату Канзас отношения не имеет.

– Совсем не удивит! И в ФБР о нем не знают, наша полиция посылала им его отпечатки, он тут кофе без перчаток пил. А последний всплеск был…

– Примерно за пять минут до момента, как мы вошли в эту дверь. Я угадал?

– Угадали! Если вы мне поясните, что это значит, я откровенно отвечу на все ваши вопросы. По-другому я не согласен!

– Профессор, тут есть одна закавыка, – вмешалась в разговор Джиллиан. – Эта информация предназначена не для всех. Если ее узнает кто-то, не входящий в список посвященных, ему грозит смерть. Это не шутка. Так все буквально и есть. Мы – посвященные. Насчет вас, увы, неизвестно. Все еще хотите рискнуть?

– Да, хочу. – Для профессора здесь не существовало проблемы выбора, интересы науки он ставил намного выше собственной жизни. – Эти всплески вызваны кротовыми норами?

– Да, – отвечать на вопросы взялась девушка. – Мы их называем иначе, но это именно они. Профессор, пусть ваша ассистентка уйдет. Не следует рисковать и ее жизнью. Если вы останетесь в живых, потом расскажете ей то, что посчитаете нужным.

– Да, вы правы. Милли, можете идти домой. Завтра я вам все расскажу. Или не все. Или вообще не расскажу. Там посмотрим.

Ассистентка попрощалась и покинула лабораторию. Джиллиан, обладавшая тонким слухом, заметила, что Милли домой не пошла, а подслушивает под дверью, но это девушку совершенно не обеспокоило – если кто-то хочет рискнуть жизнью, незачем его отговаривать.

– Продолжим, – предложил профессор. – Мистер Бейкер, которого вы не знаете, но знаете о нем, спрашивал меня о параллельных мирах. Мне показалось, он был уверен, что эти миры существуют. А что на эту тему скажете вы?

– Эта информация может быть особо опасной, – предупредила Джиллиан.

– Рискну, – отмахнулся профессор.

– Как хотите. Известны два мира, параллельных нашему. Лейтенант Бейкер родом оттуда. Мы с вами, профессор, из одного мира.

– Сейчас я вам объясню, почему эта информация не так опасна, как вы думаете. Я уже объяснял мистеру Бейкеру, теперь повторю для вас. Нет никаких параллельных миров! Мир един! То, что вами воспринимается как разные миры, на самом деле просто разные участки одного мира. Вот представьте себе небоскреб без лестницы. Представили? Лифт есть, а лестницы нет!

– Если я правильно вас поняла, профессор, вы уподобили этажи небоскреба предполагаемым параллельным мирам, а лифт – портал для навигации между ними.

– Совершенно верно, мисс Джиллиан! Вы просто потрясающе умны! При вашей красоте это кажется невероятным. Если бы вы не были столь очевидно влюблены в своего спутника, я бы непременно попытался нарушить супружескую верность с вашей помощью!

– Профессор, вы умрете при первых же признаках успеха такой попытки.

– В это легко поверить, зная, что мистер Джек – мастер рукопашного боя!

– Я не мастер, – с огорчением сообщил Джек. – Но давайте лучше вернемся к параллельным мирам. Если я вас правильно понял, два мира, параллельных нашему, всего лишь две другие планеты, и почти гарантированно, что из других звездных систем.

– Верно, в Солнечной системе обитаема только Земля.

– Но жители тех миров, в частности знакомый вам мистер Бейкер, считают, что миры параллельны. Это значит, что там атмосфера подобна нашей, гравитация – тоже. Да и биосфера сходная. Их люди и собаки очень похожи на наших. Это говорит в пользу параллельности, не так ли?

– Это ни о чем не говорит! Даже на Земле гравитация разная на полюсах и экваторе, расхождение около процента, и этого никто не замечает. Сходная гравитация дает сходное атмосферное давление, так что оно тоже ничего не значит. А состав атмосферы может быть и разный. Про смог что-нибудь слышали? Не будете же отрицать, что воздух в центре мегаполиса имеет не тот состав, что на вершинах гор?

– Пусть так, профессор, но сходство биосферы чем объяснить?

– Тем, что все эти три планеты заселялись с одной. Такое объяснение годится?

– Годится. Тем более что сейчас этот вопрос не имеет практического значения. Извините, профессор, но вы и так узнали очень много, а теперь позвольте нам задать свои вопросы.

– При одном условии. Вы, молодые люди, протащите меня через кротовую нору!

Джек и Джиллиан переглянулись и кивнули друг другу.

– Это можно, – сказал Джек. – А теперь наши вопросы. Только отвечайте правду, профессор. У Бейкера есть свой человек в ФБР. Мы хотим узнать, кто он.

– Нашел у кого спросить, – фыркнула Джиллиан.

– Некий специальный агент Эндрю Питерсон, – сообщил профессор.

– Откуда вы знаете? – Голос девушки был переполнен изумлением.

– Бейкеру кто-то обо мне рассказал. Как выяснилось, капрал канадской конной полиции Балицки. Я полагал, что задача полиции собирать информацию, а не распространять ее, но капрал решил иначе. Всем хороша Канада, одно плохо – количество славян тут превышает все разумные пределы. Впрочем, это не важно. Так вот, упомянутому капралу перед Бейкером звонил этот самый Питерсон. Расспрашивал о том деле со взломом моей лаборатории. Уверен, что именно он вам и нужен.

– Теперь такой вопрос, – продолжил Джек. – Тот Джон Смит, якобы физик из Кембриджа. Что вы о нем скажете?

– Он действительно физик. Меня в этом плане трудно обмануть.

– О чем вы с ним говорили?

– Он интересовался нашим детектором. Спрашивал, можно ли им пеленговать кротовые норы. Я ответил отрицательно.

– А что скажете о его произношении? Он говорил с акцентом?

– Мне показалось, что он ирландец. Но ручаться не могу. Да, еще мы обсуждали мои уравнения, следствия из теории суперструн. Я ему сказал, что эти уравнения имеют один странный нюанс. Можно предположить, что Господь в какой-то момент изменил физические законы. Глупо звучит, но математика – наука точная. С ней не поспоришь.