Македонский

— Ты объявил свое решение на пиру, — заявил Архон и хитро прищурился. — Перед тем, как вы с Аристотелем ушли с торжества, прозвучал твой приказ — казнить арабов и выслать их головы Тхадж.

Я с трудом подавил в себе желание выругаться. Откровенно не припоминал такого приказа.

— Половина присутствующих здесь сможет это подтвердить, если в этом будет нужда, — сказал Лаомедон и обвел полководцев взглядом. — Ты отдал четкий приказ, когда присоединился к нашей игре в коттаб. Сказал, что если не попадешь в коттабий, то арабы будут казнены.

— И… я не попал? — я приподнял бровь. Не то чтобы я не мог на такое поспорить, всякое бывает, но звучало дико.

— Не-а, ты промахнулся, Александр, — сказал Лаомедон.

— И вы казнили их? — уточнил я, уже проклиная тот момент, когда вчера согласился сыграть в дурацкую игру.

— Разве кто-то имеет право ослушаться приказ царя? — Антипатр нахмурился. — Когда это произойдет, боюсь это случиться в первый и последний раз, потому ослушавшегося ждет мучительная казнь.

— Ты зубы мне не заговаривай, что с ними стало? — спросил я.

— Послы казнены, их головы отправлены обратно в Тхадж вместе с почтовыми, все как распорядился повелитель, — усмехнулся Архон.

Внимание. Задание провалено

Вы не приняли делегацию арабских послов.

— Ты понимаешь, что это начало войны! — Аристотель спрятал лицо в ладонях, пальцы старика массировали веки.

— Что тебя так беспокоит? — подался вперед Архон. — Ты озабочен судьбой набатеев? Я не ослышался? Интересно знать, как тебе разница, если не ты будешь держать в руках ксифос?

— Ты лучше моего знаешь, что набатеев поддержат остальные, — прошипел Аристотель, сверкая глазами. — Майн, Катабан, Саба, мне продолжить?

— Все, кого ты назвал увлечены междоусобными войнами, — в разговор вмешался Антипатр, перешедший на повышенные интонации в голосе. — Или думаешь, что Александр опасается арабов, которых прижал к ногтю паскуда Дарий? Забыл, как они подносили воду в пустыне некогда царю Персии? Напомнить его судьбу?

— Вы не понимаете, что творите, — покачал головой Аристотель.

Архон пропустил слова старика мимо ушей и даже не повернул головы. Я переваривал услышанное. Желваки на скулах ходили взад-вперед. Что если действительно я сказал эти слова вчера? Я понял, что не помню большую часть вчерашнего пира. Воспоминания обрывчаты, неясны. Соответственно на пиру я мог говорить все, что угодно и выдать какие угодно распоряжения и приказы! А царь не станет отказываться от своих слов, как мальчишка, ляпнувший невпопад… Да и не станет сам Македонский оправдывать свои слова тем, что выпил.

Неплохо…

Будет уроком, чтобы впредь не напиваться од поросячьего визга.

Я смотрел в глаза Архона, силясь понять, кто сидит перед ним друг или враг. Как бы то ни было, с этим человек следовало считаться впредь. Тоже самое можно сказать обо всех собравшихся в зале и двух придурках, которых я выпер с совета до его начала. Однако, слова, прозвучавшие следом еще более озадачили меня.

— Если хочешь знать мое сугубо личное мнение, Александр, ты все еще не в себе и не помнишь, что говорил вчера, — начал говорить Архон медленно, с расстановкой. — Так бывает, когда пьешь через чур много неразбавленного вина…

— Ну ка повтори, — перебил я, хмуря брови.

Надо отдать должное Антипатру, он, как самый старший на совете, первым попытался сгладить ситуацию, утекшую в неправильное русло. Потому как я уже твердо решил грохнуть Архона за его поганый язык.

— Смею тебя заверить мой царь, казнь арабов видится самым мудрым и взвешенным решением из всех возможных, — вкрадчиво сообщил он. — Эти так называемые послы решили, что имеют право разговаривать с нами на равных и не проявили должного уважения к твоей персоне. Скажу больше, они не захотели подчиниться твоей воли, Александр и тем самым нанесли народу Македонии личное оскорблении, оскорбив нашего царя…

— Туда им и дорога, говори прямо отец, пусть катятся к Аиду! — Кассандр повернулся ко мне. — Мы ведь для этого строим свой флот, царь? Извини за прямоту, но после такого я бы уже сегодня выдвинул наши несокрушимые войска на набатеев в следующий блистательный поход!

Мою голову посетила совершенно нелепая мысль, что я даже понятия не имею кто такие набатеи и что значит лично для меня казнь их послов… вот же лютая каша заварилась, однако. И все из-за того, что я промазал вином в коттабий. Я постучал пальцами по столешнице, размышляя над тем, что говорить дальше.

— Убить послов — мудрое решение, Александр, — поддержал предыдущих ораторов Архон. — У арабов длинный и паршивый язык. Они бы непременно растрепали о твоем воскрешении и тогда жди беды, повелитель.

— Ты сейчас что имеешь в виду? — нахмурился я, не понимая куда клонит полководец.

— Я бы не хотел, чтобы Вавилон охватило безумие, как и те из нас, кто сохраняет благоразумие, — отчеканил полководец. — Не мне говорить тебе, что могло и может произойти, разнесись по улицам молва о твоем чудесном воскрешении после трагической кончины…

— О моем воскрешении не знает народ? — удивился я. — Это вообще как?

Я слишком хорошо помнил, что свидетелями моего воскрешения были сотни и сотни людей на площади у храма. Разве этого недостаточно для того, чтобы по городу «расползлись слухи»?

— Александр, люди знают, что твою скорую кончину предрекли местные жрецы! Врагам ничего не будет стоить поднять обездоленных против тебя! Достаточно сказать, что в твоем теле произошло земное возрождение какого-нибудь Бела, устами которого халдеи напророчили царскую смерть… Восток дело тонкое, Александр, следует проявить осторожность. О твоем воскрешении никто не должен узнать, — проговорил Архон

— Погоди, милый человек, ты хочешь сказать, что те люди, который стали свидетелями моего воскрешения не растрепят языками?

Повисло молчание. Крайне напряженное, которое пришлось мне не по нраву.

— Этих людей больше нет, — мягко проговорил Архон.

— Нет?!

— Нам пришлось устранить свидетелей, мой повелитель.

Тут уже даже я малость прифигел, чувствуя как по коже пробежали мурашки. Устранить это в смысле УСТРАНИТЬ? Эти дебилы грохнули горожан? Судя по тому, что Архон не отводил от меня взгляд, так он и было. Чертовы мясники, это же сколько пришлось завалить народу?!