Макабр. Книга 1

В этом беда с Сабиром: он всегда рядом. Когда он был нужен, не было, а теперь душит, один поводок за другим цепляет… Достал! Мысли о брате неизменно приносили с собой обжигающую злость, от которой Лейс даже не пытался избавиться. Если бы не Сабир, все сложилось бы намного лучше…

Братья никогда не ладили. Может, из-за четырнадцатилетней разницы в возрасте, или просто такими уж они уродились – бесконечно разными. Сабир всегда был тихим и раздражающе успешным, у него получалось все, за что он брался. Лейс тоже не был обделен умом, но стремление к протесту и драке со всем миром неизменно его подводило. Старший брат казался ему слишком скучным, пресным каким-то, идеальный раб системы!

Пока были живы родители, братьям еще удавалось поддерживать некое подобие перемирия. Лейс никогда о таком не говорил, но для него было важно мнение матери и отца, их он как раз любил. А потом их не стало… утром были, вечером – нет. Их спальня продолжала ждать их дома, их вещи остались на своих местах, мир как будто отказывался мириться с тем, что два человека, еще такие молодые, с такими планами, просто перестали существовать. Лейс даже не поверил, решил, что это какая-то ошибка, обман, заговор… Он потому и напросился с Сабиром на опознание тел: он хотел посмеяться над старшим братом, когда выяснится, что с их родителями все в порядке, это система дала сбой!

Однако никакой ошибки не было. Лейс сразу же пожалел о своем решении прийти, но было уже поздно… Память не очищается по первому желанию. Самым страшным оказалось не то, что взрыв изуродовал родителей, а то, что их по-прежнему можно было узнать. Эти образы, новые, сохранившие страдание даже через печать смерти, наложились на любимые. Лейс сорвался… Он не помнил, что именно с ним происходило. Кажется, он кричал. И дрался с кем-то, и вырывался. И плакал прямо при всех. Может, не кажется – так и было на самом деле… Он не запомнил.

А Сабир запомнил. Этого Лейс ему тоже не простил.

Возможно, общая трагедия и должна была сблизить их с братом, да не сложилось. Скорее, наоборот! Лейс видел, что Сабир просто принял смерть родителей и двинулся дальше, нырнул в уютное спасительное болотце своей карьеры. Он не боролся и не мстил! Лейс поверить не мог, что у них с этим слизняком общая кровь.

Сам же Лейс поднимать белый флаг не собирался. Он так и не выяснил, кто именно виновен в смерти родителей, но он знал, что они работали на государственную лабораторию. Поэтому он мстил всей системе сразу. Он нашел единомышленников, которые указывали ему цели. Лейс не задумывался о том, что именно он разрушает и кому вредит. Это принадлежит федеральному правительству? Достаточная причина для уничтожения!

Правда, он не ожидал, что его поймают. Может, и следовало бы, но Лейсу казалось: он был настолько осторожен, что эти недоумки из службы защиты никогда на него не выйдут. К собственному стыду, он действительно испугался… Не так, как в день смерти родителей, совсем по-другому, но он все равно чувствовал себя слабым и беспомощным. А Сабир, который изначально не делал ничего ради мамы и папы, теперь изображал из себя праведника и притворялся, что пытается помочь.

Только ничего он на самом деле не пытался. Лейс прекрасно знал: к тому моменту брат стал уважаемым инженером, много зарабатывал, обзавелся влиятельными друзьями. Хотел бы помочь – помог бы. Но нет, сорок лет проклятья остались неизменными.

По крайней мере, до тех пор, как в камеру Лейса вошел рекрутер и предложил ему примкнуть к программе «Слепой Прометей». Естественно, он согласился сразу. Да, это была работа на правительство… в некотором роде. Но ведь совсем другая работа! Не ради чьего-то обогащения, а ради будущего человечества. У Лейса появилась важная цель и шанс стать героем, его ничто не привязывало к Земле, он хотел полететь в Сектор Фобос!

