Мак

А ещё в Тай почти не нужна виза. В аэропорту требуется предъявление обратного билета (у меня билет в один конец), но я в курсе, как с этим разобраться.

На первом этаже торгового центра располагался супермаркет, и я решил не упустить возможность отовариться, пока там не образовалось вавилонское столпотворние. Охранники на входе в павильон смерили меня подозрительными взглядами, к которым я уже привык, как к своим изношенным джинсам. Когда я стоял напротив полки с печеньями и выбирал между шоколадной и клубничной начинкой, меня окликнули. Мне не нравилось встречать знакомых в общественных местах, но судьба была на редкость жестока. Я тут же съёжился, скукожился, сморщился и ссутулился в надежде слиться с радужными упаковками печенья, однако мои навыки маскировки далеки от совершенства. Человек, узнавший по меня по спине, упорно продолжал кричать: "Мак! Мак! Оглох, что ли?". Пришлось зажмуриться от досады и безысходности и обернуться на настырный зов. В трёх метрах стоял эльфийский адепт собственной персоной. По правую руку от него находилась не менее улыбчивая, чем Ник, девчонка лет восемнадцати, а, беря в расчёт косметику, пятнадцати. Веснушчатая, точно леопард. Все эти коричневые пятнышки и родинки замазались бы только театральным гримом.

– Мак, - констратировал Ник.

– Чувак, - сказал я и посмотрел на две гульки, находящиеся на разных полюсах головы девчонки. Не хочу показаться злым, но эти штуки в форме кучек дерьма выглядят мило на японских школьницах, а не на своеобразных бабоньках типа подружки Ника. Увидев её наряд, мне невольно вспомнилась Алана в средней школе.

– Оля рассказала про то, как ты разбил голову Ублюдку, - говорит Эльф, лыбясь так широко, что при взгляде на эту улыбку, у меня самого сводило челюсти.

– Кто такая Оля?
– строгим тоном осведомилась бабонька, мигом стерев с лица жизнерадостное выражение.

– Не разбил, а слегка стукнул, - поправил я, кривясь, как будто набил рот дольками спелого лимона.

– Гоб сказал, ты уезжаешь, - выдал мне очередной слух Ник, игнорируя свою подружку. Они там все что, по рации общаются?

– Гоб - это твой друг?
– опять встряла бабонька, чьи уголки губ поползли вниз.
– Ты мне о нём не рассказывал.

– Да, Эл, я уезжаю, - подтвердил я, телепатически посылая Дэну бранные оскорбления его личности и личности всей его семьи заодно.

– А куда?
– полюбопытствовал Эльф, сцепив руки за спиной и слегка наклонившись ко мне, как это делают маленькие дети, когда чем-то интересуются. Хотя, русским детям не свойственен такой милый жест, да не обидятся на меня их сердобольные мамаши.

– В Тай, - решил я выложить все карты.

– О, - подала голос бабонька, - это уже не модно! По путёвке, да? У-у-у! Лучше выбирай какую-нибудь необычную и неожиданную страну. Ну, неожиданную в смысле неожиданного выбора! Или автостопом. Вот автостопом - в самый раз! Это так интересно! Мы с друзьями прошлым летом...

Опять клан Ублюдков. Опять мне капают на мозги. Если мне объяснят, зачем она высказывает мне своё бесполезное мнение и лезет в личные дела чужого человека, то я, возможно, перестану фантазировать, как извлекаю её кишки из брюшной полости. Эта женщина живёт в России и говорит, что Тай - недостаточно необычная страна!

– Вообще-то, - прервал я её воспоминания, - моя цель заключается не в отпуске. Я еду в Таиланд на заработки. Дело в том, что у меня шесть детей и жена, которых я не могу прокормить. Мой старший брат залез в долги. Моему отцу срочно требуется дорогостоящая операция. Мы бедны и несчастны. Именно поэтому я отправляюсь в чужую, незнакомую страну. Я буду работать проституткой для богатых тайцев, жить на улице, питаться кокосовым молоком и отсылать все деньги домой.

Ник нахмурился, а бабонька возмущённо отвернулась от меня, распознав ложь. Ох уж эти женщины: строят из себя глупых, а на самом деле умны и видят людей насквозь!

– У тебя шестеро детей?
– удивился Эльф и, заметив озлобленный взгляд своей подружки, виновато улыбнулся, пожал плечами и попытался отгородиться от неё ширмой из чёлки.

– Сам не знаю, как это получилось... Ладно, чуваки, не буду мешать вам няшкаться в лабиринте из полок. Но запомните: делать это в общественных местах уже не модно! Собирались, пока народу мало, да? О-о-о! Лучше выбирайте какое-нибудь необычное и неожиданное место. На обочине шоссе, например. Вот на обочине - в самый раз! Это так интересно! Мы с женой прошлым летом зачали так шестого ребёнка.

