Магия не поможет

– Господь этого точно не делал, – буркнул Джек.

– Почему? Вы не верите в Бога? Вы атеист?

– Что значит верю или не верю? Я же с ним говорил около часа назад!

– Джек! – одернула его девушка. – Вот это уже совершенно избыточная информация! Профессор, Джек имеет в виду, что он молился. И не нужно лишних вопросов. Уж очень опасная тема! Лучше уточните, Джон Смит понимал ваши уравнения? Потому что я ничего в них не поняла.

– Эх! – горько вздохнул Мак-Гивен. – С каким удовольствием я бы вас обучил всему этому! Но, увы, не судьба. Ваше сердце принадлежит другому. Ответ на ваш вопрос: да, мистер Смит, несомненно, знаком с теорией суперструн, и ее математический аппарат ему вполне доступен. А мне можно еще один вопрос?

– Задавайте, профессор.

– Мы детектируем предполагаемые кротовые норы с минимальным диаметром. Раз ваши этим заинтересовались, можно предположить, что эти норы имеют отношение к вам?

– Имеют, – кивнула Джиллиан. – Мы их используем… В общем, вам незачем знать, как именно. А делаются они с помощью вот этого шара и биополя.

Профессор внимательно рассмотрел связной шар.

– Вроде это кварц? – поинтересовался он.

– Не знаю. У нас считается, что шар хрустальный.

– Строго говоря, это не совсем шар. А материал – пьезоэлектрический кварц, это точно. Вот, значит, как. Только я не понял насчет биополя. Нет никаких биополей! Поля соответствуют силам и бывают гравитационными, электромагнитными и…

– Профессор, бывают еще и футбольные поля, и кукурузные, верно? – улыбнулась Джиллиан. – Почему же не быть и биополю?

– А с физической точки зрения что оно из себя представляет?

– Электромагнитное, разумеется. Значительную гравитацию живой объект породить не может, а остальные поля совсем уж близкодействующие.

– Мисс Джиллиан, где же вы обучались? Мои студенты не знают и половины того, что вы так походя говорите, как само собой разумеющееся и всем очевидное. У вас свои учебные заведения? Остается только поздравить ваших преподавателей!

– Это, профессор, вы насмотрелись Гарри Поттера. Нет у нас никаких отдельных школ или академий, если не считать годичного начальной курса для шестилеток. А потом мы с Джеком учились в обычной школе. В одной из лучших, конечно, но это ваша школа, а не наша. А теперь самое время посетить туннель. Раз мы обещали, исполним. Идемте к нашей машине, профессор.

Милли за дверью уже не было. Магов совершенно не волновало, что именно она услышала. Если смертный узнает слишком много, вступают в действие законы Творца. Это же относилось и к тому, что узнал и еще узнает профессор. Правда, иногда бывает, что гибнут и маги, но так происходит слишком редко, чтобы об этом беспокоиться.

Поездка в туннеле профессора особо не впечатлила. Он явно ожидал значительно большего. Впрочем, туннель действительно был очень коротким, везти пассажира на Гавайские острова не стали. Выходить из машины, расставаясь с новыми знакомыми, он не хотел и потому готов был болтать о чем угодно.

– Если бы я не знал, что это продукт высоких технологий, подумал бы, что имею дело с магией, – заявил профессор. – Есть такой полунаучный принцип Кларка, гласящий, что действие развитых технологий неотличимо от магии. Собственно, на Земле мы и так худо-бедно перемещаемся. А в космос вы такие ходы «рыть» не пробовали?

– Лично мы – нет, – сообщил ему Джек. – Но вообще такие попытки были. В начале двадцатого века один дурак поехал на Луну. Тут же нет проблемы, как куда-то попасть. Проблема – как вернуться обратно! Он не вернулся. Можно сказать, стал лауреатом Дарвиновской премии.

– Почему вы о нем так?

– Ну, дурак, говорю же! Ему и в голову не пришло, что двигатель грузовика в космосе работать не будет. На том его смелое путешествие и закончилось. Кстати, скорее всего, это его грузовик видели астронавты, когда перепугались, что сошли с ума. И никаких чужих НЛО там не было.

– Ладно, пора уже прощаться, – смирился с неизбежным профессор. – Спасибо вам огромное! Вы даже не представляете, как мою жизнь изменил ваш визит! Я ведь теперь знаю, что исследую не химеры какие-то, а реальные физические объекты! И рано или поздно мы тоже научимся «рыть» норы! Вы еще заедете ко мне как-нибудь?

– Там видно будет. Обещать ничего не можем.

– Ну, приезжайте после медового месяца, буду очень рад вас видеть!

Выйдя из автомобиля, профессор немедленно задал себе вопрос, почему он даже не попытался задержать этих людей (или не людей). Не найдя рационального объяснения, он решил, что на него вновь воздействовали с помощью НЛП. И, в общем, был прав.

Джек тем временем, высадив профессора, сразу же открыл туннель в Вашингтон. Когда стенки стали прозрачными, он выбрал какую-то боковую улицу, свободную от транспорта, и выехал из туннеля на нее. Джиллиан тут же позвонила в ФБР, и ее безо всяких задержек соединили со специальным агентом Питерсоном. Тот, как оказалось, находился вовсе не в столице, а в Сиэтле и совершенно не хотел ни с кем встречаться. События во Флориде, по его словам, больше не представляли для него интереса, дело было передано другому сотруднику, и потому…

Разумеется, такая мелочь никоим образом не могла помешать Джиллиан добиться своего. Вновь использовав то, что маги называли приворотом, а профессор из Калгари – НЛП, она договорилась о встрече с фэбээровцем через пятнадцать минут в ресторане его отеля.

– Едем в Сиэтл, – сообщила она Джеку.

– Едем, – согласился он. – Только сначала, Джил, скажи мне одну вещь. Профессор постоянно говорил, что ты в меня влюблена, а ты ему ни разу не возразила. Значит, он прав? Да и Тина тоже в этом была уверена.

– Тина – выжившая из ума старуха. А профессору абсолютно незачем знать, как дела обстоят в действительности. Меньше знаешь – крепче спишь, а в его случае – еще и дольше живешь.

– Тебе его жалко? Раньше жалость тебе была совсем не свойственна.

– Да ну, скажешь еще! Мне и Ольгу жалко, и тех смертных, которые погибли из-за любви ко мне. Ну, пусть не совсем из-за любви, а из-за желания меня трахнуть. Того же Стива, например. Он же наверняка погиб. Можешь считать, что моя жалость – это последствия твоей любимой гормональной бури.

– Глупости! Ты переменилась после встречи с Луизой. Увидела, как эта женщина рожает, и не просто пожалела, а реально ей помогла. Хотя она нам, по сути, враг.

– А я вот не считаю ее врагом. И уж ее ребенок точно ни в чем не виноват.

– Все дело именно в ребенке. В тебе проснулся материнский инстинкт. За неимением своих детей тебя интересуют чужие, причем не важно чьи. Давай я помогу тебе обзавестись ребеночком. И буря уляжется, и удовольствие получим. Говорят, это очень приятное занятие.