А потом явился Сабир и все испортил. Зачем, ну вот зачем брату понадобилось это делать? Они могли расстаться друзьями и через пятнадцать лет встретиться уже совсем другими людьми. Так нет же, Сабир слишком ценил контроль! Он не видел разницы между братом и домашним питомцем, он не отпустил Лейса на свободу.

То, что могло стать приключением мечты, обернулось металлической клеткой. Сабир стал его непосредственным начальником – хуже не придумаешь! Еще и поселиться пришлось в одной квартире с той стервой, которую Сабир с собой приволок. Лейс в долгу не остался, портил им жизнь, как мог, протестовал по любому поводу, но это так, мелочи, которые мало на что влияли.

И вот теперь Сабир даже притворяться перестал, начал наказывать брата ударами, как какое-то животное! Этому нужно сразу положить конец. Лейс признавал, что и так затянул, следовало уйти раньше. Но ничего, катастрофа – это тоже перезагрузка. Теперь все пойдет как надо!

Покончив с обустройством убежища, Лейс отправился бродить по четвертому уровню, ему было любопытно посмотреть, как живет общество, образовавшееся в изоляции.

Общество пока толком не жило – оно формировалось. Многие оставались в растерянности. Среди залов и коридоров уже сбивались будущие банды, Лейс умел такое подмечать. Но большинство людей не примкнуло ни к кому, они с надеждой посматривали на наглухо заблокированные ворота, ведущие на третий уровень. Правда, надежда эта таяла все стремительней. Если в первые недели изоляции работу дисциплинированно выполняли все, то теперь многие ее игнорировали. Начальство не рисковало привлекать их к ответственности. Немногочисленные полицейские, тоже застрявшие на четвертом уровне, предпочитали не нарываться.

Паршиво… Лейс понятия не имел, что здесь будет, если перестанут поддерживать даже видимость порядка. Люди попытаются взять ворота штурмом, прорваться на третий уровень? Очень вряд ли. И дело даже не в самих воротах, их можно и вскрыть, и уничтожить, не вопрос. Дело в том, что за ними начинаются две перемычки, только по ним и можно пройти в основную часть станции. А еще их очень легко взорвать, и, если в руководстве работают не совсем уж дураки, бомбы уже установлены.

Поэтому для четвертого уровня оставалось всего два пути: снятие изоляции, если у Сабира и других зануд все получится, или анархия. Даже Лейсу, предпочитавшему свободу, больше нравился первый путь, так что после не слишком приятной прогулки он снова направился к лаборатории.

Общаться с братом он по-прежнему не собирался, да это и не требовалось. Лаборатория ведь не настоящая, это на самом деле ангар, а в ангаре хватает переходов и технических помещений, известных только инженерам. Вот и у Лейса получилось подобраться так, чтобы его никто не заметил, зато сам он легко мог наблюдать за тем, что происходит внутри.

Перемещение к этому моменту завершилось: все астероиды, которые решено было изучать, оказались в стеклянных кубах. Пожалуйста, обошлись и без Лейса, можно было кулаками не размахивать! Но Сабир, судя по спокойствию, это так и не осознал, никакого раскаяния он не испытывал. Вместе со своей подружкой он стоял возле центрального компьютера, анализировавшего данные из всех стеклянных кубов, и просматривал какой-то отчет.

– Похоже, их можно разделить на три типа, – бросил он своей стерве, тоже следившей за монитором.

Три? Это любопытно. Лейс, наблюдавший за собранными астероидами со стороны, мог выделить лишь два. Первым были каменные глыбы, казавшиеся самыми обычными: серо-черный цвет, гладкие линии, такого добра не только в Секторе Фобос хватает.

Астероиды второго типа оказались любопытней… Они выглядели более острыми, как будто отломанными от чего-то, да и цвет странный: светло-бежевый, как у песчаника на бесконечно далекой Земле. Хотя самой удивительной их чертой было, конечно, не это. На их поверхности что-то блестело, не слишком ярко, но заметно. Лейс, укрывшийся в техническом коридоре, не мог рассмотреть, что именно. Да и какая разница? Так не должно быть… Но их даже в лаборатории два, значит, это не аномалия, а нечто типичное.