Бабонька протянула брезгливое "фи-и-и", обвинила Ника в том, что у него некультурные друзья, и утащила его прочь. Меня обидело, что моё хамство было расценено в качестве хамства обыкновенного и вульгарного, а не поучающего и содержащего мораль. Остановившись на печенье с клубничной начинкой, я долго лавировал между многоярусными полками и, завидев издалека пока ещё свободную кассу, подлетел к ней, как пущенный катапультой снаряд. Женщина с полной тележкой майонеза и оранжевым от пудры лицом издала какой-то недовольный звук и пристроилась сзади с таким видом, какой бывает у злодеев в мультфильмах, когда они говорят: "Это не последняя наша битва! В этот раз тебе удалось победить, но я ещё вернусь!". Чтобы купить одну упаковку печенья мне потребовалось ответить на несколько вопросов типа "У вас есть карта постоянного покупателя?", "Пакет нужен?", "Вы участвуете в нашей акции?", "А вы знаете, что на товары с жёлтым ценником скидка 30 процентов?". Устроив мне основательное анкетирование, продавщица наконец пробила штрих-код несчастного печенья и получила свою мелочь. Вот странно: если я расплачиваюсь крупными купюрами, ублюдочные продавцы закатывают глаза и ропщут на Бога из-за того, что у них якобы нет сдачи; если я высыпаю им горсть мелочи, они снова закатывают глаза и с мученическим видом собирают её с лотка, будто бы их заставили считать, сколько зёрен находился в килограммовой пачке риса. Но разве счёт денег - это не официально оплачиваемая задача продавца на его должности?

Покончив с торговым центром, я с удовольствием поспешил домой, на бегу проверяя, не забыл ли авиабилет, ключи и, самое важное, печенье. На пороге квартиры мне в нос шибанул запах чего-то жареного и явно вкусного. Поджелудочная железа взволнованно напряглась. Скинув ботинки в прихожей, я прокрался на кухню и обнаружил маму, готовящую оладьи и напевающую что-то из репертуара русского рока. Рядом с плитой возвышалась пирамида из пышных лепёшек, но маме такое количество казалось неприлично маленьким, и она продолжала наливать жидкое тесто на сковороду, производя на свет сразу по четыре оладьи.

– Максик, а я думала ты уехал!
– воскликнула мама.
– Хочешь оладушку?

– Хочу, - не устоял я и спрятал печенье в настенном шкафу.
– Нет, уезжаю я после-послезавтра в 14:40. Все эти дни буду отсыпаться.

Штампуя аккуратные и идентичные по форме лепёшки, мама выслушала мою оду, воспевающую Тай как идеальную страну для временного отдыха от городской стихии. Она не заразилась моей идеей, но была рада, что я наконец покидаю родительский дом. Потом я опять позвонил Вадиму, который, как оказалось, уже успел подумать над моими словами, и рассказал ему о своём решении. Мы долго обсуждали сутолоку с документами и легальным проживанием по истечению срока безвизового пребывания, и я почерпнул нужные мне сведения. Некоторые детали Вадим заставил меня записать. Выходило так, что отоспаться не получится.

Когда трубка стационарного телефона грохнулась на своё место, я обнаружил, что без разбору умял два десятка оладий. Мама упрямо продолжала строить новую пирамиду, перейдя с песен Lumen на Земфиру. В гигантском тазу (назвать по-другому глубокую и широкую алюминиевую миску было нельзя) тесто ещё оставалось. Я поинтересовался, зачем столько готовить.

– Молоко скисло, - ответила мама.
– А куда его девать? Вылить жалко. Да и у яиц срок годности подходил к концу. Мука место занимает, а торты и пироги дороже выходят.

– Одну минуту, - опешил я.
– Откуда у нас столько продуктов?

– А кто в оптовом магазине закупился?
– добродушно усмехнулась мама и стукнула меня столовой ложкой по лбу. Хорошо, что чистой.

– Мы с того раза не съели?!

– Да как мы всё это съедим?

Действительно. Нас всего двое, а мама добровольно питается одним чаем.

– А что с этим делать?!
– указал я на блюда с оладьями.

Моя серьёзная и ответственная родительница беспечно пожала плечами и вновь запела. В нашу входную дверь постучали, и мне захотелось, чтобы это были голодные, жутко голодные бездомные. По дороге в прихожую я твёрдо решил, что несмотря на то, кем будет визитёр, его надо затащить в квартиру и скормить половину этого мучного кошмара, который перестаёт казаться самым вкусным в мире после съеденного второго десятка. Мой желудок не справится с таким количеством теста. Если гость не пожелает принять щедрое угощение, придётся привязать его к стулу и принять крайние меры.